Однако один месяц в году, с 1 февраля по 1 марта, его население многократно увеличивалось из-за прибывавших туда торговцев пушнины, чая, шелка, ткани, кожи и т.д. В этом диком смешении народов, языков и культур особое место занимали торговцы из Казахстана

В письменных источниках первые упоминания об Ирбитской ярмарке появились в XVII веке. Указ об учреждении этой ярмарки был подписан в 1643 году первым русским царем из династии Романовых Михаилом Федоровичем.

В первые годы своего учреждения ярмарка проводилась всего неделю, с 18 по 26 января. Впоследствии даты проведения ярмарки часто менялись. К примеру, с 1740-го года по начало XIX века ярмарка проводилась с 27 января до начала Масленицы, с начала XIX века до 1860 гг. – с 10 февраля по 1 марта, с 1860 года до 1929 года – с 25 января по 1 марта.

Ирбитская ярмарка наряду с Нижегородской ярмаркой играла ключевую роль во внутренних торговых отношениях. В дни проведения ярмарки в селе активно работал театр, цирк, издавалась местная периодическая пресса «Ирбитский ярмарочный листок». Театр особого успеха не имел: уставший от дневных торгов народ охотнее шел не в театр, а в цирк, где были смешные клоуны, завораживающие зрителя трюки. К слову, цирк был основным местом развлечения для гостей Ирбитской ярмарки.

Основным ремеслом местного населения Ирбита во время проведения ярмарки становилась половничество, сдача в аренду жилых и складских помещений, частный извоз и проституция. Азартные игры также были в числе любимых развлечений торговцев. Исследователи говорят, что основными любителями карточных игр были торговцы пушниной, золотом и мануфактурой. Они, после тяжелых дневных торгов, садились за стол, играли в «фараон» и «штос» и выпивали заморские «херес» или «мадера», которые на самом деле были ничем иным как кизлярским чихирем (местный алкоголь). Азартными играми увлекались и представители знати. Именно из-за проигранных ими титулов и родовых поместий император Николай I издал указ о запрете азартных игр на ярмарках. Пресса в Ирбите была всего одна и издавалась она исключительно в дни ярмарки. «Ирбитский ярмарочный листок» публиковал главным образом справочную информацию и рекламу, но также известны публикации, посвященные экономическим темам: вопросы ценообразования, таможенного налогообложения и т.д.

Согласно воспоминаниям писателя Дмитрия Мамин-Сибиряка, в дни ярмарки дорога в Ирбит была избита настолько, что провоцировала у проезжающих морскую болезнь. Она больше напоминала дорогу, на которой еще не остыл след штиблетов многотысячной пехоты. Что касается внутреннего убранства села, то с февраля по март улицы его ломились от товаров, купеческих фур и мелких лавчонок. В своем романе «Приваловские миллионы» Д. Мамин-Сибиряк рассказывал:

«Ирбит – большое село в обыкновенное время – теперь превратился в какой-то лагерь, в котором сходились представители всевозможных государств, народностей, языков и вероисповеданий. Это было настоящее ярмарочное море, в котором тонул всякий, кто попадал сюда. Жажда наживы согнала сюда людей со всех сторон, и эта разноязычная и разноплеменная толпа отлично умела понять взаимные интересы, нужды и потребности. При первом ошеломляющем впечатлении казалось, что катилось какое-то громадное колесо, вместе с которым катились и барахтались десятки тысяч людей, оглашая воздух безобразным стоном»

Вплоть до конца XVIII века администрация села сдавала торговцам помещения, выполненные в основном из дерева. Так как ярмарка проходила зимой, то костры, которыми приходилось отапливать помещения, провоцировали пожары. Из-за маленького расстояния между постройками пламя охватывало близлежащие деревянные постройки вместе с товаром, нанося ущерб сельскому бюджету. Поэтому в конце XVIII – начале XIX века торговлю на Ирбитской ярмарке регламентировали строгими правилами. Помимо строительства помещений из кирпича и бутового камня, правила определили четкую вертикаль власти. Так, высшими надзирателями за ведением торговли в Ирбите становился Ярмарочный комитет и городской архитектор, которыми руководил Пермский генерал-губернатор. В сферу деятельности комитета входило решение вопросов по торговле: перемещение рядов, обустройство помещений, ведение приходно-расходных книг, а также разрешение жалоб.

Главным образом, Ирбитская ярмарка привлекала торговцев урало-сибирского региона, но вместе с ними в первые дни февраля появлялись армяне, греки, евреи, персы, китайцы и представители народов Средней Азии, в т.ч. казахи. Путь в Ирбит из Средней Азии не был легок. Помимо перехода длиной в месяц, на пути в Ирбит караваны из Средней Азии часто встречались с трескучими морозами, голодом, болезнями и грабителями.

