Калиолла Ахметжан, Член Союза художников Казахстана, этнограф-оружиевед, кандидат исторических наук.
— Калиолла Саматович, подготовка к празднованию 550-летия Казахского ханства пробудила не только интерес к истории, но и стала зримым мостом преемственности поколений. В чем еще, на ваш взгляд, значимость этой даты?
— Великие примеры народных защитников и славные страницы истории всегда были основой патриотического воспитания. И празднование 550-летия образования Казахского ханства тоже служит этой благородной цели. У казахстанцев, особенно у молодежи, укрепляется гордость за свою страну, расширяются исторические познания. Отрадно и то, что эта важная дата стала вдохновляющим стимулом для творчества. Нельзя не радоваться и активизации научных исследований. Несомненную пользу приносят также многочисленные конференции и публикации, посвященные юбилею Казахского ханства. Благодаря разнообразию мероприятий, которые проводят государственные и общественные учреждения, открылись и открываются интересные, ранее не известные факты нашей истории. Снимаются художественные и документальные фильмы. Свою лепту вносят и художники, пишущие картины на исторические темы. Все эти факторы оказывают очень сильное воздействие на чувства и мысли людей. Поднимают патриотический настрой. Возможно, результаты такого влияния не сильно бросаются в глаза, но то, что они есть, несомненно.
— Мне не терпится задать вопрос о вашей уникальной специализации. По сути дела, вы к истории, если так можно выразиться, прикасались свои¬ми руками, исследовав немало шлемов, принадлежащих как известным историческим личностям, так и батырам, чьи имена неизвестны. Не могли бы вы рассказать о шлеме Болек-батыра, который находится в Музее Первого Президента?
— В фонд музея этот артефакт передали потомки Болек-батыра. Мне довелось проводить его экспертизу. В результате выяс¬нилось, что шлем не казахский, а маньчжурско-тибетского типа. Создан он, видимо, тибетскими мастерами. Об этом можно судить по буддистским символам. Например, символ в виде трех кругов — это священный камень в буддистской культуре. Шлем богато оформлен, инкрустирован драгоценными камнями. Бармица, внутри которой скрыта защитная металлическая пластина, украшена золотой вышивкой в виде драконов. Предположительно, шлем относится к XVII-XVIII векам. По всей вероятности, он принадлежал человеку высокого военного ранга — знатному воину. Шлем сохранился в достаточно хорошем состоянии, за исключением некоторой части бармицы, ткани которой со временем истлели. По всей видимости, Болек-батыру он достался как военный трофей во время одного из поединков. По правилам того времени победивший в поединке батыр имел право оставить себе вооружение и шлем соперника. Шлем — материальное свидетельство героических подвигов, отваги и мужества наших батыров, одним из которых и был Болек-батыр. Это ценное наследие нашего народа, издревле славившегося своими отважными сыновьями. Сильными духом и телом.
— Прочитав эти строки, многие, наверное, специально сходят в Музей Первого Президента, чтобы своими глазами увидеть этот поистине бесценный экспонат. А какие еще предметы героических защитников Великой степи вам довелось исследовать?
— Изучение традиционного вооружения интересно тем, что, работая в фондах музеев и делая экспертизу оружия из частных коллекций, встречаешься с уникальнейшими мемориальными предметами. Это не может не волновать. Ведь они принадлежали народным героям прошлых веков. Я делал экспертизу зерцального доспеха Жаугаш Кырбасулы. Затем написал о нем статью. Он жил в XVIII веке. Был участником борьбы с джунгарами и одним из знатных батыров Абылай-хана. Доспехи мне принесли потомки Жаугаш-батыра, живущие в Мерке. В музее этого города экспонат сейчас и находится. В Центральном государственном музее Казахстана изучал кинжал батыра Жанкожи Нурмухамедова, жившего в XIX веке. Он возглавил борьбу казахов против экспансии Кокандского ханства. Держал в руках и изучал также кинжал Каумен-батыра, участника казахско-джунгарских войн. Приходилось изучать пистонное ружье и ружье-берданку, а также пояс с ружейными принадлежностями Амангельды Иманова, руководителя восстания 1916 года в Тургайской области. В сфере моих исследовательских интересов были также зерцальный доспех султана Арыстана Жантурина, пистолет султана Баймухаммеда, приклад ружья Чокана Валиханова... Когда держишь в руках такие говорящие предметы, ощущаешь незримую связь с их владельцами. Естественно, появляется желание глубже познакомиться с их биографиями, а потом своими знаниями поделиться с другими. Так рождаются мои книги и публикации.
