Читайте также: П. Столыпин о переселенческой политике. Часть 1

Влияние переселения на хозяйство казахов

По мнению Столыпина, переселение в Сибирь хоть и теснило казахов, но не обездолило. Теряя миллионы десятин, они были вознаграждены тем, что оставшаяся у них земля получила рыночную ценность; в степи появились цены на покосы, пашни, на хлеб, на скот.

Обследование Акмолинской области в 1898 и 1908 годах показало, что за 10 лет влияние русского переселения сказалось значительным увеличением благосостояния казахских хозяйств. Число бедных хозяйств уменьшилось почти в 1,5 раза; процент их по отношению к общему числу хозяйств понизился в Петропавловском уезде с 83% до 51%; в Кокчетавском - с 75% до 49%, в Омском - с 67% до 55%. Увеличилось число обеспеченных хозяйств. Вдвое выросла площадь собственных казахских распашек; число сеющих хозяев в названных трех уездах, наиболее заселенных, увеличилось с 5,5 тысяч до 11 тысяч, а площадь засеянных десятин с 11 до 25 тысяч. Особенно быстрый подъем казахского земледелия был отмечен в Омском уезде, где казахские запашки выросли в 10 раз. По отдельным волостям количество сеющих хозяев достигло 95-100%.

Наряду с этим, благодаря высоким ценам, увеличилось казахское скотоводство. Поголовье лошадей и рогатого скота увеличилось в Петропавловском уезде вдвое (на 120%), в Омском и Кокчетавском - в 1,5 раза (на 52% и 68%). В Атбасарском уезде крупного рогатого скота прибыло 80%.

Такие же данные были характерны для Кустанайского уезда Тургайской области: за 10 лет средняя площадь посева на хозяйство увеличилась с 3 до 7 десятин; число голов скота увеличилось на треть, а число хозяйств, занимавшихся различными промыслами, возросло с 20% до 49%.

Главным признаком роста благосостояния казахов Столыпин назвал ежегодный высокий прирост казахского населения – 2,3%, тогда как по России он ниже 2%. Далее он отметил, что у казахов уменьшилась детская смертность: за 12 лет на 25% поднялось выживание детей до трехлетнего возраста.

Переход части казахских земель в руки переселенцев не разорило казахские хозяйства. Казахам оставили столько земель, сколько имели помещики средней руки в черноземных русских губерниях. По самым пониженным нормам казахам оставили: в Петропавловском уезде – от 74 до 323 десятин на кибитку, в Акмолинском – от 85 до 286 десятин на кибитку, в Кокчетавском – от 72 до 328 десятин, в Атбасарском – от 55 до 358 десятин и Омском – от 77 до 204 десятин на кибитку.

За 5 лет цены на скот выросли в Степном крае на 50%. Быстро подорожала земля. Если раньше переселенцы арендовали земли у казахов в первый год аренды - даром (в виду трудности поднятия целины); во второй год - по 25-30 копеек с десятины, в третий год - от 75 копеек до 1 рубля. В 1910 году в Омском и Петропавловском уездах казахи стали брать с переселенцев в первый же год аренды от 1,5 до 3 рублей с десятины.

За продажными ценами в казахской степи уследить трудно, так как по закону здесь сделки по продаже земли между частными лицами запрещены. Но те земли, которые по закону могут быть продаваемы, например, офицерские участки в пределах десятиверстной полосы Сибирского казачьего войска, продавались в 1907 году близ линии железной дороги от 40 до 60 рублей за десятину, а в 1910 году - уже по 80 и по 100 рублей. В той же десятиверстной полосе - по Иртышу, в Семипалатинском и Павлодарском уездах - цены на офицерские участки поднялись за три года с 25-50 рублей за десятину до 40-70 рублей. Соответственно выросли цены и на казахские земли. Таким образом, после произведенных для переселенцев «земельных изъятий», казахи получили землю меньше по площади, но значительно дорогие в цене, это приучило казахов извлекать из земли больше выгоды.

Одно из явлений в зарождающейся экономической жизни казахской степи стала продажа казахам уборочных сельскохозяйственных машин, сенокосилок из переселенческих складов. Ежегодно казахам продают машин и орудий более, чем на 100 тысяч рублей. Так, например, за 1909 год продано 416 сенокосилок на 57 тысяч рублей, 397 грабель на 23 тысячи рублей, 125 лобогреек на 20 тысяч рублей и т.д. При статистическом обследовании Акмолинской области в 1908 году, у казахов было зарегистрировано в общей сложности 6 116 собственных сенокосилок.

