Читайте также:

Увековечить в памяти народа

- Много публикаций, различных фильмов, говорящих о том, что невинных людей расстреливали, осуждали высылали и т.д. В чем их обвиняли, в чем конкретно их вина?

- Чтобы удержать насильственно и нелегитимно захваченную власть и беспрепятственно проводить свои антинародные планы карательными и репрессивными акциями, большевистско-сталинский режим жестоко подавлял все протестные силы, всех своих оппонентов. Поэтому сталинский режим делил население на разные категории, по различным признакам: по классовому, религиозному, национальному, социальному, имущественному, сословному и так далее. Эти критерии легли в основу репрессий, пропагандировали, что интересы этих групп антагонистичны и непримиримы с интересами трудящихся, поэтому нужна классовая борьба вплоть до их уничтожения. Первоначальные популистские лозунги большевиков, после октябрьского переворота и начало 1920-х годов, когда они, умело манипулируя сознанием простого народа, натравливали рабочих и крестьян на помещиков баев, кулаков, уже не срабатывал. Народ был недоволен, возмущался, протестовал и выходил на политические выступления и восстания. Иосиф Сталин был вынужден выдвинуть иезуитскую коварную тактику – идеологию подавления народных протестов: якобы, по мере движения к социализму классовая борьба будет обострятся, соответственно, должны быть усилены карательные и репрессивные акции против тех, кто выступает против его политического режима.

Поэтому всем несогласным, критикующим и выступающим против политики большевиков огульно приклеивали политические ярлыки: «враг народа», «контрреволюционер», «шпион», «диверсант», «член банд формирования», член семьи «изменников родины» или член семьи «врага народа», и другие страшные и гнусные для простых людей выдуманные обвинения. Простые, неискушенные в политической борьбе и интригах, люди верили этой специально выстроенной идеологической пропаганде.

Всех этих людей объявили «социально-опасными элементами», которые подлежали физическому уничтожению, изолированию от общества, или высылке с использованием на принудительных работах под контролем органов. После этого карательным и внесудебным органам, специально созданных для исполнения этих целей, давали жесткие указания подвергать их репрессиям как врагов народа, предателей, бандитов и так далее.

Точнее и лучше, характеризующую созданную Сталиным репрессивную машину, чем маршал Г.К. Жуков, находившийся внутри процесса репрессии, не скажешь:

«Они, засучив рукава, с топором в руках рубили головы… Как скот, по списку гнали на бойню: быков столько-то, коров столько-то, овец столько-то … если бы народ только знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то встречал бы их не аплодисментами, а камнями».

Только по установленным неполным данным, по политическим мотивам лично И.В. Сталин подписал расстрельные списки на 44 тысячи человек, Молотов – на 43569 человек, Жданов – на 20985 человек, Каганович – на 19110 человек, Ворошилов – на 18474 человека и т.д. И это только по расстрельным спискам! А сколько сотен тысяч, миллионов невинных жизней было убито этими палачами по всему Советскому Союзу за годы их правления до сих пор не могут установить. В записке Н.С. Хрущеву Генеральный прокурор СССР Руденко писал, что на рассмотрение одного процессуально оформленного дела в среднем уходило до одной минуты.

А сколько невинных людей расстреляно без всякого списка, без всякого суда и следствия в Казахстане, предстоит нам установить. Для этого необходимо проводить большую и целенаправленную, поисково-исследовательскую работу не только в архивах, а особенно в регионах, в местах массовых политических репрессий, подавления народных протестов и восстаний, расстрелов вынужденных беженцев на границе, опросов свидетелей и потомков.

Вы спрашиваете: в чем их обвиняли, в чем их конкретная вина? Очень хороший и правильно поставленный вопрос! Я скажу простым языком, чтобы было понятно всем. Помещиков, баев, кулаков, купцов, зажиточных коммерсантов и ремесленников обвиняли в том, что они нажили большую собственность. У кочевых казахов это были, в основном, лошади, коровы, верблюды, овцы, юрты и некоторые строения. Причем, эти зажиточные люди имели в собственности не ворованные, не ограбленные у кого-то, а нажитые десятилетиями своим трудом, трудом членов своей семьи, сородичей и аульчан.

