Вместе со студентами
ЕНУ им. Л.Н. Гумилева комбриг Майдан Кусаинов создает мемориальную зону «Надежда», одна из задач отряда
– поиск и обустройство утерянных братских могил, полковых и дивизионных кладбищ
бойцов и командиров, погибших в кровопролитных боях за Ленинград.
Осенью 1977 года отец Майдана Комековича, замполит310-й стрелковой дивизии в 1941 году тяжело раненый в боях на Синявинских высотах и болотах, настоял на том, чтобы его сын продолжил обучение именно в Ленинграде. «Езжай и не раздумывай, к твоему отъезду мы с однополчанами составимкарту-схему на Синявинских болотах и высотах, где несметно полегло наших боевых товарищей…», — сказал тогда ему отец.
Дождавшись весны 1978 года, аспирант Кусаинов выехал на Синявинские высоты и болота. Он и представить себе не мог, что война там все еще продолжается… «Оказалось, что здесь погибло более ста тысяч бойцов и командиров и большинство из них не похоронены, а те, кто похоронен в братских могилах, тоже безымянны, т. к. все братские могилы, полковые и дивизионные кладбища утеряны еще в годы войны и первые послевоенные годы, т. е. заросли лесом и кустарником. — вспоминает о первых разведках в своей книге «Мемориальная зона „Надежда“ Майдан Комекович. — Порой нам казалось, что вся обширная территория Синявинских болот и высот — это одно громадное братское захоронение, где лежат слоями: внизу — погибшие в сентябре, октябре и ноябре 1941 года, поверх них — погибшие осенью 1942 года, а на самом верху — павшие в ходе сражений по прорыву блокады и расширению полосы прорыва».
Так напутствие отца превратилось для Майдана Кусаинова в долг всей жизни: сохранение памяти погибших советских солдат, треть из которых составляют казахстанцы, восполнение «белых пятен» Великой Отечественной войны и, конечно же, воспитание патриотизма в молодых гражданах Казахстана.
Майдан Комекович, за годы вашей работы о поисковом отряде «Мемориальная зона» написано уже очень много. Да и вы являетесь автором нескольких книг, в которых очень подробно описываете всю историю создания мемориальной зоны «Надежда» в Ленинградской области. Тем не менее, вспомните, пожалуйста, о том, как все начиналось.
— Понятие «мемориальная зона» введено было мной еще в начале 1980-х гг. В 1989 году я возглавил первый отряд аспирантов, с которым мы прибыли на Синявинские высоты. (С того времени, как Майдан Кусаинов окончил аспирантуру ЛИСИ, вернулся работать в Акмолу и вновь оказался в Кировском районе в середине 80-х гг., положение на местах былых кровопролитных сражений еще более ухудшилось). В 1986 году там был свинарник — подсобное хозяйство воинской части: свиньи выкапывали останки погибших. С другой стороны на эти святые места наступали дачники. Они самозахватом прямо на этой земле, усыпанной останками солдат, строили дачи. Это была печальная картина. Я встретил тогда местного краеведа Бориса Владимировича Нериновского. Он стоял и плакал, видя это, и ничего не мог сделать.
Объяснялась эта ужасающая картина только тем, что трогать ничего не надо, хоронить останки не нужно, потому что это лежат предатели — вторая ударная армия Власова. А на самом деле эти все солдаты лежат там с оружием, это те, кто пытался пробиться из кольца окружения. Тогда я и подумал, что просто поисковой работы будет мало, необходимо создавать мемориальную зону, чтобы никто на этой земле со страшными следами войны не бесчинствовал, чтобы там была запрещена хозяйственная деятельность. Я решил воссоздать братские могилы, которых там более 50, но все они были к тому времени утеряны.
Представьте, вся земля изрыта воронками от бомб, но ни одной обозначенной братской могилы нет, чтобы поклониться. Сражения были страшные, а где погибшие? Этим вопросом задавались и мы, и родственники. В 1991 году, работая с документами архиве, мне удалось найти координаты 50 братских могил, которые мы находим с трудом — так все заросло лесом.
Исключительную роль в создании первого поискового отряда сыграл Сергей Хорошун, тогда он был студентом второго курса и секретарем Комитета комсомола, и Стакаев Владимир — однокурсник Сергея, председатель студенческого профкома. На сельхозработах по уборке картофеля он предложил студентам: «Давайте все заработанные деньги перечислим отряду». Нам перечислили деньги, мы сформировали отряд из 30 человек и задумались над его названием. Предлагали «Память», «Долг» и другие. Я отметал все названия, потому что отрядов «Память» около тридцати по всей России, отрядов «Долг» около пятнадцати. Я предложил назвать наш отряд «Мемориальная зона», потому что в этом заключалась наша цель и задачи. Но всех смутило слово зона. Только через месяц согласились на это название.
В 1989 году мы вылетели самолетом в Москву. С тех пор вот уже 25 лет действует наш поисковый отряд. Каждый год 30 человек едут на поиски, среди них студенты, которые на протяжении трех лет подряд ездят на Синявинские высоты. За это время они получают колоссальный опыт. Даже окончив учебу, очень многие продолжают держать со мной связь, берут отпуск и приезжают на Синявинские высоты и болота.
