М.К. Козыбаев о тоталитаризме и его влиянии на казахское общество

То есть в период заката советской тоталитарной системы и в условиях независимого суверенного Казахстана.

Изучение вопросов, связанных с формированием и развитием тоталитарной системы господства одной, единственной идеологии – идеологии большевизма –коммунизма в условиях советской власти было невозможным, особенно после появления пресловутой 6-ой статьи Конституции СССР (1977 г.). В ней говорилось о КПСС как о «руководящей и направляющей силе советского общества».

Проблема изучения «казарменного социализма» стала актуальной и возможной лишь в годы горбачевской перестройки, когда ученые-историки получили доступ к ранее закрытым материалам архивов СССР и Казахской ССР.

В трудах М.К. Козыбаева советский тоталитаризм раскрывается как форма государственного правления, при которой происходит сращивание коммунистической партии с властью, с полным контролем всех сфер жизни общества (экономики, искусства, частной жизни граждан). Партия, а точнее Политбюро ЦК КПСС становится надгосударственной структурой, которая определяла все и вся в жизни советского государства и общества, активно боролась со всякого рода инакомыслием, идущим в разрез с коммунистической идеологией.

Обращаясь к данной теме М.К. Козыбаев, стремился восстановить историческую память народа через осмысление событий октября 1917 года, 30-50-х и последующих годов истории советского государства, вскрыть и показать антинародную сущность тоталитарного режима.

Вектором к дальнейшему изучению темы стал Указ Президента Республики Казахстан от 30 декабря 1996 года «Об объявлении 1997 года Годом общенационального согласия и памяти жертв политических репрессий».

Достаточно интересной работой по проблеме тоталитаризма является статья М.К. Козыбаева (в соавторстве с К.С. Алдажумановым) «Тоталитарный социализм: реальность и последствия», где авторы на широком фактологическом материале показывают становление тоталитарной системы в Казахстане. Роль партии «Алаш» и правительства «Алаш-Орды» в национально-освободительном движении казахского народа, массовые репрессии против национальной интеллигенции, депортации целых народов из родных мест в Казахстан.

Как истинный исследователь М.К. Козыбаев прямо указывает причины возникновения тоталитарной системы, началом которой явились исторически беспрецедентные по своим масштабам преступления времен октябрьского переворота и гражданской войны в СССР.

Командные методы управления экономикой, милитаризация, распределительный принцип, обнищание масс – все это, по мнению М.К. Козыбаева, свидетельствовало о том, что советы, руководимые большевиками, не были подготовлены к экспериментам социалистического толка.

Наивные, вульгарные представления о социализме, размывавшие понятия о труде как первооснове общественного богатства, овладели широкими народными массами. Ценой больших потерь и жертв, сомнений и надежды на светлое будущее народ Казахстана следовал за экспериментами пролетарского центра России. Таким образом, новая власть, утвердившаяся на гребне народной стихии, забегая вперед, торопила процесс самоутверждения. Победила психология «экспроприация экспроприаторов», политика насилия как универсальный метод строительства нового мира. Многомиллионные массы трудящихся, задавленные нуждой, колониальным разбоем, угнетением, подвергавшиеся геноциду, были абсолютно не готовы к восприятию «новаций» социалистического толка.

В тяжелейшем положении оказались казахские шаруа. Крутая ломка традиционно сложившегося уклада жизни, насильственная коллективизация, государственная политика заготовок в сельском хозяйстве подтолкнули их, оказавшихся на краю гибели от голода, к организованным выступлениям против советской власти.

М.К. Козыбаев приводит следующие цифры и факты: по неполным данным, в 1929-1932 гг. в Казахстане произошло 372 восстания. Наиболее крупные имели место в Батпаккаринском, Сузакском, Бостандыкском, Иргизском, Казалинском, Кызылкумском, Кармакчинском, Аксуйском, Барибаевском, Саркандском, Абралинском, Чубартауском и многих других районах. Сильными волнениями были охвачены Зыряновский, Усть-Каменогорский, Самарский, Шемонаихинский, Катон-Карагайский районы. Всеобщий протест сопровождался уходом значительной части населения за пределы республики, в том числе в Китай, Иран и Афганистан.

В годы коллективизации и последующего затем голода 1931-1933 гг. погибла почти половина казахского населения. По неполным данным, число жертв голода составило 2 миллиона 200 тысяч человек. Власти делали все, чтобы истинные масштабы голода не всплыли наружу и не будоражили умы людей. Все заявления от граждан, руководящих работников, в том числе и самого высокого ранга, таких как Т. Рыскулов, Н. Нурмаков, У. Исаев и другие, попадали в так называемые «секретные папки», и реакция властей оформлялась соответствующим образом.

