Коллективизация была программой, которая вписывалась в общие социалистические установки – избавление от частной собственности, обобществление сельскохозяйственного труда. Кроме того, передача хлебозаготовок государству должна была способствовать развитию промышленного комплекса в СССР и индустриализации, что было особенно важно в условиях молчаливого противостояния с западным миром и его ожидания предприимчивых действий от нового государства, образованного на руинах уничтоженной монархии.

Планы коллективизации

Ученые Института истории государства в книге «Правда о голоде 1932-1933 годов» пишут, что первоначальный план по вовлечению крестьянства в колхозы на 1928-1932 годы был разработан Наркомземом и Колхозцентром РСФСР. Предполагалось вовлечь в колхозы 1,1 млн. крестьянских хозяйств по всей стране, для этого требовались капиталовложения на сумму в 1 млрд. рублей.

Началась массовая коллективизация, результаты которой на бумаге выглядели довольно впечатляюще. Так, в Казахстане, меньше чем за год (с середины 1927 по июнь 1928 года), численность колхозов увеличилась с 324 до 1881, но их удельный вес во всем аграрном секторе оставался еще незначительным – 1,8%.

Переломным моментом в аграрной политике большевиков стал апрельский пленум ЦК ВКП (б) 1929 года, на котором победила сталинская концепция коллективизации. Он и его сторонники считали, что трудности, связанные с образованием колхозов и хлебозаготовок, вытекают из крестьянского сопротивления.

Изначально в Казахстане коллективизацию планировалось закончить к 1932 году (за исключением кочевых и полукочевых районов). Для увеличения посевных площадей и продукции растениеводства  было решено провести седентаризацию, то есть оседание казахского населения. Для простого казахского населения коллективизация означала объединение юрт в одном месте. 

И даже в наивной концепции была своя правда. Аулы сгонялись для того, чтобы увеличить площадь для ведения сельскохозяйственных работ, без учета географических природных факторов. Впоследствии формат коллективизации был распространен и на животноводческие хозяйства.  

В апреле 1929 года VII съезд Советов Казахстана закрепляет свое решение по переходу кочевого населения к оседанию. В отчете Наркомзема КазАССР за 1932 год отмечалось, что, исходя из результатов посевной текущего года, кочевники, даже в чисто кочевых районах, могут возделывать ранее неизвестные им культуры, такие как хлопок, корнеплоды, кукуруза, масличные культуры и т.д.

Периодически власти оглядывались на реальное положение вещей, звучали доклады о перегибах, неправильном понимании и исполнении местными органами главных задач партии. В начале марта 1930 года была опубликована статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», в которой затрагивалась проблема искривления партийной линии. Временный выход из колхозов, который, казалось, стал возможным, был быстро приостановлен постановлениями VI съезда Советов «О совхозном строительстве» и «О колхозном строительстве», призывающими укрепить социалистическую деревню. Темпы коллективизации снова начали расти.

Союзный план хлебозаготовок 1930 года составил гигантскую цифру – 24 млн. т. По сравнению с 1928 годом, он вырос в 2,1 раза. От Казахстана Сталин потребовал дополнительно заготовить к основному плану 8 млн. пудов зерна, несмотря на неурожай в республике. Это был самый большой план в истории советской власти в республике в довоенный период.

Кризис сельского хозяйства усугубило Постановление Казкрайкома ВКП (б) и СНК КАССР «О развертывании социалистического животноводства» от 18 августа 1931 года, которое предусматривало создание животноводческих ферм в колхозах. И скот начали обобществлять насильственным путем, что вело к его массовому убою и распродаже. А обобществленный скот тем временем из-за отсутствия корма и специальных помещений погибал. К февралю 1932 года в республике 87% хозяйств колхозников и 51,8% хозяйств единоличников полностью лишились своего скота.

Девочка, которую украли, чтобы съесть

Тех, кто осмеливался рассказать о реальной ситуации в Казахстане, называли правоопортунистами, врагами Советской власти. А жителей, пытавшихся утаить хоть небольшую часть личного хозяйства, обвиняли в утайке от госорганов хлеба и скота, расхищении социалистической собственности. Это и дало повод к массовым репрессиям, чтобы запугать и сломить народ, который к тому же теперь видел в каждом шпиона.

Власть стала наседать на крестьянство, разработав целый комплекс мер, который должен был подавить возможное в данных условиях сопротивление на самых начальных порах.

Постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» от 7 августа 1932 года, получил в народе название «Закона о пяти колосках», так как суровому наказанию подвергались даже, кто только срезал для личного пользования неспелые колосья на колхозном или совхозном поле.  

За годы коллективизации огромное число крестьян было подвергнуто террору и репрессиям без доказательства вины. В законодательство СССР вводились изменения в сторону ужесточения репрессий секретными приказами и ведомственными инструкциями, негласными распоряжениями «директивных органов», устными указаниями партийного руководства. Результатом такого юридического произвола стал большой голод, свертывание хозяйственной деятельности, массовые откочевки. Все эти явления еще больше вносили хаос в структуру организации производства.

Налоговое бремя

Во второй половине 1920-х годов резко ожесточается налоговый прессинг. По результатам апрельского ЦК ВКП (б) 1926 года наиболее малоимущие группы освобождались от налога, а зажиточные слои населения напротив подвергались усилению налогового обложения. В 1926-1927 годах сельскохозяйственный налог для Казахстана по сравнению с 1925-1926 годами увеличился на 87%.

Был введен новый вид налога на 1928-1929 и 1929-1930 годы, заключающийся в индивидуальном обложении единоличных хозяйств, выделяющихся из общей крестьянской массы Казахстана своей доходностью и «нетрудовым характером доходов». Это было налогообложение не по общим нормам, а по значительно завышенным индивидуальным.

Индивидуальное налогообложение доходило до таких абсурдных аргументов как «наличие сепаратора», «патефона», достаточно было факта того, что чья-то «жена носит шелковую шаль» и т.д.

В СССР вырос экспорт зерновых культур, тем временем в селе и городе ощущался острый дефицит продовольствия.

Крестьянство отказывались продавать хлеб государству по низким ценам. Вместо 500 млн. пудов зерна к январю 1928 года было заготовлено только 300 млн. пудов.

Способом к «оживлению хлебозаготовок» стали устрашения и издевательства над крестьянами. Применялись следующие «методы»: избиение, сжигание живьем, аресты, изнасилования.

Например, в Джвалинском районе Сыр-Дарьинского округа уполномоченный по хлебозаготовкам взял «альчики» (асыки – бараньи косточки), нанизал их на веревку и этой веревкой обтянул со всей силы сначала голову, а затем бедра крестьянину при помощи палки, так что после этой «процедуры» крестьянин оказался недееспособным.

При подготовке региональных начальников ОГПУ, их первый руководитель поучал их: «Если во время операции будет расстреляна лишняя тысяча людей, - беды в этом особой нет».

По решению «тройки»

Террор 1930-х годов породил такие структуры как «тройки» и «двойки». В состав «троек» и «двоек» входили руководители местных органов НКВД, первый секретарь соответствующего комитета ВКП (б) и, либо местный прокурор, либо руководители местных исполкомов. Такой состав обеспечивал на местах круговую поруку высших должностных лиц. «Тройки» судили «по первой» или «второй категории», то есть приговаривали к расстрелу либо к заключению сроком на 8-10 лет соответственно.

Отсутствие демократических механизмов в осуществлении коллективизации привело к уничтожению традиционных хозяйств, частной собственности и усилению репрессий, особенно среди крестьянства. Результатом этого, в конечном счете, стал ужасный голод – Великий джут в Казахстане.