Много общего было на протяжении столетий в исторических судьбах казахов, азербайджанцев, турков, узбеков, кыргызов, туркмен и других тюркских народов. Даже в самых тяжелых условиях братские народы издавна тяготели к сближению друг с другом. Порою близорукая и корыстная политика отдельных правителей государственных образований разжигали распри и междоусобицы, тем не менее стремление к дружественным отношениям между простыми людьми находило отзвук в реальной действительности.
31 марта 2021 года началась работа неофициального саммита Совета сотрудничества тюркоязычных государств. В связи с эпидемиологической ситуацией Саммит прошел в режиме видеоконференции, хотя изначально должен был состояться в городе Туркестане – колыбели тюркской цивилизации. По итогам Саммита будет принята Декларация о культурных ценностях тюркских государств. Это тот фактор, который очень крепко связывает тюркские народы.
Еще в мае 1993 года во время Дней памяти выдающихся государственных деятелей казахского народа в ХVIII в. Толе-би, Казыбек-би и Айтеке-би Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, Президент Узбекистана Ислам Каримов, Президент Кыргызстана Аскар Акаев в совместном заявлении отметили, что «в то далекое и суровое время испытаний, продемонстрировав братство и дружбу народов, плечом к плечу с казахами встали узбеки, кыргызы, туркмены, таджики, каракалпаки и представители других народов».
В истории у тюркских народов есть много общего: они принадлежат к одной этногенетической и этнолингвистической семье, к одной исламской конфессиональной общине, имеют общие духовные ценности. На протяжении многих веков они жили в непосредственном соприкосновении друг с другом.
Сходство культурных традиций, языков, обычаев является сближающей основой многих сторон устного поэтического творчества тюркских народов.
«Китаб-и дедем Коркут» – это величайший памятник древнетюркской литературы. Имя Коркута широко известно в Казахстане, в Кызылординской области ему установлен памятник, так что это общетюркский предок. Образ деда Коркута есть у казахов, сохранилась казахская легенда о том, как Коркут убегает от смерти, это отразил Мухтар Ауэзов в своих произведениях. В азербайджанском варианте книга состоит из двенадцати глав и называется «Китаб-и дедем Коркут». Этот эпос относится к огузской группе языков – ее можно назвать азербайджанско-турецко-туркменской книгой. Героический эпос огузских племен получил широкое распространение на огромной территории Средней Азии, Ближнего Востока, Причерноморья. Но больше всего эпос «Огуз-наме» известен среди народов Азербайджана, Турции, Туркменистана, Казахстана. Коркыт-ата стал предметом исследований многих ученых, среди которых можно выделить известного азербайджанского писателя, исследователя феномена Коркыта в тюркской литературе Анара Рзаева.
А кыргызский героический эпос «Ер-Тоштюк», имея несколько вариантов, бытует в устном народном творчестве казахов как богатырская сказка. Казахский «Ер-Тостик» не отличается от кыргызского ни по идейной направленности, ни по тематике, ни по характеристикам образов основных героев. Под названием «Ир-Тушлук» эта сказка бытует и у тюменских татар. Имена многих героев их схожи. Во всех одноименных произведениях, несмотря на различие их жанров, встречаются одни и те же эпизоды, сходные характеристики персонажей.
Сказки казахов и кыргызов, узбеков и каракалпаков разнообразны в жанровом отношении, имеют общие сюжеты, тематику. Схожи в них характеристики основных героев: враги - драконы и другие злые силы, друзья - добрый конь, добрые друзья, все это дает повод для утверждения, что фольклор не только казахов и кыргызов, но и других тюркских народов имеет внутреннюю взаимосвязь, что ярко выражается особенно в сюжете, пейзажных зарисовках, поведении персонажей, в борьбе добра и зла.
Нередко в произведениях эпоса казахов и кыргызов встречаются общие герои. Например, казах Ер-Кокше изображен в кыргызском героическом эпосе «Манас» другом и сподвижником главного героя, а в казахском эпосе «Ер-Кокше» бытует образ киргиза Манаши, т.е. Манаса.
