Рустамбеков Серик Исаевич — заслуженный архитектор РК, председатель правления Союза Архитекторов г. Астана, Вице-президент Национальной Ассоциации проектировщиков Казахстана.
— Серик Исаевич, расскажите, где и как прошло Ваше детство?
— Я родился в 1947 году в небольшом селе Шалкар, которое расположено в 60 км от Астаны. Позже мои родители переехали в Кургальджино, это было где-то в 50-е годы. Так что все мое детство и юношество прошло в Кургальджино. Мой отец, Иса Рустембеков, вырос сиротой. В три года он потерял мать, в семь — не стало отца. Он рос со своими двумя братьями. Скитался по родственникам, пока не нашел приют в детском доме. Наш дед Рустембеккажы был довольно известным человеком в наших краях, поскольку он трижды совершил хадж. Насколько я знаю, по рассказам отца, он не был состоятельным, зато был предприимчив. Будучи еще молодым, он совершил хадж, сопровождая местного волостного правителя из нашего рода Ахметжан. Он практически осуществлял функции охранника. Дед рассказывал, что в одном из хаджей он отстал от верующих и три года провел в Пакистане, после, отыскал своих родных и вернулся домой. Впоследствии мой дед стал очень известным набожным человеком и главой своего рода. Но, так как он рано скончался, как я уже сказал, моему отцу пришлось воспитываться в детском доме. В те времена, люди с образованием, или хотя бы умеющие читать и писать, могли рассчитывать на какой-то карьерный рост. Мой отец обучился грамоте, благодаря чему добился некоторых успехов на служебном поприще, но попал под репрессии. Он был, судим за незначительную провинность по доносу, позже после смерти Сталина, был освобожден в связи с амнистией. В те времена бывшим репрессированным выдавали так называемые «волчьи билеты» - справка о том, что он вышел из мест заключения. «Волчий билет» называли, потому что их не принимали на работу, ими пренебрегали, а если и брали, то доверяли только самую черную работу. По возвращении из мест заключения мой отец устроился работать плотником. Мы в то время жили в небольшом поселении, позже на этом месте находился совхоз имени Маншук Маметовой, который был образован во время целины. Я помню, как к нам привезли вагончики, прицепленные к тракторам, в них были люди, в основном славянской национальности — русские, украинцы, белорусы, некоторые — семьи с детьми. Поднятие целины происходило буквально на наших глазах. Разговаривать на русском я научился там, играя с их детьми, с которыми позже я и пошел в первый класс, а потом мы переехали в Кургальджино. Владея навыками делопроизводства, моему отцу удалось устроиться учетчиком, то есть, отслеживать, сколько земель вспахали и сколько засеяли. Отец ездил на лошади и обмерял все это двухметровой саженью, обмерял и записывал, а потом закрывал наряды, в общем, вел бухгалтерию. Местным жителям, честно говоря, не понравился образ жизни и поведение приезжих. Потому что в казахском ауле, где двери никогда не запирались, начали пропадать сначала птица, потом скот, так как приезжих питанием не особо обеспечивали. Я помню, однажды им привезли зарплату на самолете, так как они отказались работать. Тогда я впервые увидел самолет.
— Серик Исаевич к какому роду Вы принадлежите?
— Мы из племени Аргынов и относимся к роду Тынали. Наши родовые земли находятся чуть дальше Кургальджинской зимовки, в бассейнах рек Жаксыкон и Жаманкон. Сейчас там расположены села Бабаршын и Талдысай, южнее начинается мелкосопочник. Отец умер достаточно рано в возрасте 56 лет. Тяжело заболел. Он похоронен там же в Кургальджино, затем где-то в 87-ом году скончалась и мать. Она происходила из рода Кыпшак, была одной из 14-ти детей. Ее отец Зайтын, был зажиточным набожным человеком, но во время коллективизации также подвергся раскулачиванию и у него отняли все. Мать ходила в мусульманскую школу, потом окончила курсы в «Красной юрте», хорошо знала арабскую грамоту, была активисткой, заведовала детским садом, который считался одним из первых, но когда отец подвергся репрессиям, она была поражена в правах и тоже была вынуждена заниматься случайной работой, какой придется. После того как отец возвратился в Кургальджино, жизнь наладилась. Построили дом своими руками из сырцовых кирпичей в 61-ом году.