Товарооборот между торговцами из Средней Азии и коренным населением региона налаживался быстро. Если в XVIII веке из Ирбита караванными путями в Казахстан попадали в основном продукты, производимые из железной руды и меди (подносы, зеркала, пуговицы, топоры, кувшины, котлы, нитки, иголки и т.д.), то в XIX веке интерес среднеазиатских купцов распространился на предметы мануфактуры и китайские товары. Платки из кашемира и панбархата, разноцветные ткани, ювелирные изделия, красители, сахар, табак, а также китайские фарфор, шелк и чай – все это было однозначно интересно тюркскому покупателю. Кроме того, казахские торговцы были завсегдатаями на местных уральских заводах, на которых производилась медная и железная посуда, подносы и сундуки.

На Ирбитской ярмарке хоть и в малом количестве (из-за недоступной стоимости перевозок), но торговали зерном и мукой. Обычно ими торговали купцы из соседних губерний, а их лучшие сорта неизменно скупала среднеазиатская знать.

Купцы из Казахстана, в свою очередь, торговали пряжей, шерстью, пряностями, сухофруктами и конечно же всеми видами продукции животного происхождения. Сюда относится шкура, выделанная кожа, шерсть, войлок, овчина, щетина, конский волос, мясожировая продукция. Невыделанная кожа продавалась в сыром и сухом виде. Из-за того, что времени сушить шкуры после осеннего забоя обычно не было их просаливали, а потом продавали для внутриимперского пользования. Что касается шкур, которые удалось высушить, то они и отправлялись за рубеж. Так они, как и мясожировая продукция, шли в Западную Европу и Турцию. Интересно, что сырая шкура продавалась оптом оттого, что из Ирбита эти шкуры попадали на крупные предприятия кожевенной промышленности, где из них шили обувь, рукавицы и конскую упряжу.

Торговля скотом, к слову, не всегда была выгодна. До 1874 года торговцы не имели помещения для складирования и транспортировки забойного скота, а потому частыми были вспышки эпидемий и мора. Этот вопрос был выдвинут на обсуждение в 1874 году, после чего торговцам выделили помещения, в котором проводилась регулярная дезинфекция. Это же помещение использовалось как склад жиропродуктов. В 1881 году специально для торговцев скотом была организована санитарная комиссия, которая, к слову, работала лишь номинально: за определенную сумму лекари нередко выдавали справку о готовом к употреблению мясе.

Вместе с обычным скотом, купцы из Казахстана занимались продажей чистокровных рысаков, полукровок и прочих лошадей. Их постоянными покупателями были представители российских заводов.

Ирбитская ярмарка также помогала казахским женщинам реализовывать ковры. Эти ковры в разное время продавали в Москву, в Польшу и в Западную Европу. Интересно, что если в Европе казахскими коврами украшали парадную дверь, то в царской России – утепляли кареты, дилижансы и сани. Поэтому на таких коврах часто изображали головы коней на фоне зеленых полей.

С приходом к власти большевиков деятельность Ирбитской ярмарки потихоньку сошла на нет. Правда, первые тревожные звонки торговцы ощутили уже на пороге ХХ века, когда кризис охватил металлообрабатывающую и хлопчатобумажную отрасли.

Дело в том, что резкий индустриальный рост, который породили в т.ч. и торговля на ярмарках, увеличило спрос на наличные деньги, что встревожило крупных займодателей. Банки перестали получать выплату кредитов, а потому уменьшили объемы кредитования. Ряд фирм и контор были признаны банкротами. В конце концов, если импорт товара в Ирбит на момент 1895 года был равен 48,3 млн рублей, то в 1900 году он был равен 38,5 млн рублей, а в 1903 – 32,3 млн рублей. Этот кризис впоследствии был широко использован большевиками для демонстраций итогов противоправного капитализма в пользу развития социалистических идей большевизма.

В первые советские годы торговцы и купцы все еще старались возродить многовековые традиции Ирбитской ярмарки, но им это не удалось. Во многом из-за того, что большие предприятия покинули страну во время Гражданской войны, а у тех, кто остался отобрали все имущество.

Когда политика военного коммунизма, проводимая в годы Гражданской войны, привела бывшую империю к экономическому краху, то высшая власть ввело курс на новую экономическую политику (НЭП). НЭП относительно неплохо справлялся с нуждами частного предпринимательства: улучшилось состояние народного хозяйства и были восстановлены рыночные отношения. Однако во второй половине 20-х годов ХХ века советская власть начала централизацию систем управления экономикой, что в конечном итоге вылилось в форсированную коллективизацию. Новый курс окончательно отобрал надежды купцов на торговлю не только на Ирбитской ярмарке, но и объявил предпринимательскую деятельность незаконной.

Последняя Ирбитская ярмарка была проведена в феврале-марте 1929 года.