Взаимовлияние тюркских народов ярко проявилось в народных эпосах. Особо следует отметить сходство у различных народов версий эпоса «Алпамыс». У казахов, узбеков и каракалпаков описываемые события связываются с племенем конрат. В основе этих версий лежит конратская редакция «Алпамыса». Каждый из народов в своих полных версиях сохранил древний сюжет, но дополнил его в соответствии со своей устной поэтической традицией. Не случайно в эпосе «Алпамыс» набег на конратов возглавляет Тайша, или Тайшик-хан. Само это имя (тайчжи) - воспоминание о хунтайши, захвативших юг Казахстана и Ташкентский оазис, как память о победоносной и героической борьбе с джунгарскими завоевателями «Алпамыс» живет в казахском и узбекском народах. Алпамыс вошел одинаково в сознание казахского, каракалпакского и узбекского народов как идеальный образ защитника родной земли и благородного батыра. Через устные предания народ сохранил сведения о своей жизни, истории, религиозных поверьях, культуре и т.д.
Таким образом, в фольклорных произведениях можно наблюдать немало тематических сходств, образные аналогии, единство художественных средств в изображении быта тюркских народов. В устном поэтическом творчестве народов прослеживается единство событийных мотивов, отображаются единые стремления, чаяния и думы народов. Исторические картины жизни, социальные проблемы, героические характеры раскрывались в тесной связи с национальными поэтическими традициями.
Южный Казахстан, в частности округа Шымкента, Туркестана, Сайрама, бассейн рек Сырдарьи, Сарысу, окрестности Каратау, Казыгурта были районами широкого развития казахской эпической традиции. Казахские акыны и сказители - жыршы, узбекские бахши и шаиры перенимали друг от друга эпические произведения соседей. Известный узбекский певец Эргаш Жуманбулбул-оглы («Эргаш-шоир, бахши Эргаш») заимствовал многие произведения казахского фольклора, в частности «Мунлык-Зарлык», «Кыз-Жибек» и др., у талантливого акына Майлыходжа Султанходжа-улы (1835-1898 г.), который приезжал в узбекский кишлак Кургон около Нур-Аты Самаркандской области. В свою очередь, эпические традиции узбекского фольклора присутствуют в творчестве таких казахских народных акынов как Майлыходжа, Шади, Нурали, Арип и др.
Одной из ярких страниц взаимосвязи казахской и кыргызской культур является дружба и тесный контакт казахских и кыргызских акынов. Казахские акыны Суюмбай, Шашубай, Шоже, Жамбыл, Кенен Азербаев и кыргызские акыны Катаган, Калмырза, Токтогул, Осмоникул постоянно общались и нередко вступали между собой в айтысы. Жамбыл был знаком и с известным кыргызским акыном Катаганом, знал наизусть айтыс Суюмбая с Катаганом, отрывок из «Манаса», исполненный акыном Найманбаем, был желанным гостем кыргызских акынов. Жамбыла и Токтогула связывала не только личная дружба и близость творчества. Оба акына прошли большой жизненный и творческий путь, явились свидетелями многих исторических событий, имевших место в жизни казахского и кыргызского народов на стыке двух столетий. Их жизненные наблюдения получили отражение в их творчестве.
Кенену Азербаеву было немногим более десяти лет, когда он услышал песни кыргызских акынов Токтагула и Калмырзы. В своих воспоминаниях он писал о встречах с известными казахским и кыргызским акынами, а кыргызскую литературу считал одним из источников, питающих его поэзию. В памяти акына-импровизатора хранилось множество произведений народной мудрости. Он знал наизусть многие произведения восточной классики, казахской поэзии и некогда услышанный им от кыргызских и казахских акынов знаменитый отрывок из «Манаса» «Поминки Кукетай-хана».
В произведениях устного народного творчества, в частности, в эпических поэмах тюркоязычных народов можно наблюдать немало сходных тем, образных аналогий, художественных средств в изображений народного быта и т.д. Эпическая общность в народных эпосах подкреплялась и общностью жанров - сказок, легенд, загадок, пословиц и поговорок. Более того, в некоторых жанрах устного народного творчества казахов и узбеков (например, пословицы и поговорки) можно встретить близость не только содержания и идей, но и адекватность словесных компонентов. Например, казахская пословица «Душпан кулдирип айтады, дос жылатып айтады» (Недруг говорит неискренне, друг говорит нелицеприятно) у узбеков имеет форму «Душман кулдириб айтади, дуст ачитиб айтади». Подобных примеров можно привести множество. Поэтому трудно, а порой невозможно выяснить, у кого родились эти пословицы и поговорки - у казахов или узбеков. У казахов и узбеков юга Казахстана, Ташкентского и Хорезмского оазисов такая общность загадок, пословиц и поговорок обусловлена общностью их быта и социально-экономической жизни. Например, с переходом к земледелию казахи, как и узбеки, стали заниматься выращиванием различных сельскохозяйственных культур. Этот процесс нашел отражение в их фольклоре.