— Где и как прошли ваши школьные годы?
— Районный центр в 130 км отсюда. В здешних краях это известное место. Главное отличие этого района заключалось в том, что он был заселен преимущественно казахами, которые даже в советское время составляли 85% населения. Поэтому я учился, в так называемой, казахской аульной среде, но я должен сказать, что мне повезло со школьными учителями. В это время в нашу школу пришла группа молодых преподавателей, закончивших вузы в Алматы, Караганде, Семипалатинске, то есть это были молодые амбициозные преподаватели с новыми знаниями, с новыми подходами к обучению и я многим обязан своей родной Кургальджинской средней школе, где собрался такой талантливый коллектив учителей. Я до сих пор помню Сабыра Абыгалиевича. Мой классный руководитель, он преподавал астрономию, физику, черчение, геометрию. Очень любил преподавателя географии Софью Утарбековну. Мне навсегда запомнились уроки химии, которые вела Багира Шамшиденовна, она относилась к нам как к своим детям, впрочем, как и многие другие преподаватели.
— Когда же у Вас впервые появилось желание начать рисовать?
— Возможно у меня с детства уже была такая потребность, которая позже развилась в способность рисовать. Думая ключевую роль в моем стремлении к рисованию стал мой талантливый сосед Акимжан Каукеев. Он был самобытным художником-самоучкой. Он окончил художественно-графическое отделение и считался главным художником на селе. Я ему всегда помогал. Мне было интересно, как простыми средствами можно изобразить достаточно сложные вещи. И вообще мы знаем из истории, что дети из обеспеченных и аристократических семей обучались рисованию с ранних лет. Рисование дает возможность лучше понять мир, его формы, образы, цвет. Люди начинают различать красоту линий, красоту природы, учатся различать цвета, ценить сочетание этих цветов, то есть, рассматривая предмет, изучать игру света и теней, как передать цвет и форму предмета — здания, растения и так далее. Как все это меняется с движением солнца, как одно и то же здание может по-разному выглядеть в разное время суток в зависимости от освещения. Все это дает возможность ощущать мир по другому. Я думаю это очень важно.
— Расскажите подробнее, с чего начиналось Ваше приобщение к этому искусству?
— В те годы мне попался один замечательный томик всеобщей истории искусств. Это было издание одного из томов, посвященных искусству эпохи возрождения. Там я впервые увидел картины величественных соборов мира — собор святого Петра, картины Леонардо да Винчи, Рафаэля которые даже в не очень качественных репродукциях того времени, произвели на меня неизгладимое впечатление. Также помню, моя первая экскурсия в Москву состоялась в старших классах. До этого мне не приходилось бывать в таких больших городах. Я попал туда, как раз когда формировался Новый Арбат, а проспект Калинина был сдан в эксплуатацию. Свеженькие дома современной архитектуры 60-х были основаны на простых геометрических формах, на сочетании гладких плоскостей стекла и бетона. Формировалась новая эстетика архитектуры того времени. Пораженный видом этих огромных 27-ми этажных сооружений, я все больше убеждался в том, что архитектура — это тот вид искусства, который действительно остается на века и формирует незабываемую пространственную среду города. Тогда-то, как говорится, я и заболел архитектурой.
— Когда вы приняли решение стать архитектором?
— Когда, вернувшись в Алматы, я увидел архитектурные шедевры известных мастеров, то уже имел твердое убеждение, что сделаю все, чтобы стать архитектором. Отец всегда говорил мне: «Казахи всегда жили за счет скота, вот и ты поступай на зооветеринарный — никогда не прогадаешь, всегда будешь накормлен и семью накормишь». Думаю, тогда он немного обиделся, что я проигнорировал его рекомендации. Отпуская меня на учебу, сказал одно народное высказывание «Тоқ адамның басына оқу қонбайды». Но меня эти слова раззадорили еще больше. Он упорно не помогал мне, а мать тайком высылала почтовыми переводами 20-30 рублей. В те времена стипендия была 35 рублей, и нужно было хорошо учиться, чтобы получить стипендию и иметь общежитие.
— Все мы знаем, что в то время в Казахстане еще не было профильных архитектурных учебных заведений, где же Вы получили образование?