— Известно, что исследованиями по истории вооружения казахов и военного искусства вы занимаетесь около сорока лет. А с чего все началось?
— Историческая тема меня привлекала еще в годы учебы в Академии художеств СССР в Ленинграде. Я писал по этой проблематике курсовые и дипломную работы. Хотел стать художником-баталис¬том. Это желание и определило поиск исторических материалов по вооружению наших воинов. Но, как оказалось, информации практически никакой не было. И со временем мои изыскания в этой области переросли в серьезные исследования. Мне удалось разыскать неизвестные факты, сделать открытия, которые и стали темой публикаций в газетах «Ана тілі», «Қазақ елі», «Казақ әдебиеті». А в 1996 году, когда я собрал достаточно материалов, вышла в свет моя первая книга «Жараған темір кигендер» («Одетые в стальную броню»).
— К слову, это первая книга в Казахстане, где дается комп¬лексная история военного искусства и вооружения казахов. Расскажите о ней подробнее.
— Кроме комплексной истории военного искусства, в ней впервые дается общая классификация оружия и защитного вооружения казахских воинов, типология различных видов оружия и доспехов. В ней нашла отражение и история применения военных атрибутов — боевого знамени, бунчука, флажка, а также система отличительных знаков. Для тех, кто интересуется этой темой, будет полезно узнать о том, какой были структура военной организации кочевников, способы боевого построения, тактика и приемы ведения войны и боя, технология изготовления казахского оружия и защитного вооружения. Источниками для исследований стали письменные свидетельства прошлых веков, фольклорные материалы казахов и тюркских народов, памятники изобразительного искусства кочевников и музейные материалы. Впервые введены в научный оборот термины и названия, используемые в воен¬ном и оружейном деле казахов, восстановленные по фольклорным материалам. В цветных иллюстрациях даны реконструкции комплектов вооружения воинов-кочевников от V века до н. э. до XVIII века. Обширный иллюстративный материал книги дает представление о формах, типах, способах ношения, применения различных видов оружия и доспехов, о внешнем виде батыров и их боевых коней, о способе построения кочевых укреплений...
— Вы только само оружие изучаете или и театр военных действий вам интересен?
— Кроме видов оружия, изучаю и способы применения казахскими воинами оружия в бою. Боевое искусство казахских батыров мне тоже интересно. По этой тематике опубликовал несколько статей в научных изданиях. К сожалению, в Казахстане пока мало исследователей в этой области. Можно назвать только доктора исторических наук Айболата Кушкумбаева, который плодотворно занимается историей военного дела казахов, в целом средневековых кочевников. В России историю вооружения и военного искусства центрально¬азиатских кочевников, в том числе и казахов, исследует Леонид Боб¬ров, профессор Новосибирского государственного университета. В первые свои монографии я намеренно не включал историю огнестрельного оружия казахов, потому что это совершенно новый этап в военном искусстве. Несколько лет собирал материалы, исследовал и написал об этом виде оружия отдельную книгу. Сейчас она готовится к печати.
— Калиолла Саматович, с вашей легкой руки появилось такое понятие, как «институт батырства». Насколько он значим в истории военного дела казахов?
— В моей первой книге этому понятию посвящена целая глава, однако данная тема еще требует очень серьезного и глубокого изу¬чения. Ведь батырство — это свое¬го рода квинтэссенция военного дела кочевников. В современном понимании батыром считают человека, совершившего героический подвиг на войне. На самом деле это были профессиональные вои¬ны. Особый социальный слой в обществе, подобно самураям в Японии, рыцарям в Европе... Какую сферу деятельности ни возьми, везде, если ты хочешь достичь высокого мастерства, ты должен профессионально заниматься только этим делом. Батыры составляли костяк народного ополчения, руководили военными формированиями. Они были хранителями и продолжателями военного искусства кочевников. Именно от них зависела цельность территории. Они защищали страну от внешних врагов, сохраняли внут¬ренний порядок. Поэтому большинство памятников культуры кочевников, в том числе и казахов, связаны с батырами — эпос, петроглифы, балбалы... Имена батыров у казахов стали родовыми боевыми кличами, уранами, с которыми войска шли в бой. Не зная историю института батырства, невозможно понять военную, более того, национальную историю казахов. Ведь главные черты воинского духа батыров стали основой национального духа казахов.