Много казахских загадок, пословиц и поговорок посвящено теме земледелия, бахчеводства и садоводства. Несчетное множество загадок создано о таких зерновых культурах, как просо, кукуруза, пшеница, ячмень, морковь, лук и других.
Общность культуры, быта, жизни казахского и узбекского народов отражена в народных сказках: волшебно-фантастических, бытовых, о животных и т.д. В сказках сходны темы, сюжеты. Зло как в казахских, так и в узбекских сказках олицетворяют драконы, мыстан-кемпир, дэвы и другие злые силы, добро – крепкий конь, белобородые старцы (аксакалы), верные друзья.
Особенно популярны в народе волшебно-фантастические сказки, к которым следует отнести и более или менее точные устные пересказы творений древних классиков Востока, в том числе узбекской классики. Например, сказками стали многие отрывки из классических поэм древнего Востока «Юсуф и Зулейха», «Лейла и Меджнун», «Фархад и Ширин», «Искандер», «Кер-оглы» и другие, которые у каждого народа нашли свое национальное выражение. Содержание и сюжетный канвой таких рассказов нередко служили биографии поэтов, создавших эти великие творения, переданные в форме легенд. Распространённая среди узбеков и других народов Востока легенда «Султан Хусейн и его визирь Мир-Али Шер» известна казахам в форме сказки «Дева-правительница и черный раб». С другой стороны, эта сказка удивительно перекликается с древней собственно казахской «Аяз-би». В обеих сказках на вопросы: «Какая трава самая плохая? Кто самый плохой среди птиц и людей?» - исчерпывающий ответ дает черный раб.
В свою очередь, казахские сказки также были заимствованы соседними народами, в частности, узбеками. Как верно отмечает М.О. Ауэзов, «легенды об Алдар Косе бытуют не только у казахов, они живут у соседних братских народов: у кыргызов, узбеков, каракалпаков, туркмен, где Алдар выступает в роли весельчака, острослова и обманщика». Судя по некоторым характерным особенностям, названиям местности, персонажам, обычаям, можно предположить, что сюжеты этих сказок были заимствованы узбеками из казахского фольклора. Однако следует учесть, что подобные сказки казахов и узбеков, позаимствованные друг у друга, в соответствии с новой средой, новой обстановкой, обретали нередко новое содержание, новую форму. Они перерабатывались, переосмысливались в условиях жизни того или другого народа, приобретали национальную окраску.
Культурные связи казахов и узбеков наложили отпечаток и на их песенное творчество. В частности, казахские и узбекские обрядовые песни мало чем отличаются друг от друга. Свадебные песни «Жар-Жар» у казахов и «Яр-Яр» у узбеков, «Беташар» и другие наглядно свидетельствуют о духовном родстве казахов и узбеков. В бескрайних просторах казахской степи издавна распевались и узбекские лирические поэмы о «Лейле и Меджнун», «Фархаде и Ширин», «Тахире и Зухре», полные стремления к свободе. Многие узбекские сказания бытовали казахской среде в виде песен. Песни под аккомпанемент домбры были более доходчивы, нежели устный пересказ. Это крепко вошло в традицию.
В свою очередь, среди узбекского народа, наряду с эпическими произведениями и народными песнями казахов, были очень популярны песни Абая, Майлыходжи, прославленного акына Казахстана Жамбыла Жабаева. Жамбыл был одним из первых акынов, чьи произведения были переведены на узбекский язык. Известные узбекские шаиры и бахши Фазыл Юлдаш-оглы и Эргаш Жуманбулбул-оглы были большими друзьями Жамбыла и считали его своим учителем.