— Действительно, в середине 60-ых в Казахстане архитектурных институтов, как таковых не было. Я узнал о том, что впервые открыто архитектурное отделение при строительном факультете в Казахском Политехническом Институте в Алматы. Для того, чтобы поступить туда, нужна была серьезная подготовка. В 66-ом году мы были последними, кто заканчивал 11 классов, в рамках образовательного эксперимента, проходившего на протяжении 2-3 лет. Суть эксперимента была в проведении в 11-ом классе профильной подготовки учеников. Необходимо было дать всем школьникам трудовые навыки по каким-то специальностям, поскольку мы жили в сельской местности мы осваивали курсы управления сельхозмашинами, а по окончании курса мы проходили практику на посевной и получали удостоверение тракториста-машиниста третьего класса. В это время в нашей школе появилось объявление о том, что при Казахском Политехническом Институте в Алматы открывается архитектурный факультет и туда объявляется набор желающих поступить. Я, конечно, был несказанно рад, что теперь у меня будет возможность получить специальность архитектора в своей республике и, не раздумывая, начал готовиться к поступлению. В том году факультет так и не открылся, открылось только отделение при факультете. Чтобы поступить туда, практически все экзамены я сдал успешно, троек не было, тем не менее, конкурс я не прошел. Я решил ждать следующего набора. На следующий год, когда образовался факультет и набирали уже 2 группы, я успешно сдал все экзамены и начал учиться в Алматы. Позднее этот факультет выделился в архитектурно-строительный институт, который сейчас носит название Казахской архитектурно-строительной академии.
— Серик Исаевич, что больше всего запомнилось Вам за годы учебы, ведь это был период формирования архитектурного образа современного Алматы?
— Мне повезло, годы моей учебы пришлись как раз на то время, когда архитектура Алматы была на взлете. Это был период рассвета архитектуры в Казахстане, а особенно в Алматы. К 67-му году в городе уже были возведены такие известные здания, как гостиница «Алма-ата», ресторан «Алма-ата», дворец спорта. К 100-летию Ленина, был реконструирован одноименный проспект, был построен кинотеатр «Арман», Дворец республики, который тогда, также носил имя Ленина. В условиях архитектурного роста, отечественных кадров, квалифицированных архитекторов и инженеров катастрофически не хватало и руководство республики приглашало из других республик, известных архитекторов. Для них были созданы очень хорошие условия, выдавались квартиры и все необходимое для их эффективной работы. В это время открылось несколько проектных институтов, что несомненно сделало Алматы одним из центров развития архитектуры. К тому времени в городе насчитывалось уже около 60 институтов, многие из них были региональными и обслуживали не только Казахстан, но и соседние среднеазиатские республики. Значительная часть приглашенных специалистов параллельно вела у нас занятия на архитектурном факультете. Я помню как-то на собрании потока, один ныне здравствующий архитектор Коржемпо Александр Иванович вдруг шокировал нас заявлением: «Если из этих 60-ти студентов выйдет три-четыре хороших архитектора, то это будет очень хороший результат». Жизнь показала, что он был на 100% прав. Кроме Александра Ивановича, занятия у нас вели такие известные архитекторы, как Чурляев, Рустам Аббасович Сейдалин и другие. Вот сейчас у меня в руках книга Толеу Койчумановича Басенова, первого казахского архитектора-профессионала, их было не очень много. Он оставил богатейшее наследие. Басенов исследовал старинные постройки, в основном культовые, изучал орнамент, позднее стал руководителем и организатором крупных архитектурных проектов. Пионерами, которые внесли большой вклад в развитие национальной архитектуры Казахстана, стали такие архитекторы как Малгабар Мендикулович Мендикулов, Адамбек Кадырбекович Капанов. Также многие приезжие архитекторы, оставившие после себя много работ, они занимались развитием архитектурного образования, подготовкой специалистов — они стояли у истоков архитектурного ремесла в Казахстане. Помню как однажды в институте я поехал работать в стройотряд. На расстояний 120 километров от Алма-аты, на Талдыкурганской трассе есть поселок Чингельды, там мы построили пару кошар, спальный корпус для интерната, шесть котеджей, гараж на шесть боксов. Там у нас были военные порядки, я практически отвечал за питание, дисциплину, снабжение, стройку итд. Помню тогда скинул 8 км, надо было в 6 утра будить поваров, а в 7 утра все выходят на работу. После стройотряда я женился.