Естественный протест населения, оказавшегося на краю гибели, крестьянские волнения и восстания объяснялись «результатом агитации байства, настраивавшего бедняцко-середняцкие массы на противодействие мерам советской власти по социалистическому переустройству сельского хозяйства и подталкивавшего их к контрреволюционным бандитским выступлениям».

В массовое сознание усиленно внедрялась мысль о том, что другого пути к счастливому будущему социализма нет. Во всем были виноваты местные кадры, допускавшие, по официальной версии, «искривления линии партии в колхозном строительстве», чем не примкнули «воспользоваться» некие вражеские элементы. Тем самым власть снимала с себя всякую ответственность за результаты проводимой ею же политики. Дабы скрыть свою непосредственную причастность к трагедии крестьянства. Сталин и его окружение, в том числе и эмиссары в Казахстане, запретили даже малейшие упоминание о голоде и его последствиях.

Известно, что в конце 20-х – начале 30-х годов репрессиям было подвергнуто свыше 100 тысяч человек, М.К. Козыбаев указывает, что эта цифра не окончательная, поскольку данные о привлечённых к различным мерам наказания по линии местных органов власти, районных и окружных судов до сих пор не известны.

Требуют нового осмысления и обстоятельства массовых политических репрессий 1937-1950 гг. Автор задаётся вопросом: почему оказались безучастными к обстоятельствам трагедии представители части казахской интеллигенции и в первую очередь номенклатурные работники, входившие в руководящую элиту. Немного находилось смельчаков среди партийно-советской номенклатуры тех лет, кто без оглядки мог бы выступить против ошибок в осуществлении социально-экономических задач государства, а то и откровенного произвола и беззакония в отношении населения. Возрастание роли партии, милитаризация ее внутренней жизни, подавление воли партийных масс, всеобщий террор и насилие привели к установлению «бонапартизма» в партии и государстве. В этих условиях в основной своей массе руководящие работники всех звеньев являлись ревностными исполнителями той политики, которая диктовалась сверху. Но были и другие, кто не мог оставаться равнодушным ко всему происходящему. К числу таких деятелей, кто еще во второй половине 20-х годов поднял голос протеста, относятся: С. Садвакасов, И. Мустамбаев, Ж. Султанбеков, позже Н. Нурмаков, З. Торегожин, А. Асылбеков, М. Гатауллин, Г. Мусрепов и другие.

Разумные предложения местных партийных, советских, хозяйственных руководителей о необходимости пересмотра колониальной структуры экономики края, прежде всего в ходе осуществления индустриализации (С. Садвакасов, Ж. Мынбаев и др.) квалифицировались секретарями райкома ВКП(б) Ф. Голощекиным, И. Курамысовым и их сподвижниками как проявление местного национализма.

Освоение природных богатств и новых месторождений в довоенные годы потребовали увеличения дешевой рабочей силы. С усилением карательной политики тоталитарного режима расширилась сеть исправительно-трудовых лагерей, в том числе и в Казахстане.

На территории Казахстана существовал Карагандинский лагерь (КарЛАГ), созданный в 1931 г. Через этот гигант ГУЛАГа прошли сотни тысяч узников, репрессированных по политическим мотивам в разные годы. Кроме КарЛАГа, на территории Казахстана функционировали и другие лагеря под названием Степной, Песчаный, Луговой, Дальний. На территории Акмолинской области был открыт печально известный АЛЖИР – Акмолинский лагерь жен изменников Родины, в котором отбывали срок жены и дочери известных стране государственных и общественных деятелей, в том числе и Казахстана.

Массовые репрессии 1930-х годов (фото из архива Музейно-мемориального комплекса жертв политических репрессий и тоталитаризма «АЛЖИР»)

Репрессивная политика развертывания лагерей, ограждения от мира колючей проволокой, силовое разрушение векового уклада жизни кочевников, ломка традиций народов, обнищание и голод казахских шаруа, громадное напряжение сил народа – такова цена индустриализации страны.

Одновременно, как отмечает М.К. Козыбаев, разворачивалась борьба против оппозиции, подготавливалась почва для массового уничтожения инакомыслящих, кто хоть в какой-то мере был не согласен со сталинской политикой.

Казахская интеллигенция в лице видных её представителей А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова подвергалась репрессиям ещё при царском режиме. В период революции и гражданского противостояния казахская интеллигенция, лучшая её часть, оказалась по ту сторону баррикад; позднее, в 20-е годы, многие её представители выступили решительно против Ф.И. Голощёкина, его социальных экспериментов и первыми подверглись репрессиям.