Жертв репрессий обвиняли в том, что они родились и выросли в богатой семье, являлись потомками ханов, султанов, служили при царской власти волостными управителями, ишанами, муллами, попами и так далее. Их также обвиняли в том, что они, защищая свою последнюю собственность и интересы своей семьи, поднимались на протесты и народные восстания, выступали против силовой конфискации, против насильственной коллективизации, против грабительских мясо- и хлебозаготовок, против других, опасных для жизни и существования его семьи и народа в целом, антинародных кампаний большевиков. Обвиняли всю аульную знать, всех аткаминеров. Ставилась задача полностью очистить аулы от «социально-опасных элементов», то есть от грамотных и влиятельных личностей. Отдельным обвинениям и самым системным и жестоким репрессиям подвергались политические партии, общественные объединения граждан, политические и творческие деятели, не согласные с политикой большевиков. Врагом номер один в Казахстане большевики-коммунисты считали лидеров, членов движения «Алаш», Правительства «Алаш-орда», поскольку они предлагали альтернативный, цивилизованный, соответствовавший европейским стандартам путь развития Казахстана.

- Встречаются ли неприкрытые факты фальсификации следственно-судебных дел и документов, с которыми вы работаете?

- Да, конечно. Я давно, более 30 лет, занимаюсь политическими репрессиями. Хочу сказать, что после октябрьского насильственного захвата власти (государственного переворота 1917 года) большевики возвели в ранг государственной политики государственный (красный) террор и политические репрессии в отношении своих противников и оппонентов. Они, манипулируя красивыми лозунгами, пользуясь политической неграмотностью простого народа, каждый раз идеологически и пропагандистски обосновывая свои акции и массовые репрессии, якобы, что они совершаются в интересах трудящихся и светлого будущего, истребляли и преследовали не только отдельных личностей, но и целые слои населения. 

Политические репрессии были имманентно присущи природе большевистско-коммунистического тоталитарного режима.

Поэтому, вообще говорить о соблюдении справедливости, законности и осуществлении нормального правосудия по следственным и судебным делам, заведенным в большевистско-сталинский период против своих оппонентов, в принципе невозможно. Правоприменительная практика того периода была за пределами этих понятий. Тогда руководствовались такими понятиями, как «революционная целесообразность», «революционная законность», «классовый враг», «социально-опасный элемент» и так далее, явившиеся идеологической и политической основой для огульного обвинения и репрессий.

По этим делам цели справедливого установления вины, то есть объективного установления состава преступления, выяснение вопроса о том, виновен ли подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, следователи и судьи перед собой не ставили. Перед ними ставилась и реализовывалась политическая цель – этот человек любым способом должен быть расстрелян или осужден к различным видам наказания, то есть должен быть если не уничтожен, то, как минимум, изолирован от общества. Поэтому оперативникам, следователям, прокурорам и судьям разрешались и фальсификации, и подлоги, и пытки по делам, которыми они занимались.

Начиная со сбора материалов, возбуждения уголовных и административных дел, дел оперативного производства, фальсификация фактов и материалов было главным принципом карательных органов. Поэтому по большинству следственных и судебных дел материалы, оценки и выводы фальсифицированы и недействительны. Просто нужны квалифицированные эксперты для объективной оценки этих фальсификаций.

Последствия злодеяний сталинских карательных органов до сих пор марают честное имя порядочных людей – наших отцов и дедов. Мы изучаем факты, якобы «донесения» (самооговора, оговора других), находившихся в застенках ОГПУ-МГБ-МВД-КГБ, органов милиции как известных, так и малоизвестных политических, общественных деятелей, большинство которых, в результате систематического избиения и издевательств, психического шантажа, изощренных пыток, доведения до бессознательного состояния, вынуждены были подписывать фальсифицированные документы, а настоящими авторами этих «заявлений» и «доносов» являлись сами палачи из названных спецслужб. Поэтому я, как член Госкомиссии, думаю вносить предложения о реабилитации и по данному вопросу доброго имени этих несчастных людей, ставших жертвами бесчеловечной сталинской репрессивной машины. Тогда потомкам этих людей не будет стыдно за своих отцов и дедов.

- Расскажите наконец-то, о проблемах в Вашей работе, о той работе, которую провели Госкомиссия и Проектный офис за прошедший период? Добились ли Вы поставленных целей?

