Среди известных дореволюционных исследователей, оставивших замечательные труды по истории, историческому краеведению и этнологии Казахстана и Средней Азии наряду с профессиональными историками и востоковедами, можно отнести и кадровых русских военных. В их числе выпускники Академии Генерального штаба Е.К. Мейендорф (1796-1865), М.И. Венюков (1832-1901), генерал-майор Г.Ф. Генс (1782-1845), генерал-лейтенант М.И. Иванин (1801-1874), генерал-губернатор Туркестанского края К.П. Кауфман (1818-1882), военный губернатор Тургайской области А.К. Гейнс (1834-1892), военный губернатор Сыр-Дарьинской области Н.И. Гродеков (1843-1913) и др.
По сравнению с ними менее известны общественности работы генерал-лейтенанта М.А.Терентьева (1837-1909), не только профессионального военного, но и талантливого историка-востоковеда, лингвиста, автора множества публикаций, в том числе восьми солидных книг. Известно, что наряду с Академией Генерального штаба он закончил ученый отдел восточных языков при Азиатском департаменте и Военно-юридическую Академию. Все это помогло ему в написании многочисленных трудов по исследуемой нами проблеме в рамках Казахстана, преимущественно западного и южного. В этом значительным подспорьем явилось его участие в военной компании 1867 г. в Туркестане и уже через два года по поручению К.П.Кауфмана начал работу по военно-статистическому описанию этого края, которые впоследствии завершились целой серией научных изданий как журнального характера, так и монографического.
Одна из первых его работ была посвящена расселению кураминцев Кураминского, впоследствии Ташкентского уезда Туркестанского генерал-губернаторства. Отметим, что кураминцы большей частью были выходцами из разных казахских родов Младшего (тама, кердеры, жагалбайлы, керейт, телеу), Среднего (аргын) и Старшего (дулат и жалайыр) жузов. Они вынужденно осели на территории Чирчика и Ангрена из-за кровопролитных казахско-джунгарских войн XVI-XVIIIвв., а также из-за того, что не смогли откочевать в свои родовые владения из-за отсутствия необходимого количества вьючного скота. Автором подробно были даны сведения по расселению, численности кураминцев из числа кочевого и оседлого населения, об их хозяйственной деятельности, особенностях языка, мечетях, мектебах и медресе [1-2].
В следующей своей публикации «Статистические очерки Среднеазиатской России» (1874) наряду с всесторонним статистическим описанием колонизации Сырдарьинской области М.А. Терентьев приводит ценные этнографические материалы и по Семиреченской области, также вошедшей в состав Туркестанского генерал-губернаторства. К их числу можно отнести отрывочные данные по количественному и национальному составу коренного населения, по вновь возводимым поселениям переселенцев, по отдельным элементам материальной культуры, торговле местного населения и т.д. [3].
Бесспорно, наибольшую известность генерал-лейтенанту М.А. Терентьеву принес 3-х томник «История завоевания Средней Азии», изданный в Санкт-Петербурге в 1903-1909 гг. [4]. Опираясь на ценные архивные и документальные материалы, привлекая доступные ему разнообразные источники, включая исторические, специальную литературу, а также свое непосредственное наблюдение, автор смог всесторонне показать не только подготовку, ход военных действий, но и дать краткое описание быта коренного населения.
Для нас представляет интерес материалы первого тома данного издания, состоящей из 18 глав, автор подробно излагает подготовку, поход (зимнюю экспедицию) оренбургского военного губернатора генерал-майора В.А. Перовского в Хиву 1839-1840 гг. Первые четыре главы тома являются предваряющими, знакомят читателя с предисторией проблемы: спецификой Туркестана, включая Казахстана, их политической историей, историей военного и колониального проникновения сюда Российской империи, их противоборства со среднеазиатскими и казахскими ханствами. Относительно Казахстана М.А. Терентьев приводит достаточно сведений по всем трем казахским жузам: Младшему, Среднему и Старшему, об их месторасположении, частично об их родоплеменном составе, об их взаимоотношениях с соседними народами и государствами, в первую очередь с царской Россией, Хивинским, Бухарским и Кокандским ханствами, китайскими правителями, башкирами, калмыками и пр. Не остались в стороне социальная стратификация традиционного казахского общества: «белая кость» (султаны и ханы), «черная кость» (простой народ, включая старшины) и т.д.
Остальные пять глав (V-IX) описывают непосредственный поход в Среднюю Азию через территорию Западного и Южного Казахстана, включая насильственный захват казахских земель в середине ХІХ века. Автор подробно останавливается на зимнем походе на Хиву главного отряда Оренбургского корпуса, состоящего из 5000 солдат и офицеров, из которых 3000 участвовали в походе на это ханство, остальные же 2000 назначались для прикрытия операционной линии.
В рассматриваемой экспедиции наряду с военными принимали участие также начинающие ученые, которые впоследствии прославили свое имя не только в России, но и далеко за ее пределами: А.А. Леман – ботаник, А.Д. Васильев – астроном, В.И. Даль (известный писатель и доктор, помогавший в походе) и Я.В. Ханыков, будущий исследователь Казахстана и северо-западной части Среднй Азии [5, с.142].
В этой далеко не однозначной военной компании против среднеазиатских ханств российское военное командование решило в суровых зимних обстоятельствах использовать в обмундировании российских солдат доступное казахское снаряжение: одежду, войлочное покрытие, юрты, палатки, продукты питания, отвечающие местным природно-климатическим условиям, которые несмотря на все расчеты офицеров Генерального штаба российской армии, вынуждены были учитывать опыт казахского и среднеазиатского населения.