Ч.Валиханов писал об изменениях, которые возникли в народной поэзии: «Форма джиров, как и сам кобыз, осталась теперь только достоянием баксы. Они только еще сохраняют эту форму стихов, употребляя ее при заклинании джинов». Безусловно, та среда, которая рождает этот жанр, уходит в прошлое. Войны, походы, поединки, все, что было связано с ними, олицетворение традиции, и жанр героических жыров, воспитывающих новое поколение ценностями традиционного образа жизни, становятся ненужными. Вместо героических песен все шире распространяется «олен» - форма лирической поэзии. Она появилась как отражение мирных забот, жизнелюбия, умиротворенности вчерашних воинственных кочевников.
В ХIХ веке появился ряд героических жыров и дастанов «Сырым батыр», «Исатай-Махамбет», «Бекет батыр», «Жанкожа», «Досан», «Сураншы батыр», «Кармыс батыр», «Балуан Нияз» и др. Они родились по следам событий ХIХ века, воспевая борьбу казахов против карательных войск царизма, набегов кокандских и хивинских ханов. Целый ряд исторических песен Нысанбай, Доскожи и Кудеры связан с движением Кенесары. Нысанбай жырау, как горячий последователь Кенесары, видел выход из беспросветной нужды казахов в возрождении Казахского ханства, в восстановлении могущества потомков Абылай хана:
Лишь ушел от нас наш Кене,
День наш горестный наступил,
Без хозяев-ханов народ
В одиночестве загрустил.
При великом хане Кене
Были мы сильны и грозны.
Налетали на вражьи станы
Наши доблестные сыны.
В 1856 году Ч. Валиханов впервые услышал из уст кыргызского сказителя героическую поэму «Манас» и записал ее. В «Дневнике» он дал краткую оценку поэме, изложил сюжет и подчеркнул весьма интересный факт, что кыргызам были известны ногайские предания. Не менее странным находил Ч.Валиханов тот факт, что ногайцы фигурируют во всех преданиях, легендах и поэмах народов Туркестана. Он пишет, например, что в эпосе «Манас» упоминаются ногайцы «ташкентские», «Асан-кайги». В другом труде ученый объясняет это явление, подчеркивая, что под ногайцам подразумевались все кочевые племена, обитавшие на территории Туркестана, а общность сюжетов, общность героев вытекала из общности исторических судеб этих народов. Таким образом, путевые очерки Ч.Валиханова имеют исключительно научную ценность.
Валиханов отмечал, что предания кыргызов не так разнообразны и многочисленны, как у казахов, но кыргызский народ имеет ряд замечательных преданий и сагу «Манас». Установлению соответствия фактов из эпоса историческим событиям из жизни кыргызов Валиханов отводит особое место отмечая, что в нем отражена история кыргызского народа. Молодой этнограф в «Записках» полемизирует со многими учеными, утверждавшими, что кыргызы на современное место жительства перекочевали с берегов Енисея, и пишет:
«Если бы и в самом деле переселение это существовало, то могли ли дикокаменные киргизы забыть такой важный и знаменательный факт. В каждой песне, сказке отзывалось бы оно, и тысячи поэм явились бы, оплакивающих долины и равнины Абакана и Юсу. В эпической саге их «Манас», правда, говорится о движении «ногайских» родов после смерти известного Кукотай-хана на север, к Черному Иртышу, но движение это относится к ногаям и было с юга на север».
В «Записках» Ч.Валиханов утверждает, что кыргызы и казахи – это отдельные народы, хотя близкие к друг другу многими сторонами жизни, даже родственные. Он писал, что, в «Манасе» кайсаки и киргизы представляются в виде отдельных народов, в общих интересах связанных с ногайцами. Отношения между ними чрезвычайно дружественны, даже родственны. Понятно, что киргизы и кайсаки, кочуя с ногайцами вместе, почти соединенно... и происходя из остатков Золотой Орды, могли быть дружны, как связанные общим происхождением, языком и преданиями».
Таким образом, Ч.Валиханов на основании изучения достоверных источников и личного общения устанавливает, что казахи и кыргызы являются братскими народами, что их сближает общность языков, сходство сюжетов произведений устного народного творчества, в основе которых лежит общность исторических судеб, традиций и обычаев.