Цифры о людских потерях, понесенных Советским Союзом, в составе которого был в то время и Казахстан, сначала определялись «сталинскими» данными в 7 миллионов. Затем появилась «хрущевская» цифра в 20 миллионов.

Почти все специалисты-демографы и историки считают  цифру в 20 миллионов заниженной и необоснованной. Ученый-демограф В.И. Козлов, работы которого привлекают внимание своей основательностью, делает вывод, основанный на  опубликованных данных переписи населения, что демографические потери, непосредственно связанные с войной, составляют 40 миллионов человек. «Эту общую сумму потерь в 40 млн. человек, – утверждает ученый –, трудно разделить на «воинские» потери и потери среди «мирного» населения; можно предположить, что первые составляют 15-20 млн. (из них армейских 11-13 млн.) и что как те, так и другие  свидетельствуют не только о беспримерной готовности советских людей отдать свои жизни для победы над врагом, но и о безжалостном  отношении  к ним со стороны Сталина и сталинистов».

Между 22 июня 1941 года и началом февраля 1945 года пропало без вести (многих не оказавшихся в строю после боя заносили в число пропавших) и взято в плен 5 млн. 734 тыс. 528 красноармейца. (ист. И.Д. Дугас, Ф.Я. Черон «Вычеркнутые имена»).

Мы ищем  вас, Сагадат-ата!

Передо мной на столе много фотографий. Это фото военных лет – второго года войны. На одном из них перед отправкой на фронт в Акмоле застыли перед объективом фотоаппарата мужчины. Мужчины, призванные на войну из разных мест Казахстана, из которых в живых осталось очень мало, а судьба большинства неизвестна до сих пор. Имеются весьма лаконичные записи в справках военного архива Российской Федерации: «пропал без вести». 

- Почему политруки вообще имеются в армии? Что у них за задачи?

-Чтобы тренировать воинский дух и осуществлять политическое руководство.

- Что говорят солдаты по этому поводу?

- Если комиссар действует разумно, это приводит к тому, что его уважают. Даже любят. Но если они начинают давить, то получают обратный эффект, что приводит к беспорядку в  войсках.

(Иcт. Протокол допроса Якова Джугашвили)

Теперь уже на заметно пожелтевших фото невозможно не обратить внимания  на статного и красивого мужчину-казаха с открытым и светлым лицом. В нынешнее время сказали бы с харизмой. За таким можно было идти в бой, даже в самый страшный и жестокий. И таких в далеком 42-ом году, шедших за ним воевать,  было тысячи. Если быть точными – четыре тысячи бойцов и командиров. Это был старший политрук 106–ой Казахской кавалерийской дивизии Сагадат Кулмагамбетов

24 января 1940 года в городе Акмолинск состоялась первая конференция областного комитета партии, на которой ее делегатами были избраны члены бюро и областного комитета партии. Так, вторым секретарем областного комитета партии был избран Кулмагамбетов С.М.  

(Ист.  «Арка Ажары» 22 октября 2009 года «О становлении Акмолинской области»).

Он мог  отсидеться в глубоком тылу, в родной Акмоле. У него была просто железобетонная бронь: в начале сороковых годов прошлого столетия он был вторым секретарем  Акмолинского обкома партии, а это значит, что он был вторым человеком в области. 

Сагадат Кулмагамбетов  ушел на фронт добровольцем. Это был смелый шаг настоящего мужчины. Он твердо  для себя решил лучше погибнуть на войне, чем каждый день ждать, когда придут люди НКВД, чтобы кинуть его в сталинские застенки. Основания ждать такой участи у него были.

О любви такого видного парня, как он, мечтали все девушки в округе. Только любовь – это тонкая субстанция.

На своем  жизненном пути  ему довелось встретить красивую девушку Шарипжамал, под стать ему, их чувства были высокими и прочными. Только вот, чтобы  решиться на создание такого брачного союза, в то время нужно было обладать немалым мужеством, даже героизмом. Он простой парень, а она дочь местного бая. Только любовь победила. Нет-нет, то здесь, то там были шепотки, готовые перерасти в злобное рычание.  Причиной тому было явно непролетарское происхождение супруги Сагадата. В те времена  это могло стать причиной отправки в лагерь с минимальным сроком десять лет, а может, даже и больше.