- Целей, поставленных на первом этапе нашей работы, мы добились. Под руководством Госсекретаря – Председателя Госкомиссии К.Е. Кушербаева, Проектный офис и отдел внутренней политики (В.В. Порубаймех, М.А. Нургалиева) подготовили вопросы, вынесенные на первое заседание Госкомиссии, которые во многом оказались решающими, определили основные направления работы и дали импульс на будущее.

У нас в Правительстве есть порочная практика, когда положительное решение вопроса должно согласовываться со всеми заинтересованными министерствами и ведомствами, даже если их руководство изначально против данного вопроса. Хочу рассказать об этом, чтобы показать, какие бюрократические преграды приходится преодолевать для принятия востребованных, ожидаемых в обществе актуальных вопросов. Кто не занимался этим, тот не знает сколько времени, сил и нервов уходит на это. Надеюсь, что Президент К.К. Токаев и его новая команда в ходе намечаемых правильных реформ изменят многое в работе госаппарата, в том числе и процедуру принятия решений по назревшим и востребованным в обществе вопросам.

Особенность и сложность решения организационных вопросов Госкомиссии заключается в том, что наши государственные органы не были к ним готовы, а некоторые руководители, как я выше говорил, были даже против. 3 декабря 2020 года состоялось первое заседание Госкомиссии, на котором, для обеспечения деятельности Госкомиссии, было дано задание Правительству создать Проектный офис, поскольку руководство Министерства образования и науки и Министерство информации и общественного развития не хотели заниматься этой сложной и политически опасной проблемой. Поэтому и была создана структура, на которую можно было взвалить всю черновую работу, самим же, в случае провала работы, уйти от ответственности.

После долгих препирательств и бюрократических проволочек между министерствами и ведомствами о статусе, составе, и полномочиях 24 февраля 2021 года совместным приказом МОН и МИОР был создан Проектный офис в составе 24-х человек: представителей госорганов и нескольких ученых. Меня, как инициатора проблемы, назначили руководителем. Как оказалось, Проектный офис не имеет статуса юридического лица, все временно прикомандированные госслужащие и ученые продолжали работать на своих местах, трудовой дисциплине Проектного офиса не подчинялись. В полном составе собирались только тогда, когда в Проектный офис приходил Госсекретарь и вице-Премьер Е.М. Тогжанов. Временно командированные госслужащие представляли нижестоящие структуры своих ведомств, и не могли представлять, в целом, даже свои ведомства. По своей квалификации и уровню знаний они не понимали задач, стоящих перед Госкомиссией. Об этом я неоднократно письменно и устно информировал руководство.

Несмотря на все эти и другие проблемы Проектный офис, малыми силами, под руководством Председателя комиссии К.Е. Кушербаева и содействии В.В. Порубаймех, подготовил проекты решений пяти заседаний Госкомиссии, на которых принимались важные и необходимые для развертывания и организации работы решения по всей стране. В результате круглосуточной научно-аналитической, организационной работы, согласования, преодоления различных препятствий и бюрократии в целом добивались исполнение принятых решений госорганами, особенно акиматами. Как отметил Госсекретарь на последнем итоговом заседании, «была проделана огромная работа».

Назову только отдельные из них. Из всей массы не реабилитированных жертв политических репрессий в Казахстане вычленили 10 основных категорий жертв репрессий, подлежащих всестороннему и объективному изучению для постановки вопроса об их реабилитации. Любой человек, любая семья, попавшая под жернова большевистско-сталинских репрессий, попадает под тематическое направление – изучение одной из этих групп. Подобрали и утвердили на Госкомиссии составы этих 10 рабочих групп. Это очень непростая работа.

Разработали научно обоснованную свою, казахстанскую методологию – свои принципы и критерии изучения и реабилитации жертв. 

Мы не политизируем как проблему в целом, так и отдельные факты, какими бы трагическими они не были. Мы не обвиняем другие народы и другие государства. Наша основная цель – реабилитация невинных жертв репрессий. 