— Расскажите, чем Вы занялись после окончания учебы?
— В 72-ом году я закончил институт и начал работать. В нашей семье я старший из трех братьев. Средний брат не получил образования и остался с матерью, потому, что с детства был болен, а младший брат — Акмырза, пошел по моим стопам и тоже поступил в архитектурный институт. Успешно закончил учебу и женился. Сейчас, уже 4-ый срок подряд, является президентом союза архитекторов Казахстана. Крупнейшей его работой является визитная карточка нынешней столицы — Байтерек, а также несколько проектов станций метро. Мне посчастливилось попасть в проектный институт, которым были реализованы такие крупные проекты, как рестораны «Алма-Ата», «Аул», казахское управление гражданской авиации, аэровокзал. Я попал в группу по проектированию и постройке центрального колхозного рынка, нынешний зеленый базар в Алматы и официально являюсь автором этого объекта. Затем был ряд объектов по городам средней Азии, поскольку у нас имелись филиалы в городах Ашхабад, Душанбе, Фрунзе и Караганда. Подчинялся наш институт «Казгипроторг» министерству торговли СССР и являлся одним из пяти союзных институтов. Тогда мы были региональным институтом по линии министерства торговли, а это значит универмаги, универсамы, всевозможные магазины, предприятия общественного питания, рестораны, кафе, вплоть до закусочных и т.д. были нашими основными объектами. Я быстро учился, быстрее своих однокурсников сделал карьеру и в течение трех лет уже стал ГАПом (главный архитектор проекта). В те годы я спроектировал некоторые из них. Тогда по моим проектам были построены центральные универмаги в г. Чимкент, Павлодар, Целиноград, Красноводск, центральные рынки в г. Алматы, Семипалатинске и др. Прежде приходилось вручную с помощью акварельных красок и гуаши готовить иллюстративно-демонстрационные материалы к своим проектам. И то, что сейчас подается в компьютерной графике, мы тогда рисовали вручную, и это не всем удавалось сделать мастерски, но я хорошо владел этим искусством. Подача одна из важнейших составляющих профессионального мастерства каждого архитектора. Все зависит от того насколько убедительна твоя графика, у тебя может быть гениальная идея, но если ты подал её неубедительно, то тебя не поймут. Очень важно также умение защищать свои идеи, мало того, что ты их придумал, тебе необходимо пройти процедуры согласования с органами архитектуры, с руководством. Так что, архитектору нужно всегда уметь защитить свои идеи.
— Какие периоды в Вашей карьере архитектора, Вы бы отметили?
— Я с 72-го года всю свою жизнь посвятил архитектуре. Практически не прерывал своей деятельности, правда был такой период в жизни, когда в 90-ом году я избрался депутатом 12 созыва Верховного совета Казахской ССР. Состав 12 созыва принимал декларацию Независимости, первый текст Конституции, первые законы Независимого Казахстана. Мне посчастливилось быть в составе именно этого созыва. Помню, я был там заместителем председателя Комитета по вопросам архитектуры и строительства, участвовал в разработке первых законов, связанных с архитектурой, а в союзе архитекторов Казахстана я состою с 76-го года. В 78-ом году я был избран делегатом на всесоюзный съезд архитекторов от Казахстана и оказался самым молодым делегатом, об этом писали в прессе того времени.
В 85-ом году к столетию со дня рождения Шохана Уалиханова, Динмухамедом Кунаевым было решено поставить музей Шохана Уалиханова в местности Алтын Емель и был объявлен конкурс на проект этого музея. Было подано много проектов, но выделили из всех мой и моего коллеги, Ибраева Бека. Тогда Рустем Аббасович Сейдалин — заместитель председателя госстроя, председатель союза архитекторов Казахстана, в те времена наш общий руководитель предложил нам с Беком объединиться и сделать общий проект. Так мы сделали совместный проект, который отличался необычной архитектурой, отражающей самобытные традиции культовых сооружений.