На протяжении многих лет со мной ездит постоянный (кадровый) состав: Алина Исмагулова — мой замкомандира, Илья Кожущенко — командир отделения, дизайнер, который является автором обложек всех моих книг, он же воплотил в макете мою идею обелиска «Звезды-журавли», художник Виталий Федоров, который был в отряде уже 15 раз, Сухин Сергей уже седьмой раз берет отпуск, чтобы поехать в поисковую экспедицию.
Уже несколько лет деньги на поисковые экспедиции выделяет университет. Ректор ЕНУ Сыдыков Ерлан Батташевич признал деятельность нашего отряда как стратегическое направление. Теперь ежегодно мы получаем 2 миллиона тенге для того, чтобы выехать в Россию на две недели. Вахта памяти длится с 25 апреля по 10 мая, и весь сентябрь. Но мы ездим только весной.
В первую поездку мы увлеклись поисковой работой, потому что там было столько не похороненных солдат. Мы находили по 110–120 останков, а все вместе (совместно с отрядами России) ежегодно хороним на Синявинских высотах от 1100 до 1200 бойцов и командиров Волховского фронта, погибших за Ленинград.
К мемориальной зоне «Надежда» мы пришли следующим образом. Был российский поисковый отряд, который нашел на поле боя и похоронил 237 человек. Поисковики воткнули на этом месте бетонный столбик и ушли. Этот столбик в 1996 году завалился, список похороненных в этой братской могиле бойцов бесследно исчез. То есть к тому времени начали теряться даже не военного времени братские могилы, созданные поисковыми отрядами. Осознав, что все стирается с лица земли, мы начали создавать мемориальную зону. Прежде всего мы стали ставить указатели, которые ведут к братским могилам. Мы занялись проектированием обелисков. Нашей первой работой стал обелиск «Звезды-журавли». Мы везли его разобранным по частям из Астаны, сваривали его уже на месте. Везли стальные части обелиска в пассажирском поезде, заплатили большие деньги, чтобы провезти через границу столько металла.
На месте мы нанимали сварщиков, заказывали бетонную смесь. У меня есть рассказ «Колокольный звон обелиска». На звездах нужно было зубилом выбивать имена, этим занялись Ардак Саверлинов и Илья Кожущенко. Звон ударов зубил по стали стоял на весь лес. Егерь проснулся, услышав колокольный звон, и как он потом рассказывал, не мог понять, откуда он доносится. Мы объяснили ему, что выбиваем имена погибших бойцов на обелиске. Помню, и охотники приходили, спрашивали, что это мы делаем, гремим так, что всю дичь распугали. Потом увидели, чем мы заняты, извинялись.
Мы выбивали 77 имен казахстанцев-акмолинцев целую неделю. Позже в 2006 году мы издали путеводитель, где указаны все маршруты, все братские могилы, обозначены и описаны все поля сражений. Он нарасхват, ведь приезжает очень много людей: поисковики, родные и близкие, администрация Кировска.
Наш отряд отличается от российских тем, что их поисковики собирают останки в мешки и везут все это на Синявинские высоты. Мы же считаем, что где погибли бойцы, там и нужно их хоронить. Где находим, там и хороним останки солдат, чтобы родственники знали, где проходили сражения и где погиб их близкий человек, где пролилась его кровь.
Расскажите, пожалуйста, о планируемых вами мероприятиях, которые будут посвящены празднованию 70-летия великой Победы.
— В 2015 году при поддержке акимата я планирую провести историческую реконструкцию. 18 апреля мы воссоздадим проводы пехоты, а 19 апреля проводы в действующую армию воинов 106-й казахской кавалерийской дивизии. На конях легкой рысью мы проскочим до вокзала под звуки оркестра, исполняющего «Прощание славянки», «Священную войну» и «По долинам, по взгоркам», то есть те песни, которые звучали в 1941 году. Мы закупили военную форму, шашки и пилотки покупают родственники кавалеристов 106-й дивизии — все это останется у них в память о погибших дедах.
Также я хочу заложить парк четырех дивизий, сформированных в Казахстане. Это 310-я, 387-я, 29-я, ставшая 72-й, 106-я дивизии, где был собран весь цвет нации. Я написал письмо Президенту Н. А. Назарбаеву, которое подписали родственники бойцов этих дивизий. Сейчас оно находится на рассмотрении акимата. По замыслу, будут разбиты аллеи, посвященные каждой дивизии, где установим гранитные плиты с именами погибших. Также будет отдельная аллея, посвященная Героям Советского Союза, их в Казахстане 16 человек. Все деревья в парке будут именными, более того, привезенными с мест сражения и посаженными родственниками воинов-казахстанцев. Парк будет необычным, еще никто подобного не делал. Представляете, дети, внуки будут сажать деревья, лелеять их в память о деде. Это будет своего рода возвращение воинов-казахстанцев на родину.
Людмила Выходченко
Видеоинтервью с Майданом Кусаиновым Неоконченная война