Мы обеспечили доступ ученым, экспертам к секретным архивам. Мы до сих пор добиваемся освобождения преподавателей вузов – членов наших рабочих групп от учебных нагрузок. Для поиска и анализа новых фактов и материалов во всех областях и городах республиканского значения образовали региональные комиссии. Для их работы и организации их рабочих групп по тематическим направлениям, организации поиска и исследования на местах, разработали конкретную памятку-инструкцию и методологию.

Поэтому, в целом, во-первых, нам удалось объединить ученых, экспертов, госслужащих, краеведов и энтузиастов вокруг полноценной реализации Указа Президента по полной юридической и политической реабилитации жертв репрессий. Во-вторых, сформулировать на всех уровнях единый подход и единую Государственную методологию. В-третьих, постепенно преодолеть сопротивление, непонимание и скептицизм чиновников как в центре, так и на местах.

Собран уникальный ресурс Госкомиссии: 240 ученых-экспертов, 150 из которых наделены правом работы в секретных фондах государственных и ведомственных архивов. Это стало возможным впервые в истории нашей страны и наверняка даст свои плоды в будущем в научных трудах, диссертациях, монографиях и публицистических работах.

Ученые и исследователи говорят, что благодаря настоянию Госкомиссии в Казахстане, наконец-то, началась архивная революция: на государственном уровне подняты проблемы состояния наших архивов, обеспечение их соответствующим международным стандартам помещениями и кадрами. Образуются спецфонды из материалов по политическим репрессиям, проведена инвентаризация закрытых советских архивов, начата цифровизация и ускорение рассекречивания документации по политическим репрессиям и так далее.

Члены Госкомиссии и рабочих групп помогают силовым структурам рассекречивать их закрытые фонды, а именно: на основе международных критериев в научном, правовом плане обосновывают необходимость рассекречивания хранящихся у них секретных материалов по политическим репрессиям большевистско-сталинской власти в связи с отсутствием в них государственных тайн и секретов Республики Казахстан, истечением сроков (прошло 80-100 лет) и другим основаниям.

Проектный офис систематически проводит методические совещания, зум-семинары с рабочими группами Госкомиссии, рабочими группами региональных комиссий, организует и участвует в научных конференциях, круглых столах для разъяснения задач, проводит консультации по актуальным и возникающим в ходе работы проблемам. Все это мы сделали малым числом квалифицированных сотрудников, а если бы Проектный офис был укомплектован преданными нашей идее профессионалами, то объем выполненной работы был бы гораздо больше.

К сожалению, при всем нашем старании, при всей нашей настойчивости, существуют такие проблемы, решение которых не зависит от Проектного офиса. Например, мы не смогли освободить руководителей и членов рабочих групп Госкомиссии от учебных и общественных нагрузок по месту их работы. Мы ставили этот вопрос перед руководством МОН, Госкомиссии, Администрации Президента с самого начала нашей работы. При этом мы гарантировали сохранение за ними занимаемой ими должности, зарплаты, всех социальных льгот на период работы в Госкомиссии. Об этом было специальное решение Госкомиссии.

Конечно же, основное внимание мы уделяем рабочим группам Госкомиссии, от которых ждем новых фактов, новых обоснованных цифр жертв репрессий, новых концептуальных оценок, выводов и предложений. И Председатель Госкомиссии, и Проектный офис постоянно нацеливали их на это. В конечном счете именно с них будет серьезный спрос. По-моему, некоторые руководители рабочих групп пока даже полностью не понимают всю ответственность, возложенную на них Указом Президента. Буду рад, если я ошибаюсь. Мы ежемесячно получаем достоверные данные о том, с какой частотой руководители и члены наших рабочих групп посещали архивы. За прошлый год четверть из них не посещали архивы и не работали с ранее недоступными документами, а которые члены групп посещали архивы, но еще не все отчитались, не представили конкретные результаты их работы по реализации задач, стоящих перед их группами.

Если сказать откровенно, руководители и члены наших рабочих групп одновременно получают зарплату у себя на работе, у нас в Госкомиссии и плюс у них есть гранты. Поэтому они не могут сидеть в архивах, не могут ездить в командировки, изучать архивы областей и других стран, где хранятся очень важные и нужные для Госкомиссии документы. Хотя, при включении их в Госкомиссию и в рабочие группы, выдачи им допусков в секретные архивы, они обещали выполнять все требования по работе в Госкомиссии. Сегодня они обвиняют власть, которая их поставила в условия собственной выживаемости. Только Л.А. Гривенная и Ж.У. Кыдыралина отказались от учебных нагрузок.

