Сахиев
С.Е. (КГУ им. КоркытАта)
ХХI век начался с одного из самых грозных событий в истории человечества - крупнейшего террористического акта, кардинально изменившего представление о природе международной безопасности. Именно печальные события, произошедшие в США в сентябре 2001 г., дали понять о серьезнейшей модернизации средств, методов и природы новых транснациональных акторов – террористических сетей. Стало окончательно ясно, что безопасность – глобальная, региональная, национальная, общественная и индивидуальная - сильно зависит от отдельно взятой личности (террорист-камикадзе) или группы лиц. Тем самым вновь привлекла к себе повышенное внимание проблема соотнесения национального (государственного) и международного уровней безопасности, а также адекватного восприятия существующих для них угроз.
В обыденном сознании безопасность традиционно ассоциируется, прежде всего, с представлением о здоровье, материальном достатке и защищенности человека от неблагоприятных природных воздействий, социального и политического насилия. Кроме того, специалисты выделяют такие аспекты человеческой безопасности как экономический, социальный и этнокультурный. Но этим первичным, индивидуально-личностным, уровнем представление о безопасности не исчерпывается. Феномен безопасности традиционно изучается, прежде всего, в контексте деятельности социально-политических единиц, как правило, представленных государственными образованиями, их взаимодействия на международной арене.
На сегодняшний день безопасность является одним из наиболее актуальных и востребованных понятий, занимающих особое место в современной социально-политической теории и практике. Наряду с государственными деятелями и военными стратегами, на освещение и прогнозирование проблем безопасности стали претендовать экономисты, международники, социологи, правоведы, экологи, медики, программисты, культурологи, представители духовенства, СМИ и др. Во многом широкий охват этого явления делает сложным процесс его определения.
Различные международно-политологические школы относят вопросы безопасности в разряд важнейших аспектов политического процесса. При этом каждая из этих школ исходит из собственной интерпретации природы государственно-политической власти и международных отношений.
В последнее время мир стал свидетелем обострения межэтнических или, скорее, межцивилизационных конфликтов между Западом и исламом. В столицах некоторых государств толпы разъяренных верующих громили посольства тех западных стран, в которых были напечатаны карикатуры на пророка Мухаммеда. Двумя месяцами раньше в пригородах крупных городов Франции, населенных выходцами из мусульманских стран, происходили массовые беспорядки. Французским силам правопорядка потребовалось около трех недель времени и привлечение значительных отрядов полиции, чтобы справиться с этими беспорядками.
Концепция «столкновения цивилизаций» относится к числу наиболее популярных в современной политологии. Она опубликована в 1993 году и обосновывает «модель грядущего конфликта» мировой политики, вступившей в новую фазу однополюсного мира, в котором доминирующую роль играет Запад, прежде всего США. По мнению Хантингтона, в нарождающемся мире основным источником конфликтов будут не идеология и не экономика, как это было в период холодной войны. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться в однополюсном мире культурой. С точки зрения Хантингтона, нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Отсюда следует фундаментальный вывод американского политолога о том, что столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики, а линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов.
Конфликт цивилизаций – это мегакультурный аксиологический конфликт современности, переводящий межцивилизационные противостояния в мировоззренческую, идейную плоскость. В данном конфликте цивилизация выступает как кристаллизованная культура, как совокупность прошедших историческую селекцию фундаментальных жизнеопределяющих идей, принципов и идеалов, того императивного идентификационного нарратива, с которым должен соотносить себя каждый цивилизационный субъект.
Предпосылкой конфликта цивилизаций в современном мире является глобализация как объективный процесс, снимающий барьеры и перегородки между культурно-цивилизационными системами и обеспечивающий резкую интенсификацию межцивилизационных контактов. Однако сами по себе подобные контакты не предполагают конфликтного взаимодействия как неизбежности.
В новом, нарождающемся после распада СССР мире, считает С. Хантингтон, основным источником конфликтов будет культура, а не идеология и экономика. "Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов. Грядущий конфликт между цивилизациями - завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире". Если конфликты XVII-XX вв., включая обе мировые и холодную войны, "были главным образом конфликтами западной цивилизации", то "с окончанием холодной войны подходит к концу и западная фаза развития международной политики. В центр выдвигается взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями".