По мнению М.К. Козыбаева, голощёкинщина – по сути дела трансформация сталинизма на почве казахстанской действительности. Результат политики этого сатрапа в области экономической – голод, почти полное уничтожение скота, разрушение общины. В идеологическом плане – это насаждение тоталитаризма, переход по всему фронту к командно-бюрократическому методу руководства, свёртывание культурной революции, преследование и репрессирование деятелей литературы и искусства. В области политической – насаждение практики регионального вождизма, якобинской диктатуры. В области партийного строительства – это формирование личности «аульного коммуниста», приверженца административно-командных методов руководства, выдумывание несуществующих «националистических блоков», группировок и «подпольных антисоветских  организаций»,  «избиение»  кадров  путём  наклеивания  ярлыков, подозрительность в отношении коммунистов-казахов, обвиняемых обычно в национализме.

Закономерным продолжением деятельности Голощекина, диктатора и палача, стали тотальные репрессии 1937-1938 гг.

В 1937-1938 гг. на основании надуманных обвинений были репрессированы видные государственные и общественные деятели Казахстана: Т. Рыскулов, Н. Нурмаков, А. Асылбеков, Ж. Садвакасов, С. Сафарбеков, Ж. Султан беков, Т. Жургенов, Н. Сыргабеков, З. Торегожин, С. Сегизбаев, С. Ескараев. А. Кенжин и многие другие. Жертвами репрессий стали А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов, Х. Досмухамедов, М. Тынышпаев, М. Жумабаев, С. Сейфуллин, И. Джансугуров, Б. Майлин, С. Асфендияров, М. Жолдыбаев, К. Жубанов, Ж. Шанин, Т. Шонанов, К. Кеменгеров, К. Тюрякулов и многие другие.

Обращаясь к молодому поколению исследователей М.К. Козыбаев пишет: «В конечном итоге малочисленную казахскую интеллигенцию, оказавшуюся в период февральской и октябрьской революций по разные стороны баррикад, постигла одна и та же участь. И сегодня мы должны признать, переосмыслить и по-новому отразить в исследованиях, посвященных истории политических репрессий конца 20-х и 30-х годов».

Во второй половине 30-х годов культ личности И. Сталина достиг своего апогея. Вместо единой, неделимой державы – Российской Империи – возвысился «единый и нерушимый» Союз. Вместо православия утвердилась всепобеждающая идеология марксизма-ленинизма. Самодержавную монархию заменила диктатура партии во главе с её «генеральным секретарём» И. Сталиным. Имперская идеология большевиков с очевидностью обнаруживается в Конституции СССР 1936 г.

На основе архивных материалов КНБ РК М.К. Козыбаев приводит следующие данные: «в период между 20-50 годами на территории Казахстана по политическим мотивам было осуждено 103 тысяч человек. Из них к настоящему времени реабилитировано около 92 тысяч. Из числа репрессированных свыше 25 тысяч человек расстреляно по приговорам троек ОГПУ-НКВД и других внесудебных и судебных органов.

В этот период происходит деформация исторического мышления людей, особенно в изучении исторического прошлого национальных республик. История Казахстана искусственно отрывалась от истории тюркских народов. Эти тенденции находили широкое распространение в «официальной» историографии. Народ был лишён возможности знать, где его исторические корни, какое место он занимает в истории Европы и Азии, каковы были его подлинные взаимоотношения с другими странами и народами в прошлом. Исчезали со страниц истории герои, возглавлявшие национально-освободительное движение против российского самодержавия и советского тоталитаризма. Показательным примером является т.н. «Дело Е.Бекмаханова» – историка, подвергшегося репрессиям в годы сталинского тоталитаризма.

Система запретительной политики ограничивало источниковедческую базу исследований, особенно советского периода. Господствовала методология, в основу которой был положен классово-социальный подход ко всем явлениям жизни общества, базирующийся на марксистско-ленинской интерпретации классов и классовой борьбы. В массовое сознание настойчиво внедрялись идеи об особой роли России в истории народов бывшего СССР, в мировой истории, об её мессианском предназначении. Имперские традиции ставили историков национальных регионов в зависимое положение, история народов разрабатывалась по запрограммированной идеологической схеме.