Этот проект завоевал серебряную медаль Всемирного биеннале архитектуры «ИНТЕРАРХ-87» в г. Софии. Это и было одним из ключевых моментов в моей творческой жизни. Кроме признания нашей работы, нам полагалась денежная премия. В то время раз в два года в Софии проводился конкурс «ИНТЕРАРХ», в котором участвовали тысячи проектов со всего света. Там требовалось выслать заявочный лист с фотографией и описанием, неожиданно для нас, наш проект прошел отбор и далее пришла телеграмма в Москву из Софии. Просили приехать на церемонию вручения в 86-ом году по линии союза архитекторов в Югославию и Венгрию была направлена группа архитекторов. Тогда меня поразила ни сколько архитектура, а сколько качество строительства. Затем в 89-ом году, я и двое моих коллег подрядились оформлять казахстанскую выставку во Франции в городе Кайен, где ежегодно проходила специальная ярмарка продаж товаров со всего света. В ней принимали участие практически все страны, на ярмарке продавали все, начиная от спичек, заканчивая новой техникой, животными, пищей, электроникой и т.д. Так мы разработали дизайн нашего павильона, который пользовался особой популярностью.
Особую роль в моей жизни сыграл и перенос столицы в Астану. Тогда я загорелся этой идеей и в 1995-ом году, мы с коллегами презентовали Президенту первый эскиз генерального плана Астаны. В то время никто не верил в идею переноса столицы в условиях развала экономики республики. В этот период многие думали, что даже, если это произойдет, то не при нашей жизни. Но наш Президент упорный и целеустремленный человек, и он это начал осуществлять. В ту пору организовали конкурс, и в результате из 17-ти работ выбрали нашу. Победив в этом конкурсе, мы образовали юридическое лицо, специальным постановлением Правительства, был организован авторский коллектив, другим постановлением Правительства функции проектировщика генплана Астаны были закреплены за фирмой «Ак Орда», которую мы создали на основе авторского коллектива. Так эта фирма стала генеральным проектировщиком генплана Астаны и выполнила важную задачу, разработав первый этап генерального плана развития города. В дальнейшем был проведен международный конкурс. Первым на этот конкурс откликнулся Кисё Курокава и выиграл первое место. Средства на разработку генплана выделил японский фонд по международному сотрудничеству. По правилам фонда в конкурсе на реализацию гранта должна была быть и местная фирма и Кисё Курокава предложил мне сотрудничать. Мы составили консорциум из 3 фирм «Орта». Этот консорциум победил в этом конкурсе и наш проект впоследствии стал основой для развития города. Сегодня я 16 лет веду работу, связанную с реконструкцией русла реки Есиль. За этот период реконструировано 25 километров реки и начала осуществляться программа судоходства.
— Серик Исаевич, сколько у Вас детей и кто ваша супруга?
— Мою супругу зовут Рысмагамбетова Роза Жарылкасыновна, она всю жизнь работала в суде и в итоге стала судьей. Мой первый сын Самат тоже архитектор, он моя опора, помощник и мой заместитель, а второй сын Канат пошел по стопам матери. Он с отличием закончил юридический факультет КазГУ и работает по специальности.
— Какие Ваши любимые объекты архитектуры и в заключение интервью не хотели бы Вы что-нибудь добавить от себя?
— Мои самые любимые проекты из классики собор Святого Петра, римский Пантеон, а из современной архитектуры большое впечатление производят работы Нормана Фостера, а также башни Бурдж Аль Араб и Петронас. Особое внимание всегда уделял юрте, это очень уникальное сооружение, она и сегодня актуальность не потеряла. Это идеальное жилище, подходящее к условиям жизни кочевника и климатическим особенностям нашего края, просто идеальное сооружение, где нет ничего лишнего. Шанырак не зря является одним из символов государства. В заключение интервью хочу сказать, что не каждому суждено создать шедевр, ведь нужен не только талантливый архитектор, нужен еще и талантливый заказчик, который открыт к чему то новому и необычному, и несомненно талантливый строитель, который может полноценно реализовать ваш проект. Когда есть такое редкое сочетание, появляются шедевры. А если говорить об Астане, то мы должны выработать свой уникальный стиль, как город XXI века, находящийся на перекрестке Азии и Европы.
— Благодарю Вас за уделенное время, желаю Вам успехов и здоровья!
Материал подготовил Мирас НУРЛАНУЛЫ