У идеи "столкновения цивилизаций" и особенно у восприятия ее массовым сознанием есть также крайне существенный психологический фон, образуемый переплетением осознаваемого и неосознаваемого, исторического и бытового. В памяти людей живы ужасы религиозных войн, крестовых походов, агрессий, набегов, этноконфессионального и социального геноцида. Телевидение почти еженедельно напоминает о кошмарах межплеменной резни в Африке или приносит сообщения о новых таких конфликтах. Многие из современников испытали их на себе. Этот опыт намертво закрепился в исторической памяти народов и оживает, порождая запредельные страхи и подозрения, всякий раз, когда какие-либо современные противоречия, проблемы, конфликты обретают или только грозят обрести межэтнические, религиозные, межрасовые формы. Если известные нам межэтнические конфликты вызывали к жизни чудовищные зверства, истребление целых народов, чем же могут, по аналогии, обернуться конфликты межцивилизационные?! Эти генетические страхи нельзя игнорировать, и потому вопрос о принципиальной возможности межцивилизационных столкновений в прямом смысле этого слова, то есть конфликтов и войн, заслуживает самого серьезного анализа.
В мировой науке нет общепризнанного определения категории "цивилизация". Некоторые авторы, в том числе и С.Хантингтон, пользуются им как синонимом понятия "культура". Другие исходят из различия понятий, подчеркивая, что культура (как совокупность ее материальных и духовных компонентов и практических навыков людей) существует везде и всегда, но далеко не каждая культура рождает на своей основе цивилизацию. Не вдаваясь сейчас в эту давнюю и незавершенную полемику, отметим еще одно интересное различие между двумя явлениями: культуры, развиваясь, переходят друг в друга, погибая лишь при исключительных поворотах судьбы; цивилизации в конечном счете гибнут всегда, что вовсе не тождественно физической гибели соответствующих народа или культуры.
Преднамеренное же столкновение цивилизаций требует наличия ряда предпосылок и условий. Первое и главное условие способности большой (тем паче очень большой) социальной группы, в том числе и цивилизации, действовать политически и практически как единое целое - наличие у нее оформившейся, достаточно завершенной, развитой самоидентификации (идентификационной целостности). Иными словами, цивилизация должна сама считать себя таковой, осознавать себя в этом качестве и сообразно своему самосознанию выстраивать цели, приоритеты, стратегию своей деятельности. Только при этом условии цивилизация сможет выступать по отношению к собственному населению как мотивирующая и мобилизующая сила, а не просто как совокупность некоего количества субъектов-носителей определенных культурных признаков.
Даже если организационно-политическое оформление цивилизаций станет свершившимся фактом, возникла бы следующая, более трудная проблема территориального аспекта межцивилизационных конфликтов и столкновений. Аспект этот связан с тем, какие формы примут такие столкновения. При доминировании эволюционных форм территориальный аспект проявится главным образом в:
- миграциях и изменениях этноконфессиональной структуры населения в районах наиболее значительных эм- и иммиграции;
- большем или меньшем перераспределении, национальных и мировых рынков определенных товаров и услуг;
- аналогичном перераспределении, но в сферах теневой экономики и организованной преступности; и, как следствие этого,
- изменении средств и методов неформального контроля над этноконфессиональными общинами там, где такой контроль имеет место и играет заметную роль в жизни социума.
В любом случае, межцивилизационные трения и столкновения при эволюционных их формах будут проявляться скорее всего во внутренней социальной напряженности, актах протекционизма и т.п., нежели в области собственно международных отношений.