В статьях, где нашли отражение проблемы тоталитарной системы, М.К. Козыбаев раскрывает понятие «казарменного социализма». В политической области казарменный социализм означал сращивание партии с государством, в экономической – господство методов внеэкономического принуждения, командно-бюрократического подхода к решению назревших проблем прогресса, в государственной – в создании видимости национальной государственности в виде марионеточных «союзных республик», демократической  формы  власти  –  номенклатурных   Советов,  максимальной её централизации под эгидой правящей партии большевиков. В области социальной произошло отторжение рабочих и крестьян от собственности, превращение их в наемных пролетариев, укоренилось примитивное распределение благ, обещанное улучшение жизни непременно отодвигалось в туманное будущее. В общественной морали утверждались коллективистские взгляды, которые, несмотря на многие положительные аспекты, поглощали личность как таковую. В духовной сфере господствовали стереотипы, клише.

Действительно знаковым событием, явлением в исторической науке суверенного Казахстана является фундаментальная статья М.К. Козыбаева «Декабрь 1986 года: факты и размышления». В настоящей статье автор обращает свои взоры на внутреннюю динамику движения, раскрывает его движущие силы, обращает внимание исследователей на слабо изученные аспекты проблемы, разоблачает антинародные акции режима, сколотившего карательную экспедицию и развернувшего крупномасштабную тотальную репрессию нации, даёт периодизацию декабрьского восстания 1986 г. и его характер. Статья приурочена к 10-летию декабрьских событий 1986 года в Казахстане.

Фрагмент памятника «Желтоксан 1986» в Алматы 

В статье М.К. Козыбаев даёт историографический обзор публикаций по данной проблеме.

Среди многочисленных публикаций, посвященных декабрьским дням 1986 года, М.К. Козыбаев особо отмечает статью Торехана Даниярова «Жизни, прерванные «Метелью». Автор пишет: «Августовская революция 1991 г. в Москве перекликается с Алма-Атинским декабрьским восстанием 1986 года. Несомненно то, что эти два исторических события войдут в летопись эпохи как революционные шаги».

Автор книги «Желтоксан ызгары» (Алматы, 1994 г.) Т. Бейскулов считает декабрьские события явлением, которое рано или поздно произошло бы в истории советской власти. В данной статье М.К. Козыбаев отмечает также публикации таких авторов, как К. Табеев, Д. Азат и другие.

М.К. Козыбаев исследовал и дал оценку работе Комиссии Верховного Совета Казахской ССР (работала с января 1990 г., председатель М. Шаханов). К её деятельности были привлечены более 200 квалифицированных специалистов: юристы, медики, социологи, политологи, философы, демографы, экономисты, сотрудники правоохранительных органов, представители творческой интеллигенции и общественных организаций – Латвийской лиги прав человека, общественного Комитета по проблемам Арала, Балхаша и экологии Казахстана, антиядерного движения «Невада-Семипалатинск». Как отмечено в документе, составленном ею, она исследовала причины, истоки, характер, масштабы событий во всех проявлениях и последствиях и составила «Заключения по окончательной оценке декабрьских событий 1986 года в Алма-Ате и других областях Казахстана». Она пришла к выводу: «Выступление казахской молодёжи в декабре 1986 года, национальное по форме, не было националистическим. Оно не было направленно против других народов, в том числе русского. Декабрьские события в Алматы – это по сути дела первое в стране столкновения двух сил: молодой, неокрепшей демократии и административно-командной системы, которая в то время была ещё сильна».

Как видно из далеко не полного обзора, декабрьский феномен в заключении Комиссии окончательно квалифицирован как «декабрьские волнения». Комиссия приняла, таким образом, на вооружение оценку Американской Хельсинкской группы.

М.К. Козыбаев отмечает, что: «В условиях сохранявшегося господства системы Комиссия Верховного Совета под председательством М. Шаханова совершила высокий гражданский подвиг, осудив действия центра, национальную политику КПСС, излечив тем самым раны подвергшихся репрессиям декабристов и облегчив в какой-то мере их страдания, и самое главное – сняла чудовищное обвинение с нации – в национализме».

В историографии проблемы особое место занимает научная конференция, посвященная десятилетию декабрьских событий в Алматы. В статье «Суровое испытание накануне перемен», опубликованной на страницах «Казахстанской правды» и «Егемен Казакстан», основой которой является доклад на конференции, Абиш Кекильбаев – Государственный секретарь Республики Казахстан дал политическую оценку декабрьскому феномену 1986 года. Отвечая на вопрос: «Что это было: революция? восстание? движение? рядовое событие?» – автор статьи одновременно называет его «реформаторским движением», «декабрьским событием», «неординарным декабрьским выступлением», «социальным движением». Наконец он считает, что события 1986 года можно и следует охарактеризовать как восстание.

