Почему же среди двух противоборствующих сторон: Исатая Тайманова и хана Джангира нет явного антагониста? Памятники, улицы, книги, запечатлевшие заслуги этих исторических личностей, вполне уживаются рядом друг с другом в Казахстане.

Если вспомнить историю их взаимоотношений, то, действительно, они не всегда находились в конфронтации друг с другом.

Исатай Тайманов не был выходцем из народа, который наравне с другими разделял горести, нищету, терпя грабеж от российских колонизаторов. С раннего возраста, когда ему только шел 21 год, он стал старшиной Джаикова отделения, рода берш.

Вообще казахи почтительно относились к хану, и долгое время Исатай Тайманов стоял на том, что его ополчение было не повстанческим, а представляло с собой группу людей, которые шли к справедливому хану, чтобы пожаловаться на своих угнетателей.

А основного врага народ видел в лице русских переселенцев, запрещающих им кочевать за Урал, пронырливых ханских советников, которые вводят честного правителя в заблуждение. Именно таким приближенным хана считали Караул-ходжу Бабаджанова. Его отставка была одним из главных требований бунтовщиков. Караул-ходжа Бабаджанов был тестем Жангир-хана. К тому же Бабаджанов имел связи с астраханскими купцами, например, с купцами первой гильдии Сапожниковыми, и с казачьей верхушкой, обеспечивая хана важными контактами для сотрудничества.

В первые годы после образования Букеевской Орды (с 1801 года) казахи свободно пользовались зимовыми местами. В «Положении» 1806 года о наделении кочующих народов землей говорилось, что небольшому числу киргиз-кайсаков назначается иметь зимовку при море между ватаг Дудатской, Телепневой и Коневской. Но ватаги, и вообще все побережье, находились в частном владении русских помещиков. По побережье Каспийского моря тянулись дачи помещиков графа Безбородко и князя Юсупова. Огромные территории фактически пустовали и не были заселены.

Приказчики помещиков поняли, какую пользу можно из этого извлечь. Казахи могли получить доступ к этим землям только через плату: оброком, скотом или деньгами. Апогеем узаконенного произвола стали события 1819 года, когда казахи обнаружили, что земли, на которых они хотели провести зимовки, были огорожены маяками (вешками), через которые казахам запрещалось проводить домашний скот. В ту пору выдался сильный мороз, земля заледенела, скот мог прокормиться только на камышовых буграх, куда его больше не пускали. Сговориться с помещиками можно было только за хорошую плату. Это порождало возмущение и неизбежные ссоры¸ которые приказчики поворачивали в свою сторону. Так, если казахи отказывались давать взятку за кочевание, приказчики захватывали скот и отпускали его только под большой выкуп.  

Во время правления хана Букея, а затем его брата Шигая земля закреплялась за старшинами отделений и родов, где они могли кочевать с подведомственными им казахами. Исатай Тайманов, как старшина, тоже получил право на владение землей, как писали в грамотах «с подведомственными киргизами». А с 1830 года положение усугубилось тем, что Джангир-хан стал закреплять общественные земли за частными лицами. Он раздавал их султанам в награду за службу, а также продавал богатым казахам, выдавая специальные акты на право владения.

У самого же Джангир хана в личном владении было 400 тысяч десятин в орде, а Бабаджановым он передал 390 тысяч десятин.

Выросли налоги в ханскую казну: зякет и согум. Общая сумма зякета с местного населения Букеевской орды доходила до 115 тысяч рублей серебром. Годовые сборы согума составляли примерно 10 тысяч рублей серебром. При этом, родовая знать была освобождена от уплаты налогов. Ее избежали родоуправители, бии, старшины, султаны, ходжи, тарханы и муллы.

Сборщики зякета и согума могли разбогатеть на своей должности. Они старались получить больше, отправляя хану установленную часть, а себе оставляли остальное. Это переходило в настоящие грабежи.

К тому же на казахские степи периодически обрушивался джут. Падежи скота периодически поражали отдельные части орды. В то время, когда казахи пытались найти пропитание, торговцы наживали прибыль. Внутренняя орда представляла для них новое и обширное поле возможностей для продажи товаров. Причем, они могли продать низкокачественный товар за высокую цену, а долговая система увеличивала процент выплат. Чем больше тянул должник, не имея возможности расплатиться за товар, тем больше росла сумма долга. Старшины могли взыскать долг не только с самого должника, но это бремя перекладывалось на его родственников.

Желание перейти за Урал казахи изъявляли уже в 1818 году. То есть уже тогда казачьи войска пользовались богатой территорией, притесняя казахов, вынуждая их к даче взяток и различных вознаграждений. Но тогда процесс перехода не вызвал острого конфликта между властью и народом. Султан Шигай переживал, что много казахов покинет Букеевскую орду. Тогда как раз понадобился авторитет Исатая Тайманова. Атаман Бородин написал письмо Тайманову, чтобы тот успокоил народ и убедил, что «власти не намерены кого-либо насильно задерживать на внутренней стороне».

В конце 1819 года правительство разрешило перепустить все 1611 кибиток из Внутренней Орды обратно за Урал. Из них перешло только 1297 кибиток, остальные остались из-за сильных морозов, которые изнурили их, обессилили скот.