Есть серьезная проблема с привлечением ученых-юристов. На последнем заседании Госкомиссии заместителю руководителя Администрации Президента Е.Н. Жиенбаеву было дано задание о привлечении из государственных вузов и академии правоохранительных органов квалифицированных ученых-экспертов для проведения правовых экспертиз документов, разработке проектов законодательных актов, необходимых для реабилитации жертв политических репрессий. Будем вместе решать и этот вопрос. К сожалению, ученые-юристы оказались более меркантильными, не так отзывчивы, как историки, для работы по реабилитации жертв политических репрессий. В частности, директор «Института законодательства и правовой информации Республики Казахстан» Министерства юстиции Республики Казахстан Р. Сарпеков, которого мы, как бывшего депутата и руководителя научного учреждения, где работает более 350 юристов, из них 70-80 с учеными степенями, включили членом в состав Госкомиссии, на мои просьбы помогать Госкомиссии, сказал буквально следующее: «Сперва решим вопрос об оплате, только потом будем вести разговор». Он даже запретил давать личные данные своим ученым. По нашему настоянию выделил двух ученых, не готовых работать на Госкомиссию.

Несмотря на то, что Госкомиссия реализует Указ Президента, казалось бы, по самому сакральному вопросу и по исследуемым их научным темам, не все ученые считают себя обязанным воспользоваться возможностями Госкомиссии и в полном объеме выполнять свой гражданский, сыновний долг, моральный долг ученого и интеллигента перед невинными жертвами сталинских репрессий, перед миллионами погибших, перед прахом и памятью наших кахарманов, погибших и пострадавших в борьбе за свободу, независимость и территориальную цельность Казахстана. Меня вводит в шок их трагическое откровение о том, что работа в Госкомиссии для них лишь второстепенное занятие и дополнительный заработок! В ущерб полноценной реализации Указа Президента и задач Госкомиссии, руководство МОН и ректоры государственных вузов всякими доводами и угрозами (вы можете потерять должности, постоянную работу, найдите себе замену) частично вынуждают членов рабочих групп принимать подобные решения.

Наши ученые конфиденциально сообщали, что ректора при желании могут решить эту проблему, но они не считают эффективную работу ученых по реализации Указа Президента своей задачей. Поэтому не хотят освобождать своих ученых от учебных нагрузок. Я думаю, что общественность должна знать об этом. Пора поставить вопрос об ответственности ректоров и директоров государственных вузов по качественному исполнению ими Указа Главы нашего государства.

Ряд наших ученых, несмотря на открытие новых данных, фактов и цифр, к сожалению, не совсем освободились от просоветских научных доктрин и взглядов, от своих прежних выводов и написанных монографий, продолжают следовать и перенимать, не совсем учитывающие специфику репрессий в Казахстане, научно-теоретические подходы исследователей других стран. У другой части ученых наблюдаются излишние амбиции, когда они, вместо того, чтобы углубиться в проблемы своей группы, начинают заранее оценивать деятельность других групп. Но мы проводим соответствующую работу и верим, что их позиции не скажутся на окончательных выводах Госкомиссии. Мы также верим, что все, кто причастен, в том числе и наши ученые, в свете происходящих перемен в стране и намечаемых реальных реформ, на завершающим этапе, отнесутся с повышенной ответственностью к реализации Указа Главы нашего государства и мы все вместе добьемся полной реализации задач, стоящих перед Госкомиссии.

В заключении ответа на Ваш вопрос хочу привести слова К.Е. Кушербаева, сказанные на заседании Госкомиссии 23 декабря 2021 года, на котором были подведены итоги нашей работы за истекший период:

«На государственном уровне мы вместе сформировали новый формат оценки исторической эпохи тоталитаризма. Мы перевели в конструктивное русло диалог с обществом, и зарубежными партнерами по одному из наиболее острых вопросов нашей истории. Главное, что мы смогли доказать действенность наших подходов и вовлечь в достижение целей Госкомиссии все конструктивные общественные силы».

- Какие планы стоят перед Вами и другими сотрудниками Проектного офиса на 2022 год?