По мнению М.К. Козыбаева, впервые в литературе А. Кекильбаев сделал попытку раскрыть причину декабрьского взрыва в Алматы. Автор справедливо считает, что «политизация общества, подкреплённая ориентиром на демократизацию общества, разбудила в сознании людей чувство национального самосознания, однозначно автор утверждает, что причины выступления молодёжи носят более фундаментальный характер. «Сверхцентрализованная система управления огромной страной начала давать серьёзные сбои, концепция всезнающего всевластного центра стала анахронизмом. На повестке дня встал вопрос о представлении больших полномочий регионам для решения местных проблем, специфику которых лучше знали местные кадры».

А. Кекильбаев справедливо считает, что «обнаружились противоречия между командно-административной, плановой экономикой и потребностями дальнейшего экономического роста», одновременно появилось «противоречие между провозглашёнными Горбачёвым демократическими переменами и реальным их отсутствием».

Декабрьские события имели объективные предпосылки, вызревшие в недрах тоталитарного режима, явившееся последствием ошибочной национальной политики. С этой точки зрения, движение можно расценивать, во-первых, как событие, имевшее внутринациональное значение (пробуждение национального самосознания), во-вторых, как событие общесоюзного масштаба (давшее толчок к суверенизации союзных республик), в-третьих, как явление мировой значимости (начало распада «социалистического лагеря»).

М.К. Козыбаев, считает, что работа А. Кекильбаева является первой серьёзной попыткой осмыслить декабрьский феномен спустя десять лет после тех декабрьских дней 1986 года. Он совершенно прав, когда считает, что декабрь 1986 г. ускорил процесс консолидации казахской нации, усилил степень этнической идентичности.

Участник конференции С. Касымов, выступивший с докладом «Политико-правовые уроки декабрьских событий», особо акцентирует внимание на всеказахстанском характере выступления молодёжи, считает, что «около 60% движущей силы восстания составляли молодые рабочие и представители интеллигенции». Впервые в литературе докладчик выдвинул версию, что «декабрьские события в Казахстане – это массовое, демократическое, национально-освободительное восстание народа за самостоятельность и свободу республики, против длительного ущемления национальных прав казахского народа».

Одним из важнейших уроков тех дней, считает С. Касымов, должно быть переосмысление и оценка действий казахстанской интеллигенции. Возможно, из-за многолетней репрессивной политики властей, вспомните судьбы А. Букейханова,  А. Байтурсынова, М. Дулатова, Е. Бекмаханова, тотального промывания мозгов, и, возможно, из-за самой незрелости этого образованного слоя казахская интеллигенция не стала лидером декабрьских событий, её вдохновителем, но ещё хуже проявила себя в последекабрьские дни».

М.К. Козыбаев делает выводы: «Полагаю, что причин здесь много. Во-первых, движение было молодёжным. Здесь вступает в права поколенческая проблема. Молодая поросль явственно почувствовала аромат свободы, демократии, приближения нового времени. Во-вторых, нация была поражена подданнической психологией со времен колониализма. Она ещё более подавила волю нации при тоталитаризме. Система всеобщего страха и рабства, инерция подданнической рабской психологии парализовала волю значительной части народа. В-третьих, интеллигенция была уже не единой, в 70-80 гг. ржавчина трайбализма разъедала её изнутри. Одна часть интеллигенции старшего поколения ждала перемен в руководстве республики и считала её в перспективе неизбежной. В-четвёртых, режим был многоопытным, он использовал испытанный механизм раскола нации, методы репрессий 1937-1938 гг. В-пятых, некоторая часть интеллигенции всё ещё верила системе, считала всё это закономерным процессом развития. И, наконец, сказался менталитет народа, видевшего во всём этом рок, волю всевышнего, полагавшего, что всё переменится. Так или иначе, мы должны учесть, что общество вышло из недр колониализма и тоталитаризма».

Литература:

1.  Козыбаев М.К. Казахстан на рубеже веков: размышления и поиски. В двух книгах. Алматы, 2000.

2.  Козыбаев М.К. История и современность. Алма-Ата, 1991.

3.  Козыбаев И.М. Историческая наука Казахстана: 40-80 гг. XX век. Алма-Ата, 1992.

4.  История Казахстана: белые пятна: сб. ст./Сост.: Б.Абылхожин. – Алма-Ата, 1991.

5.  Независимый Казахстан: декабрь 1986 года (к 10-летию декабрьских событий 1986 г.). Материалы конференции. Алматы, 1996.

6.  Алма-Ата, 1986. Декабрь. Книга – хроника. Алматы, 1991.

Дюсенов С.А. М. К. Козыбаев о тоталитаризме и его влиянии на казахское общество // Материалы республиканской научно-практической конференции «Козыбаевские чтения-2006». Т. 2. – Петропавловск, 2006.

УДК  947.1/.9