Их семья хотела уйти, как и тысяча других,  за кордон, в далекий Китай или даже Турцию. Не получилось, почему, знает только он  один, Сагадат.

У Сагадата Кулмагамбетова были две любимые лошади, два преданных ему друга. Обожали они  сахар, и не было такого случая,  чтобы у хозяина не  было их любимого лакомства. Когда пришла пора отправляться на фронт, эти лошади ушли вместе с ним.

Шло формирование кавалерийской дивизии в Акмоле, когда к ним в дом  пришла женщина-прорицательница. Про ушедшего на войну Курмантая, старшего брата Сагадата, она сразу сказала, что будет ранен, но домой  вернется. Глядя долго вслед Сагадату, говорить что-либо о нем наотрез отказалась. Теперь уже никто не узнает, что привиделось той женщине. Прошло несколько лет, и Курмантай действительно вернулся с фронта раненым, а от Сагадата, кроме скупых строчек письма о том, что добрались до места назначения, больше ничего не было. И нет до сих пор.

Кулмагамбетов (Кульмагамбетов) Сагадат (Сагадай) Мендегожиков

Дата рождения __.__.1909
Место рождения: Казахская ССР, Акмолинская обл., Сталинский р-н, Кочкараганский с/с
Воинское звание: ст. политрук. Последнее место службы: 106 КД
Причина выбытия: пропал без вести. Дата выбытия __.06.1942
Адрес родственников:

Жена Кулмагамбетова Шарипжамал, Акмолинск ул.Сталина 72

(ист. Данные военного архива Министерства обороны РФ)
 

Пройдет время, вырастут сыновья Сагадата, сами станут отцами. И однажды  в газете будет опубликована статья об одном его сыне, Амангельды. Амангельды Сагадатович к тому времени уже окончил Алматинский сельскохозяйственный институт, стал работать агрономом в пригородном совхозе под Акмолой. Дважды награжден орденом «Знак Почета». Именно об этом награждении шла речь в статье. После этой газетной публикации со станции Жалтырь Амангельды пришло письмо, автор писал, что он воевал с Сагадатом Кулмагамбетовым под Харьковом, где они попали в окружение.

За окруженцами прилетели самолеты, как и подобает, в первую очередь стали загружать  раненых. Сам он (автор письма) был ранен и потому в один из самолетов попал. Остались на земле одни коммунисты, одним из которых был Сагадат Кулмагамбетов. Когда нагруженный ранеными самолет начал подниматься в небо, его атаковали фашистские юнкера.

   12 мая советские войска Юго-Западного фронта перешли в наступление с целью разгрома армии Паулюса и освобождения Харькова. Успешное решение  этой задачи сделало бы  возможным изгнание гитлеровцев из Донбасса.

   Вначале  наступление развивалось успешно: за первые три дня советские дивизии продвинулись  в районе Волчанска до 25 км, а юго-Восточнее Харькова – на 50 км.

   «Для нас, - писал об этих событиях полковник Адам, - создавалось угрожающее  положение. Наносящим удар советским войскам удалось на ряде  участков прорвать нашу оборону… Советские танки стояли в 20 км  от Харькова… Понадобилось ввести в бой буквально  последние резервы 6-й армии, чтобы задержать противника».

  Вскоре обстановка резко изменилась. 17 мая 1-я танковая и 17-я  немецкие армии из состава армейской группы Клейста силами 11 дивизий перешли в контрнаступление из района Славянка и Крамоторска. Прорвав боевые порядки 9-й армии генерала Харитонова, гитлеровцы создали угрозу для 57-й армии  Южного фронта. Из района Волчанска, подтянув  все свои дивизии, перешла в наступление 6-я армия Паулюса. Часть сил Южного фронта  и ударная группировка Юго-Западного фронта попали в трудное положение.