Царским командованием было решено:
«Все заготовления, как по удобству и дешевизне, так и для лучшего надзора, произвести в г. Оренбурге, откуда выступить и главным силам отряда.
По мере заготовления запасов к походу, перевозить их наряженными от башкирского войска подводами из Оренбурга внутрь степи, в устроенного для того складочное место.
Для прикрытия транспортов с запасами, направленных с линии на промежуточный пункт, составить особый отряд, не входящий в состав главных сил.
Перевозку всех тяжестей главного отряда произвести на верблюдах, в течение лета, от подвластных киргизских родов» [5, с.122].
При этом они не сомневались в военной компании против хивинцев, которых считали «не воинственными, в верности войска из туркмен не верили, в верности артиллеристов из русских пленных – еще менее, хивинского оружия не боялись, знали, что огнестрельного оружия в Хиве мало, что порох плохой и что ядра не отвечают калибру орудий и потому загоняются с войлоком» [5, с.123].
Если перейти к этнографическим сведениям, затронутым в аспекте завоевательного похода в Казахстан и Среднюю Азию, мы встречаем ценные сведения по таким важным компонентам материальной культуры, как одежда.
Например, нижним чинам регулярных войск сшиты были:
– кителя-стеганки из шерсти жабаги (свалянной шерсти казахских баранов, которую, на подобие ваты, нашивали на холст и простегивали через подкладку);
– куртки из сайгачьих шкур, а также из овчины годовалых ягнят местной породы;
– суконные шаровары со стеганными наколенниками из жабаги;
– теплые фуражки с козырьками и широкими назатыльниками типа казахского малахая;
– холщевые широкие шаровары, предназначенные для надевания сверх суконных, так как к холсту снег менее пристает и его легче было высушить;
– шинели для солдат были уширены, чтобы под них можно было надевать теплую одежду [5, с.125].
М.А. Терентьев признает ошибки военного командования, подчеркивая, что эти затейливые зимние уборы главным образом и погубили рядовых солдат во время похода. Вместо того, чтобы снабдить военных просто полушубками, кто-то из начальства посоветовал, ради экономии, выдать им кителя и подбить их шерстью жабаги. Эти просчеты, на его взгляд, усугубились из-за пожаров, в результате которого мастеровые запоздали во времени, а потом торопились и простегивали указанную одежду кое-как. Все это привело к тому, что жабага отпарывалась, сползала вниз, образуя валик на полах, а на всем кителе не оставалось ни шерстинки! Поэтому несчастные солдаты из-за неумелой заботливости начальства мерзли в летнем кителе под зимними буранами, простуживались и умирали. Аналогичным образом обстояло дело с шароварами. Например, с их колен шерсть из жабаги также сползала вниз, образуя там какие-то путы и мешала ходить.
Автор считает, что жабага «вещь не дурная, но она должна быть нашита не на холст, а на сукно и мелкими параллельными строчками прострочена; тогда не нужна и подкладка».
Кроме того, для армии заготовлено было 3360 широких сапогов, сшитых по казахскому традиционному покрою с длинными голенищами, и 3470 войлочных кенеге; суконные онучи, в 4 аршины длиною каждая; 3462 теплых овчинных рукавиц, крытых верблюжьим сукном.
Казакам на случай буранов, приказано было обзавестись казахскими малахаями, т.е. меховыми шапками с длинным назатыльником и наушниками, а на случай морозов вместо железных стремян, надевать местные деревянные казахские.
М.А. Терентьевым приводится не только описание, но и количественные данные по военным закупкам у местного казахского населения. Так, «кроме того куплено было достаточное число войлоков для подстилки, вместо постелей; заготовлены джуламы – войлочные палатки или юламейки. Кибиток было всего 17 и двойных 3, юламеек 355, подстилочной кошмы 1,956 саженей, а считая по 2 аршина на человека – значит, на 2934 человека» [5, с.127].
Таким образом, краткое рассмотрение основных публикаций генерал-лейтенанта М.А. Терентьева показывает, что в них наряду с военной тематикой, мы имеем достаточно сведений по истории казахского народа, по историческому краеведению Казахстана и соседних среднеазиатских ханств. В сравнительно краткой форме представлены материалы по исторической этнологии, а также по различным аспектам материальной культуры – по жилищу, одежде и пище. Ценным представляется и то обстоятельство, что М.А. Терентьев не был посторонним наблюдателем, а непосредственным очевидцем, владеющим всем арсеналом профессионально подготовленного ученого, включая знание языков коренного тюркского населения, в том числе казахского.
Литература
1 Терентьев М.А. Города, кишлаки и аулы Кураминского уезда Сырдарьинской области с обозначением числа жителей и количества запахиваемой земли // Материалы для статистики Туркестанского края. – 1872. – Т. 1. – Отд. 2. – С. 13-26.
2 Терентьев М.А. Кураминский уезд // Материалы для статистики Туркестанского края. – 1873. – Вып. 2. – С. 110-132.
3 Терентьев М.А. Статистические очерки Среднеазиатской России // Записки Императорского Русского Географического общества по отделению статистики. – 1874. – Т. 4. – С. 1-129.
4 Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. – Т. 1-3. – СПб., 1903-1909. С картами и планами.
5 Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии с картами и планами: в 3 т. – Алматы: Merekebaspasy, 2012. – Т. 1. – 546 с.
А. И. ИСАЕВА
(доцент КазГосЖенПУ, к.и.н.)