Причины восстания в 1827-1828 годах были все те же: земельная проблема, неоправданно высокие налоги, произвол властной верхушки. Кроме того, раздавались упреки в сторону Джангир-хана, который окружил себя молодежью и не прислушивался к мнению уважаемых старейшин. Высокомерное отношение молодых людей на высоких командных постах возмущало народ, который почитал мудрых представителей рода преклонных лет. Хан должен был пойти на уступки. Результатом этого стало создание Ханского совета, состоящего из 12 человек. Но они не стали посредниками в обеспечении диалога между народом и властью. Хан поставил их в зависимость от своей воли и фактически изолировал от простого народа. Во время движения казахов в 1827-1828 годы Исатай Тайманов был на стороне Джангир-хана, сопровождал председателя Пограничной комиссии Генса в его поездке по орде, участвовал на съезде феодалов на урочище Уялы и получил похвальную грамоту. Он старался решить конфликт мирным путем.

Махамбет Утемисов тоже был старшиной. Он руководил Бершевым родом по назначению хана. Махамбет Утемисов был вхож в дом хана, так как учил его сына Зюлькарнайна. Как потом писал Джангир-хан: «Киргизец Мухамед Утемисов … нехорошего был поведения: в Оренбурге при малолетнем сыне моем Зюлькарнаине, но я прогнал его, как негодяя».

Изначально Исатай Тайманов требовал отставки Каураул-ходжи Бабаджанова с помощью петиций, прошений, даже обращался к его сыну Зюлькарнайну, но все было тщетно. Бабджанов был ближайшим сподвижником Джангир-хана, и он не собирался его устранять. Постепенно недовольство Караул-ходжой распространилось и на Джангир-хана, который не решал накопившиеся проблемы и игнорировал прошения об отставке Бабаджанова.

Джангир-хан сначала пытался задобрить Исатая Тайманова, переманить его на свою сторону.

Он писал ему: Зная Ваш ум и сердце, я не хочу лишить Вас моего доверия, однако же, желая узнать об этом, в точности, я для личных переговоров требую немедленного Вашего ко мне прибытия; но вы не думайте, что я вас требовал к себе для обнаружения за такие Ваши поступки моего гнева, если бы я остался Вами недоволен, то не вызывал бы к себе».

Отправляя это письмо, он в то же время выдал распоряжение о поимке Исатая Тайманова и задержании его окружения, так как сомневался, что они добровольно явятся к нему.

Миссия задержания бунтовщиков была поручена Бабаджанову, 24 марта к нему было согнано до 800 человек, но Исатай Тайманов знал об этих приготовлениях. Его отряд снялся с кочевий и собрался в одном месте.

В начале июля Махамбет Утемисов убедил Исатай Тайманова поехать в ставку Джангир-хану, чтобы вновь попытаться передать жалобы на Караул-ходжу Бабаджанова и других султанов и старшин, притесняющих народ. Он взял с собой группу людей, которые послужили бы ему гарантией ненападения ханского отряда. Весть о том, что Тайманов едет к Джангир-хану, быстро распространилась вокруг, и к группе стали примыкать другие люди, у которых были свои жалобы и претензии. Они в действительности обвиняли наместников, считая их виновными в искажении мудрой политики хана. Хан в народном сознании все еще стоял выше многих других людей. Число спутников Исатая Тайманова достигло почти сотни человек.

Хан выслал им навстречу своих приближенных с приказанием отдать прошение и возвращаться обратно. Исатай Тайманов выполнил ханскую волю. Это показывает, что Исатай Тайманов действительно готов был прийти к соглашению с ханом, если бы тот выслушал его условия.

Исатай Тайманов был очень уважаемым в народе человеком. Его отличал не только ум, сила и храбрость. Он был действительно благородным человеком, и, возможно, именно эта сторона его души сыграла с ним плохую шутку. Исатай Тайманов мог разгромить ханские силы, когда приблизился к ставке, но он дал время Джангир-хану на обдумывание условий, которые поставили бунтовщики. За это время к Джангир-хану подоспела подмога, которая разогнала войска Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова.

Осенью 1836 к Тайманову примкнуло более 20 аулов. Между ханскими отрядами и повстанцами произошло еще несколько стычек, которые принесли потери в обе стороны. В конце октября 1837 года отряд Исатая Тайманова приблизился к ханской ставке, Джангир-хан фактически попал в осаду. На стороне Исатая Тайманова было более двух тысяч человек. Но они не нападали на ставку, а ждали выполнения своих требований: устранение бия Балка и Караул-Ходжи, передача власти в руки старшин, прекращение начатых против них дел. В случае невыполнения этих требований восставшие планировали откочевать от российских границ. Хан же срочно мобилизовал все возможные силы, собрал казачьи войска для образования ханского отряда.

Решающее сражение произошло в местности Тастобе. Повстанцы яростно бились, но каратели были оснащены лучшим оружием, и были хорошо подготовлены к битве. Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов смогли оторваться от противников, но их отряд был разгромлен. 12 июля 1838 года близ рек Акбулак и Киыл произошло сражение уже значительно оскудевших отрядов Тайманова с карателями, посланными хану на подмогу. Исатай Тайманов погиб в этой битве.

Махамбет Утемисов смог скрыться в степи. 20 октября 1846 года он был подло убит в своей кибитке. Главные участники сражений были подвергнуты наказанию шпицрутенами, после которых не каждый мог выжить, и последующей высылке на крепостные работы. У участников восстания было конфисковано имущество. После этого остальным была объявлена амнистия. Но, изнуренная долгим сражением, суровым климатом степь, доставляла мало пропитания народу. Казахское население бедствовало.

После этого восстания неизбежно укреплялось мнение о неудачной системе ханства внутри царской России. Комиссия осознавала злоупотребления феодальной верхушки и убеждалась в невозможности его устранения в актуальных условиях. Ханская власть была ликвидирована в Букеевской Орде в 1845 году, после смерти Джангир-хана.