   А.М. Василевский немедленно доложил обстановку Верховному Главнокомандующему и предложил прекратить  наступление Юго-Западного фронта. Но И.В. Сталин не любил менять свои решения. Переговорив с маршалом С.К. Тимошенко, он заявил начальнику Генштаба, что «…мер, принимаемых командованием направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, а потому Юго-Западный фронт будет продолжать наступление»...  (ист. Василевский А.М. дело всей жизни)

  18 мая обстановка на Юго-Западном фронте еще более ухудшилась. Танки Клейста зашли  в тыл советским войскам. Лишь 19 мая был отдан приказ прекратить наступление на Харьков и повернуть главные силы барвенковской ударной группы против войск Клейста. Но было уже поздно. Войска 6-й и 57-й армий, часть 9-й армии и оперативная группа Л.В. Бобкина оказались в окружении.

   30 июня 1942 года армия Паулюса перешла в наступление из района  Волчанска в направлении на Острогожск. Оборона советских войск  была прервана. 21-я и 28-я армии Юго-Западного фронта не устояли под натиском превосходящих сил противника. Положение частей Красной Армии значительно ухудшилось». (ист. А. Бланк, Б. Хавкин. Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса)

В сентябре 1997 году внуку Сагадата Канату Кулмагамбетову довелось ехать в служебную командировку на одну из станций, его попутчиком оказался  старик в годах, к тому же ветеран войны. Он стал спрашивать у Каната:

– Ты случайно не Кулмагамбетов?

– Кулмагамбетов, – ответил Канат.

– Сын Амангельды? – опять спросил старик. И получил утвердительный ответ.

– Но ведь Амангельды – сын Сагадата Кулмагамбетова? – опять спросил  старик. Оказалось, что он воевал вместе с Сагадатом и были у них американские  орудия, очень тяжелые, каждое из которых тянули восемь лошадей. Когда попали в окружение, из-за гибели лошадей вручную орудие перемещать не могли, сил не хватало.

На воинских эшелонах ставили отметку о грузоподъемности: сколько людей и сколько лошадей. Самым тяжелым было попасть под бомбежку – выпускать лошадей было строго запрещено. Люди разбегались кто куда, а лошади … лошади, если так можно сказать, кричали и плакали, как бы прося их выпустить. Когда на станцию Cавинцы, под Харьковом пришел один из таких эшелонов 106 Казахской кавалерийской дивизии, фашисты бомбили его, не жалея сил. Погибло много людей, но еще больше погибло лошадей.

О трагической судьбе пропавших без вести и бывших пленных молчат даже прославленные маршалы и полководцы в своих мемуарах. Изредка появляются  статьи в газетах и журналах.

Самих бывших пленных условно  можно разделить на две неравные части: большая часть попала в Советский Союз, а другая, меньшая, правдами и неправдами осталась на Западе. У них не было абсолютно никакой надежды, что они смогут перешагнуть порог своего родного дома и выплакать свое горе в объятиях родных. Тем более было известно, что репрессиям будут в обязательном порядке подвергнуты их родные и близкие.

Миллионы советских граждан были подвергнуты  жестоким репрессиям, и если в Российской Федерации еще 24 января 1995 года с целью восстановления  исторической справедливости  был подписан указ «О восстановлении  законных прав российских граждан, бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период», то в Казахстане тема пропавших без вести и бывших военнопленных до сих пор табу.

Требующие внимательного исследования  архивные документы еще не обнародованы в полном объеме и это, безусловно,  затрудняет  ввод их в научный оборот.

На недавней встрече с семьей Каната Кулмагамбетова было много воспоминаний о дедушке, о Сагадате. И почему-то мысли упорно трансформируются в убеждение, что он не погиб там, под Харьковом, не умер от болезней и голода в лагерях, он остался живым. Но вернуться на родину в Казахстан он не мог, как никто другой Сагадат, прекрасно владевший ситуацией, знал, что ему грозит скорая расправа – расстрел и жестокое обращение с его семьей и родными. Сагадат не желал допустить этого.

Теперь уже подрастающий сын Каната, увидев в книге «Акмолинцы в тылу и на фронте» фотографии Сагадата, своего прадеда попросил позволения у своего отца показать книгу в школе.

А мы  продолжаем свои поиски. Мы ищем вас, Сагадат-ата!

Дина ИГСАТОВА