Столыпин выразил уверенность в том, что казахи не будут вечно оставаться кочевниками. «Опыт свидетельствует что они способны перейти к земледельческому быту, а русское переселение в степь, связанное с неизбежным сокращением площади кочевания, служит к тому могущественным и пока единственным побудителем. Поэтому ревниво оберегать степь и кочевое хозяйство от прихода сюда русского земледельца было бы во всех отношениях ошибочно, даже по отношению к самим казахам. Тем более это было бы непростительной ошибкой с точки зрения интересов русской государственности и культуры. Те полмиллиона русского крестьянского населения, которые удалось уже влить в одну Акмолинскую область, те зажиточные русское поселки, которые выросли и окрепли рядом с казахскими кочевьями и, производя миллионы пудов пшеницы, не только кормятся сами, но и будут кормить европейские рынки, убеждают в невозможности сохранять казахскую степь для одних казахов», - отметил Столыпин.

Вопрос о киргизском землеустройстве

Лучшее обеспечение и обустройство казахов – ошибочная цель. Столыпин глубоко убежден, что устраивать нужно не казахов, а саму казахскую степь, и думать не о будущем отдельных кочевников, а о будущем всей степи.

Идея окончательного землеустройства казахов не означала закрепления за кочевниками всей ныне занимаемой ими площади. Могут и должны быть устроены только те группы казахов, которые подготовлены уже к оседлому устройству. Так называемое сплошное землеустройство казахов возможно отнюдь не по всей степи, а лишь по отдельным районам с развитым земледелием.

Что же касается тех обширных пространств, где хозяйство казахов не обнаружило достаточного улучшения и развития, там необходимо продолжать политику изъятия земельных излишков у кочевников, оставляя им часть земель по возможно пониженным нормам. В этом отношении Столыпин предложил дополнить инструкцию, утвержденную Советом Министров 9 июня 1909 года. Например, в тех случаях, когда казахи продолжали вести скотоводческое хозяйство, не оставлять им пахотные земли, пригодные для зернового хозяйства. На юге казахской степи (например, в Семипалатинской области) такими землями приходится дорожить, и следует всеми мерами содействовать переходу их от кочевников-скотоводов к русскому земледельцу. Более того: следует предусмотреть случаи, когда все почвенные, водные, климатические и экономические условия делают своевременным, выгодным и настоятельным использование данной площади для земледелия, когда русское переселение придвинется к ней вплотную. Между тем казахи, достаточно обеспеченные продажей части скота переселенцам, будут продолжать вести скотоводческое хозяйство. В этих случаях, необходимо допустить обмен занятых ими земель на другие, лежащие дальше к югу, быть может, менее плодородные, но зато вознаграждающие их большим земельным простором.

Под влиянием переселения в казахской степи происходил двоякий процесс: часть казахов перешла на сократившейся земельной площади к оседлости, к земледелию и правильному скотоводству, а другая часть казахов для кочевания ушла дальше на юг, на свободные земли. В обоих случаях освобождаемые излишки немедленно заселялись русскими переселенцами.

Столыпин только приветствовал оба эти явления с точки зрения наилучшего использования производительных сил степной сибирской природы и накопления общего народного богатства России. Необходимо деятельно и энергично заселять казахскую степь.

Управление казахов

С заселением степи и землеустройством казахов связан вопрос упорядочения народного управления. Основанное на всесословном характере инородческой волости, выборном начале волостных управителей и народном суде биев, устройство казахского управления на деле не обеспечивало интересы правопорядка и справедливости. Оно сводилось часто, путем подкупа избирателей, к захвату власти наиболее сильными представителями среды разбогатевших кочевников, чуждой культуры, и к полнейшему произволу их над остальной казахской беднотой. Заинтересованные в сохранении такого бесправия большинства казахского населения волостные управители и бии со своими сторонниками всячески тормозили переход казахов к оседлости, земледелию и порядкам русского волостного и сельского строя, доходя при этом даже до насилия над той частью казахов, которая обнаруживала иные стремления.

Поэтому Столыпин выразил озабоченность вопросом о сокращении компетенции народных судов и о всемерном правительственном поощрении перехода на оседлые наделы отдельных аулов, но не иначе, как с подчинением их волостному и сельскому управлению на общем основании с крестьянами. Затем особое внимание местной администрации должно быть обращено на порядок раскладки и взимания казенных и мирских повинностей с казахского населения. Дальнейшая политика в отношении инородцев должна постоянно стремиться к введению общего порядка управления и суда, с постепенным упразднением всех тех особенностей и отличий, которые допускались в этом отношении – во вред интересам большей части казахского населения и в ущерб развитию русской государственности на окраине.

Каковы бы ни были отдельные неблагоприятные явления, в общем итоге переселение являлось, по убеждению Столыпина, в экономической жизни и Европейской, и Азиатской России крупным, положительным фактом. Столыпин напомнил фразу Милля: «Вывоз работников и капитала из старых стран в новые, оттуда, где они имели меньшую, туда, где они имеют большую производительную силу, увеличивает сумму богатств и старой и новой страны. Колонизация - выгоднейшее из всех коммерческих дел».