В современной конфликтологии особое внимание уделяется управлению конфликтным поведением, что предполагает учет культурных и психологических особенностей народов. Выделение этноса и более широкой общности происходит, прежде всего, на основе культурной самоидентификации по отношению к другим общностям. Соответственно, и поведение людей определяется их культурно-цивилизационной и национальной, этнической принадлежностью.Механическое перенесение технологий информационно-психологического воздействия из одной культурно-цивилизационной среды в другую без учета ее особенностей чревато эскалацией конфликта (15, с. 184–185). Ярким примером подобных последствий может служить «карикатурный скандал», разразившийся в 2006 г. и охвативший Данию, Францию и другие европейские страны. Информационно-психологическая акция, связанная с публикацией карикатур на пророка Мухаммеда,вызвала не просто скандал, но культурно-цивилизационную конфронтацию между представителями исламской и европейской цивилизаций. Чтобы погасить конфликт, потребовались серьезные усилия политических и религиозных деятелей.
Международная деятельность по урегулированию внешнеполитических конфликтов в настоящее время переживает системый кризис, требующий не только поиска новых подходов и способов воздействия на конфликтные ситуации, но и формирования новых парадигм управления политическими конфликтами. Как отмечает известный ученый-международник А. Торкунов, сегодня необходимо обновить методологию общественно-научных исследований, создать «новую методологическую парадигму», в которой достойное место должны занять социальная психология и «управление процессами восприятия человеком жизненной реальности, управление рефлексией» (19, с. 149-150). В этих условиях многократно повышается значимость информационно-психологических технологий в управлении конфликтами как реальной альтернативы силовым методам «принуждения к миру» и «гуманитарным интервенциям». Несмотря на завершение эпохи глобального противостояния, общее количество политических конфликтов в мире продолжает нарастать. Возникают новые формы конфликтов, мало подверженные стабилизирующему воздействию традиционных инструментов политического регулирования. Как справедливо отмечает М. Лебедева, «современные конфликты стали одним из ведущих факторов нестабильности в мире. Будучи плохо управляемыми, они имеют тенденцию к возрастанию, подключению все большего числа участников, что создает угрозу не только тем, кто непосредственно вовлечен в конфликт, но и всем остальным» (13, с. 14). Наряду с обострением традиционных форм и методов политического соперничества в международных отношениях все большее значение приобретает этнический фактор. В современных конфликтах, которые часто носят характер столкновения цивилизаций, центральной проблемой становится сохранение ценностей и национальной идентичности — на их разрушение и трансформацию как раз и направлена политическая агрессия.
Аналогичные тревожные прогнозы, уже глобального характера, делает американский политик и политолог ПатрикБьюкенен, автор книги «Смерть Запада», согласно которому к 2050 году в Европе и США будет абсолютно доминировать исламо-арабо-африканская культура, а людей европейскогопроисхождениявовсеммире,отринувших свою традиционную иудео-христианскую мораль, останется не более 10%.
Межцивилизационный диалог имеет внутренний и внешний аспекты для каждой цивилизации. Сам по себе он является мощным источником развития человечества. Но функционирование этого процесса полно противоречий и диспропорций в условиях современной глобализации. Решение проблем межцивилизационного взаимодействия в Европе и на её Севере основано на том, что сосуществование европейской и мусульманской цивилизации в рамках одного континента предполагает выработку правил, которые будут учитывать интересы и той, и другой стороны. Сегодня мусульманская культура на континенте перестает быть культурой национального меньшинства, и имеет тенденцию превратиться в культуру большинства. У европейцев еще есть шанс выторговать себе приемлемые условия сосуществования в будущем. Во многом будущее европейской цивилизации зависит не столько от сохранения культурной самобытности в условиях глобализации, сколько от способности Европы решить демографические проблемы.
Литература:
1. Кокошин А.А., Богатуров А.Д. (ред.). Мировая политика: теория, методология, прикладной анализ. – М., 2005. - С.80.
2. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. – М.,1999. - С.490-491.
3. Бажанов Е.П. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века. - М., 2007.
4. Водолазов Г. Политический кризис: перспективы выхода. - М., 1993.
5. Гришина Н.В. Психология конфликта. – СПб.:Питер,2007. – 322 с.
6. ДейкерX., Фрейда Н. Национальный характер и национальные стереотипы//Современная зарубежная этнопсихология. - М., 1979.
7. Дементьев И.О. О психологии национальных конфликтов. - М., 1991.
