В 1993 году была переиздана книга Мустафы Чокай-оглы «Туркестан под властью Советов. К характеристике диктатуры пролетариата». Мустафа в этой книге разоблачил империалистическую сущность большевизма. Оказалось, советская наука, точнее даже цензура, не зря боялась этих людей. Они говорили правду! Он смело разоблачали деятельность Советской власти в Туркестане, их сложно обвинить в клевете или добросовестности.

Находясь далеко от Родины, он внимательно следил за всеми процессами в стране, писал о состоянии дел в Туркестане. Его обвиняли в лжи, но к несчастью для большевиков, М. Шокай пользовался самым лучшим, самым надежным методом. он убеждал читателя при помощи большевистских же документов. Когда он рассказывает, что население Туркестана ограблено и порабощено во всех отношениях, он ссылается на тексты Туpapa Рыскулова и Сорокина. Эти деятели сыграли важнейшую роль в жизни Туркестана. Т. Рыскулов был председателем ЦИК Туркестана, товарищем председателя Совнаркома РСФСР, а книга его была издана Госиздатом в Ташкенте. Второй, Сорокин, являлся председателем Туркестанского совнаркома. На основании цитат из «Правды Востока», большевистской газеты в Ташкенте, большевистского журнала «За Партию» и др. М. Шокай показал, как применяются в Туркестане методы настоящей националистической колонизации.

В своей работе М. Шокай начал с группы членов французской рабочей делегации, ездившей в Москву на Х-летие Октябрьской революции, и посетившей Туркестан. Нужно ли сомневаться в том, что советские гости пришли в неописуемый восторг от всего виденного и даже не виденного ими в «национальных республиках Туркестана». Этими своими восторгами они делились и с сотрудниками ташкентской газеты «Правда Востока», и о них же пишут в особой декларации, выпущенной ими перед отъездом из СССР. В этой «декларации» французские делегаты пишут, что они «имели возможность посещать все, что им хотелось», что им «была предоставлена полнейшая свобода». Этим они как будто хотят сами выдать свидетельство беспристрастных наблюдателей, заинтересованных лишь в правдивом освещении советской национальной политики в Туркестане. Одно замечание просится раньше всего. Как они могли использовать «предоставленную (допустим) им полнейшую свободу» в стране, языка которой они вовсе не знают, о которой они до сих пор не имели.

Вот в нескольких словах резюме впечатлений французских делегатов:

- Мы убедились, говорит член делегации г, Шемино, - что в молодом советском Узбекистане местное население управляет собою. Из наведенных нами справок, мы увидели, что во всех государственных органах руководящий состав в большинстве состоит из представителей местного населения.

А член делегации сириец Али-Мира перед отъездом передал узбеку-рабочему записку на французском языке: «Я видел собственными глазами, насколько более счастливы все мои единоплеменники в Стране Советов чем там, где царствует капитал».

Наконец, вот слова председателя делегации г. Гаше.

«Мы передадим пославшим нас французским рабочим, что в советском государстве действительно проводится в жизнь равноправие всех национальностей. В этом я убедился». («Правда Востока». Ташкент. 30.ХI и 2.XII 1927 года).

Мустафа цитировал в работе протоколы партийных или иных конгрессов и издания советского Государственного издательства. Приводил именно такие факты, которые не могут быть опровергнуты, ибо они все зафиксированы самой же советской прессой. Их остается только принять и признать. Признать в данном случае – значит исключить возможность разного толкования их, значит исключить и разногласия в соответствующих выводах. А выводы эти заключаются в той громадной пропасти, которая отделяет теорию и лозунги национальной политики советской власти от их осуществления в Туркестане.

Мустафа и его единомышленники, отнюдь не являлись сторонниками старой европейской системы, так называемой «колониальной политики». Но советская практика в Туркестане убила в них веру в искренность революционно-освободительных лозунгов, с такой расточительностью выбрасываемых коммунистами всех стран. А было время, когда они готовы были поверить и даже поверили московским большевикам.

В этой книге Мустафа Шокай от души пожелал сирийцам, алжирцам, индо-китайцам и всем прочим, чтобы их страны избегли участи, которой подверглась наша страна под советской властью.

Шокай обратился: «Я прошу французских коммунистов, и особенно, коммунистов-сирийцев, обратить сугубое внимание на то что туркестанцев преследовали, убивали, резали их жен и детей, «без различия партии». Чтобы подвергнуться зверствам красноармейцев, чтобы быть убитыми агентами московского правительства, требовался лишь один признак — надо было быть коренным туркестанцем».

Мустафа привел убедительные доводы из выступлений Т. Рыскулова и материалов советской печати. В выдержке из книги Рыскулова на этот раз речь пойдет о неслыханной нигде в мире «голодной политике» советской власти в отношении коренного населения Туркестана. Говоря о голоде среди туземного населения, в частности, среди казахского, Турар Рыскулов свидетельствует, что один из «заслуженных руководителей Октябрьского переворота в Туркестане Тоболин на заседании Туркестанского Центрального Исполнительного Комитета заявил прямо, что киргизы (казахи), как экономически слабые с точки зрения марксистов, все равно должны будут вымереть.

«Поэтому для революции важнее тратить средства не на борьбу с голодом, а на поддержку лучше фронтов».

«Количество умерших от голода (мусульман), говорит Рыскулов, исчисляется в огромных размерах…». Но цифр он не приводит.

Советские источники (1919 г.) называли кошмарную цифру в один миллион сто четырнадцать тысяч (1.114.000).

Таков «национальный пассив» от московской «национально-освободительной политики».

А вот «советский актив». «Можно сказать, что погибшие люди спасли советскую власть, так как, если бы они, эти миллионы голодающих...пришли и потребовал своей доли, то они не оставили бы камня на камне и перевернули бы все... Поэтому приходится признаться, что, хотя мы их и не накормили, но они спасли общее положение...», - пишет Т. Рыскулов.

Мустафа обратился к французским коммунистам:

"Такой же ли точно политики они будут держаться (если, к несчастью Франции, они оказались бы у власти) в отношении сирийцев, марокканцев, индо-китайцев и др. «с марксистской точки зрения экономически слабых» народов?

А сириец Али-Мира захочет ли, чтобы будущая советская власть в Сирии утвердилась благодаря гибели сирийской бедноты, на трупах сирийских крестьян?

Ануар Алимжанов, вспоминая Мустафу Шокая, назвал его мыслителем, ученым-аналитиком, рыцарем чести. Но этого недостаточно. Мустафа Шокай сто лет назад предрек гибель советской империи, созданной на насилии и терроре. Возможно был пророк и в нашем отечестве?

Арман СУЛЕЙМЕНОВ

Для копирования и публикации материалов необходимо письменное либо устное разрешение редакции или автора. Гиперссылка на портал National Digital History обязательна. Все права защищены Законом РК «Об авторском праве и смежных правах». kaz.ehistory@gmail.com 8(7172) 79 82 06 (внутр. – 111)