- Поскольку мы обеспечиваем деятельность Госкомиссии, ее структурных подразделений, наши планы определяются задачами, стоящими перед ними. Это огромный разноплановый, разноуровневый пласт работы, успешная и эффективная реализация которой зависит от всех, начиная от Председателей Государственной и региональных комиссий, заканчивая руководителями и членами рабочих групп. Чем ответственнее, добросовестнее, активнее будет каждый из них, тем будут лучше искомые результаты. К сожалению, не все отвечают этим требованиям. Некоторые находят всякие причины, чтобы полноценно не работать, не ходить в архивы. Из-за своей лени и безответственности говорят, что не понимают, что надо искать и как работать, придумывают для этого разные причины. Но мы постепенно преодолеваем и эти проблемы. Ищем новых ученых и исследователей по нашим темам.

Проектный офис знает свою долю ответственности, исходя из своего потенциала и кадрового состава, на сегодня работают руководитель и 2-3 сотрудника. 

Если прошедший этап был организационно-распорядительным, то наступающий год будет аналитическим и обобщающим этапом нашей работы. 

О наших приоритетах и планах, пока могу сказать следующее:

Первое. Готовим план работы Госкомиссии на 2022 год и после согласования с новым Председателем Госкомиссии будем выносить на следующее заседание.

Второе. Планируем усилить организационно-методическую работу в региональных комиссиях и их рабочих группах. Это очень важное и приоритетное направление нашей работы. Акимы регионов не уделяют должного внимания к этой значимой государственной работе.

В этих целях думаем выработать алгоритм и эффективные механизмы научно-экспертного взаимодействия ученых – членов рабочих групп Госкомиссии с членами региональных комиссий и их рабочими группами.

Третье. Конечно, мы продолжим работать с Министерствами и ведомствами по ускоренному рассекречиванию закрытых архивов, поскольку это облегчит работу наших исследователей и повлияет на качество их анализа и выводов.

Четвертое. Мы собираемся заслушивать руководителей рабочих групп Госкомиссии о результатах, проведенных исследований и предварительных, концептуальных и новых теоретических выводах по вопросам полной юридической и политической реабилитации, предложениях и обоснованиях предлагаемых законопроектов.

Пятое. Мы планируем с помощью руководства Госкомиссии, Администрации Президента, Правительства усилить кадровый состав Проектного офиса. Мы добиваемся, что бы Правительство утвердило персональный список квалифицированных представителей государственных органов и ученых, способных реально помочь в решении задач, поставленных Президентом страны. Предлагаем на базе Института рукописей и редких книг и Проектного офиса образовать Институт исторической памяти.

Шестое. Совместно с Администрацией Президента планируем организовать выездные инспекции во все регионы Казахстана для проверки реализации Указа Президента от 24 ноября 2020 года «О полной реабилитации жертв политических репрессий».

Седьмое. Мы изучаем и думаем сформировать рабочие группы по Глоссарию – понятийному аппарату, по разработке необходимых проектов законодательных актов, по подсчету людских жертв от антинародных компаний и репрессий. Мы продолжим также издание каждой рабочей группой Госкомиссии и региональными комиссиями сборников рассекреченных документов, по новым фактам и материалам по исследуемым темам, и пустить их в научный оборот. Совместно с руководителями и членами рабочих групп, экспертами должны разработать методологию по реабилитации конкретных категорий жертв политических репрессий по тематическим направлениям рабочих групп.

Мы планируем и будем последовательно реализовывать много других организационных, научно-практических, аналитико-проверочных мероприятий для полноценной реализации Указа Главы государства о полной юридической и политической реабилитации жертв репрессий в Казахстане. Для организации и практической реализации этих планов мы надеемся, что наберем в Проектный офис квалифицированных и ответственных ученых и специалистов.

И, как всегда, я говорю: дорога предстоит трудная, ухабистая, порой непреодолимая. Но заложенные в основу деятельности нашей Госкомиссии моральные и нравственные ресурсы, а также священный зов и надежды наших предков на сегодняшнее поколение казахстанцев помогут нам преодолеть и эти трудности.

- Спасибо за подробные и откровенные ответы на наши вопросы и успехов в реализации поставленных задач. Отдельное спасибо за ту высокую, благородную миссию, которую Вы несете!