— Для вас, как для исследователя, о многом может рассказать и военное обмундирование. В чем особенности этого «языка»?
— Обмундирование может рассказать о происхождении, социальном и военном положении батыра, его принадлежности к тому или иному роду. Военное обмундирование как униформа появилось примерно в начале XVIII века. Раньше у казахов как такового военного обмундирования не было. Главную роль в идентификации воина играло вооружение. К слову, воины знатного происхождения — ханы, султаны — имели богатое вооружение из дорогих металлов, отделанное драгоценными камнями. Этой теме посвящена моя книга «Этнография традиционного вооружения казахов». В ней исследуются история казахского вооружения, виды и типы оружия нападения, а также защитные средства. Впервые раскрываются различные функции традиционного вооружения в этнической культуре. Книга богато иллюст-рирована. В нее включены рисунки и научные реконструкции комплектов вооружения древних и средневековых кочевников Казахстана, фотографии образцов казахского оружия и защитных доспехов из музейных фондов. Есть изображения оружия на памятниках искусства кочевников. Надеюсь, книга будет полезна не только для ученых и специалистов в области искусства, кино и театра, но и для всех, кто интересуется вооружением и военным искусством казахов. С удовлетворением могу сообщить, что в рамках празднования 550-летия Казахского ханства в Национальной академической библиотеке готовятся к выпуску две книги, посвященные шлемам и доспехам казахов.
— Появилась информация о том, что в музее искусств «Метро¬политен» в США хранится шлем сына хана Жанибека. Насколько это сенсационно?
— Об этом шлеме я могу судить только по фотографии из Интернета и сообщениям в СМИ. В нижней части этого шлема серебряной насечкой нанесена надпись арабской вязью. По информации на сайте музея «Метрополитен», в надписи на венце шлема сообщается, что шлем заказан «победонос¬ным Султан Махмуд Джанибек Ханом». В нижней части этого шлема сереб¬ряной насечкой нанесена надпись арабской вязью, которая, как отмечает российский ученый Леонид Бобров, в переводе российских ученых прочитывается следующим образом: «...победоносный Султан Махмуд-ибн-Жанибек хан». То есть владельцем является султан Махмуд, сын Жанибек-хана, основателя Казахского ханства. Но я все же склонен считать, что шлем принадлежал хану Золотой Орды Жанибеку. Во-первых, по утверждению Леонида Боброва, подобные шлемы не были распространены в XIV веке в Золотой Орде, с чем я не согласен. Такие шлемы с надглазными вырезами использовались и в XIIІ, и в XIV веке. Некоторые подобные шлемы известный российский ученый Михаил Горелик относит к золотоордынскому перио¬ду. Затем шлемы распространились и по другим регионам. Во-вторых, эпитета «победонос¬ный» удостаивался не каждый правитель. А насколько я помню, сын казахского хана Жанибека Махмуд не был правителем, ханом, а был султаном, батыром. Некоторые источники свидетельствуют о его героических сражениях и подвигах. Но, тем не менее, он не снискал такой славы, за которую бы его прозвали «победоносный». Такого титула удостаивались обычно правители, которые завоевывали многие страны, народы, обширные территории. Такие как Эмир Тимур, Чингисхан и другие. А золотоордынский хан Жанибек был именно таким великим правителем. Ведь именно во времена правления его отца Узбек-хана и его правления Золотая Орда достигла наивысшего могущества и процветания. Территория от Сибири до Кавказа принадлежала им. И, по моему мнению, эпитета «победонос¬ный» заслуживает именно хан Золотой Орды Жанибек. В письменных источниках на Востоке его называют Азиз Жанибек — Благородный, в русских источниках — Милостивым, Добрым, казахи называли его Әз Жанибек — Благородный. Действительно, он был выдающимся, мудрым правителем, благородным человеком. В фольклоре казахов он таким и изображается. Кроме того, шлем, принадлежавший золотоордынскому хану Жанибеку, не является единственным предметом вооружения, на котором имеется надпись с именем золотоордынских ханов. В Эрмитаже, например, находится клинок сабли с именем Узбек-хана, отца Жанибек-хана, который впервые ввел ислам, сделав его официальной религией Золотой Орды. Затем процесс исламизации продолжил его сын Жанибек. Были налажены контакты с мусульманскими странами — Ираном, Египтом. Как свидетельствуют письменные источники, из Египта в качестве подарков ввозилось множество предметов вооружения. Исходя из всего сказанного, можно сделать вывод, что подобный именной шлем, возможно, был изготовлен по заказу Жанибек-хана мусульманскими мастерами, арабскими или иранскими. Конечно, окончательное решение о владельце шлема будет вынесено после тщательного исследования. Но при любом заключении этот шлем останется ценным вещественным памятником нашей истории. Ведь у казахов с именем золотоордынского хана Жанибека связано много легенд, свидетельствующих о том, что он был человеком мудрым, рассудительным и справедливым.
