Одной из жертв АЛЖИРа стала актриса Любовь Васильевна Бабицкая (Головня). Она много снималась в кино, затем работала ассистентом режиссера на картине «Веселые ребята».

24 декабря1937 был арестован ее муж Борис Яковлевич Бабицкий, директор Мосфильма. А 13 марта 1938 года арестовали Л. Бабицкую. Старших детей отправили в детприемник. Приговором Особого Совещания при НКВД от 20 апреля 1938 года ее осудили на 5 лет ИТЛ как «члена семьи изменника Родины». 13 мая 1938 года она прибыла в АЛЖИР - Акмолинское отделение Карагандинского лагеря.

Из воспоминаний Евгении Головни, внучки Любовь Головни:

«Я знала, что где-то очень далеко на окраине нашей страны есть еще одна большая страна Алжир, (про африканский Алжир мне стало известно лишь в четвертом классе!), там очень-очень холодно, зимой дуют ледяные ветра, а летом земля трескается от жары и нет воды. Я знала, что там живут одни женщины и живут они в бараках, что у многих из них потерялись дети, а мужья умерли. Знала, что тётю Риту Алмазову арестовали, отняв у нее двухмесячную дочку Леночку, и в камере Бутырской тюрьмы она заболела грудницей, знала, что такое «параша», и почему тётя Рита думала, что в ней утопили её дочь, знала, что мою бабушку арестовали, когда её младшему сыну Алёше был год и восемь месяцев, и что мою маму она не видела десять лет, что в лагерь к Рахиль приезжала Майя, которой тогда было лет пятнадцать, и что тетя Ксана Козьмина, вернувшись из ссылки, нашла своего сына Марика «не в себе».

Когда Евгения была маленькой, дома собирались бабушкины подружки. Бабушка покупала селёдку, отваривала картошку, ставила на стол «постное» масло и черный хлеб...и обязательно пачку «Беломора». Приходили алжирки (маленькая Головня была уверена, что это национальность), тетя Рита (Рита Алмазова, будущая теща Семёна Чертка, тетя Рахиль (Рахиль Мессерер, мама Майи Плисецкой), тётя Клава (Клавдия Гончарова, медсестра), тетя Ксана Козьмина (актриса Оксана Козьмина, первая жена Николая Баталова), тетя Нина (Нина Рабухина - она жила на ул. Горького), тетя Нина Бурлак (жена писателя Бурлака). Занимаясь детскими делами, она невольно слышала разговоры взрослых. Из долгих лет присутствия на таких «бабушкиных посиделках» в детскую память врезались отдельные воспоминания «алжирок» и сложились в свою собственную картину мира.

Евгения Головня запомнила всех бабушкиных подруг сильными, гордыми, красивыми и очень надёжными. Это была испытанная горем, верная дружба. Сколько боли и горя несли они в своих душах молча.

«Люб, а ты руку сломала, когда саман грузили? - Нет, когда Ритку от урок отбивали».

Из этих случайно оброненных фраз и воспоминаний складывалась мозаика. Про «кашу с дырочкой» - по утрам в тарелку узниц шлёпали половник с кашей и обратной стороной ложки в серединке проделывали «дырочку», в неё наливали каплю масла, но несмотря на постоянное чувство голода, «алжирки» оставались настоящими женщинами. Кира Андронникова, жена Бориса Пильняка, окунала в эту дырочку палец и смазывала маслом лицо, чтобы «не сохло», а из сырой картошки они делали светильники, выдалбливая ямку, вставляли скрученный из ниток фитилёк, пропитанный тем же маслом «из дырочки», и вечерами на нарах Ксана читала стихи, а Кира сочиняла детскую книжку для сына Борюшки:

Кире не естся, Кире не спится,

Кира мечтает, как бы смыться...

Еще запомнили Баринова, «хорошего» начальника, потому что Клава Бабаева, вспомнив, что в юности она хорошо вышивала, пошла к нему и предложила сделать «вышивайку». Они, как могли реализовывали свой творческий потенциал. Прекрасные рисунки, сделанные на серой обёрточной бумаге, художницы Маши Мыслиной — в этих неброских портретах своих «товарок по неволе» столько нерастраченного таланта! На обратной стороне одного из рисунков простые стихи:

Акмолинск, Черная могила,

Собрала жен и матерей,

Москва, Сибирь и Украина

И много разных деревень...

АЛЖИР,1942 г.

Оксана вспомнила что благодаря «хорошему начальнику Баринову», бабушка сумела разыскать во время войны и привести в лагерь своего сына Алёшу. Баринов дал ей справку— командировку в Чимкент, где волею судеб оказался Алёша, и сказал:

«Смотри, Бабицкая! Попадёшься, я ничего не знаю, откажусь. У меня тоже семья. А получится, привезёшь, примем, как надо. Сын всё-таки»

Когда она привезла Алешу в лагерь, женщины его чуть не разорвали на кусочки, так им хотелось обнять, пусть чужого, ребенка.

- А это все мои мамы родные? - спросил Алёша. При Баринове в лагере образовался «детсад». 

По инициативе Оксаны Головни была создана съемочной группой в Долинку, на 26-ую точку Карлага. Вернувшись в Москву, сняли интервью с теми немногими женщинами, которые еще остались живы. Клавдия Михайловна Бабаева рассказала о том, как в лагере ей сообщили о гибели единственного сына на фронте, Тина Микеладзе рассказывала об аресте родителей и унизительности дороги из Тбилиси в Акмолу. Лидия Михайловна Френкель - о лагерном труде и желании поскорее попасть «к маме». Оксана Козьмина, её встреча спустя полвека с Бариновым и Юзипенко (бывшим замполитом лагеря), ее эмоции и здравое осмысление прошлого и настоящего нашей страны - связывало всё. Фильм приобрёл живое дыхание. За кадром оставались не менее щемящие истории, письма, документы.