— А по обмундированию и оружию можно было судить о социальном и военном статусе человека?
— Да, конечно. Во-первых, о военном и социальном статусе обладателя свидетельствовали разные воинские знаки различия. Они крепились на воинских шлемах. Одним из таких знаков отличия воина было птичье перо — «жыға», прикрепленное на головном уборе. В военное время перо или несколько перьев крепились к воинскому шлему, и по ним определяли статус обладателя. Подтверждение этому есть в письменных и изобразительных памятниках искусства. Другим отличием был флажок, прикрепленный на шлеме. Цветом этого флажка различались между собой воинские отряды во время боевых сражений. Непременным атрибутом шлема были кисти из конского хвоста или шелковых нитей. Они выполняли также и защитную функцию, при ударе меч скользил по ним, не повреж-дая шлем.
— Читая ваши материалы и материалы о вас, понимаешь, что вы глубоко погружены в те исторические пласты, которые многим неведомы. Как пробудить живой интерес к тем поистине героическим временам, которые и сейчас многому могут научить?
— Интерес к чему-то усиливается, когда этим постоянно занимаешься. Поэтому нужно больше пропагандировать значимые исторические события, причем с раннего детства. Думаю, что празднование 550-летия Казахского ханства станет импульсом для более глубокого изучения истории. Нужны не только календарные праздники, которые, повторяясь из года в год, становятся почти будничными. Необходимы такие мероприятия, которые бы стимулировали интерес к событиям и личностям, которые забывать нельзя.
— Чем вы заняты сейчас и какие приоритеты как исследователь наметили для себя?
— Пишу картины и научные работы, связанные с тематикой, о которой мы говорили. Одна книга по истории огнестрельного оружия лежит в издательстве. Две другие книги по вооружению казахов, если бог даст, должны выйти к празднованию 550-летия Казахского ханства. Живописные картины будут участвовать на выставке Союза художников Астаны, открывающейся в эти дни. Приоритетом для меня остается вооружение казахов. История моего народа. Моей культуры.
— Калиолла Саматович, а последователи или ученики у вас есть?
— В изучении истории вооружения казахов прямых последователей и учеников нет. Но мои книги и статьи, конечно, будят интерес к этой теме. Многие стали обращаться к данной проблематике и на консультации приходят. После института я много лет преподавал в Художественном колледже им. У. Тансыкбаева в Алматы, поэтому многие молодые, но уже состоявшиеся художники когда-то учились у меня. Среди них могу назвать, например, Бакытнура Бурдесбекова, Талгата Тлеужанова, Аманата Назаркулова, Александра Осипова и других. Они после колледжа продолжили образование в институтах, учились и у других преподавателей, но мой вклад в их образовательный и творческий рост тоже есть. Поэтому я горжусь их успехами и радуюсь за них. Они тоже всегда с благодарностью меня вспоминают.
— Спасибо за исчерпывающие ответы, Калиолла Саматович. Будем ждать ваши новые книги и выставку.
