Они продолжались и в середине 60-х, и в 80-х. Людей
так же сажали в лагеря, преследовали, «лечили» в психиатрических больницах от
желания «жить свободно, в несвободной стране», вынуждали скрываться за границей,
– то есть так же ломали судьбы, как и в 30-х гг., с одним лишь отличием, – не
расстреливали.
В середине 1960-х гг. в Советской России развернулось диссидентское движение. Поначалу это был маленький общественный огонек, вспыхнувший за свободу слова, однако впоследствии разгоревшийся до пожара третьей волны эмиграции из Советского Союза.
Советские диссиденты
У всех на слуху фамилии «окололитературных трутней» М.М.
Зощенко, А. Ахматовой, А.Д. Синявского, Ю.М. Даниэля, И. А. Бродского, А.И. Солженицына,
С.Д. Довлатова и многих других. Однако если российские писатели и исследователи
посвятили множество трудов этому общественно-политическому явлению 1960-1980-х
гг. в СССР, навсегда изменившему и покалечившему тысячи людских судеб, то в
Казахстане этот вопрос практически не изучен. Наверное, все дело в том, что
казахских диссидентов были единицы, да и высказывались они не так громко,
однако наказаны были как все…
Махмет Кулмагамбет – один из считанных диссидентов-казахов. В конце 60-х гг. он пришел к мысли, что в идеологии коммунизма много обмана. Махмета нередко называют еще и «легендарным диссидентом», вероятно, потому, что в 80-х гг. о нем очень много писали в советской прессе, называя «отщепенцем» и «оборотнем», преследуя и контролируя даже за границей.
В казахстанской прессе с именем самого известного казахского диссидента Махмета Кулмагамбетова упоминаются всегда еще два: литературоведа и переводчика казахской и корейской поэзии А.Л. Жовтиса и писателя К. Жунистеги, сидевшего вместе с Махметом в лагере для политзаключенных. Направляясь на интервью к известному антропологу Казахстана, более 40 лет посвятившему изучению генетического кода казахов, я и представить не могла, что Оразак Исмагулов окажется хорошим другом Махмета Кулмагамбетова, что он разоткровенничается и расскажет, как преследовали Махмета и как он сам на 10 лет стал персоной нон-грата в своей стране.
МАХМЕТА НЕПРАВИЛЬНО ПОНИМАЛИ
«Махмет Кулмагамбетов был в числе первых выпускников философского факультета 1954 года в Алма-Ате, – рассказывает известный антрополог, доктор исторических наук Оразак Исмагулов. Его дипломная работа была связана с товарным фетишизмом. Работая над дипломом, Махмет сказал своему руководителю, что в Советском Союзе тоже существует товарный фетишизм. Например, рабочая сила, как говорили в СССР, вся принадлежит трудовому народу, то есть рабочая сила не является товаром, а он утверждал, что является. Он защитил свою работу, поехал по распределению в Узбекистан, проработал там 3-4 года.
Вообще он родом из Костаная, в 30-х гг., в страшные годы голодомора, его родителям пришлось спасаться в Семиречье, так они и обосновались в Алматы. Когда отец погиб на фронте, Махмет остался за старшего в семье с матерью и двумя младшими сестрами. Видимо, эта тяжелая доля и заставила его разобраться в том, что происходило в СССР на самом деле.
Многим тогда надоела коммунистическая демагогия Хрущева и его лозунги, который даже с трибуны ООН бросал свои туфли. Это все выходило за пределы дозволенного в мировом масштабе, не говоря уже у себя дома. На этой почве, видимо, Махмет еще больше удостоверился в своих убеждениях.
С преподавательской работы в Узбекистане его исключили за высказывание своих убеждений перед студентами. Тогда он переехал в Бишкек. Молодые КГБшники ходили на его лекции, записывали его слова. Он говорил, что политэкономия везде одинаковая, что в соцстранах, что в капмире.
ОН ВЫНУЖДЕН БЫЛ БРОСИТЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Махмета вынудили оставить университет. Он пошел работать на Сарбайский рудный карьер рабочим. В 1969 году на этом руднике его и арестовали, дали 10 лет, из них 7 лет тюремного заключения и 3 года ссылки (прим. ред. срок отбывал в Дубравлаге и Владимирской тюрьме, ссылку в городе Ухта Коми АССР).
После освобождения он отправился на заработки в Сибирь, в Норильск. Через два месяца его нашли КГБшники и сказали, что ему нельзя там работать. Он вернулся в Алматы, но его нигде не брали на работу, тогда он уехал в Харьков, а оттуда уже эмигрировал в Западную Германию, это были 70-е гг.
В Харькове он женился на еврейке с ребенком. В это же время ему пришел вызов с Западной Германии. Тогда жена попросила его вывести всю семью за границу. В Вене они расстались: его супруга с ребенком поехали в Израиль, а он в Германию. Первое время он жил в своего рода лагере для эмигрировавших, пока его проверяли. Всех эмигрировавших проверяли на отношение к КГБ. Через месяц его проверили, признали, что он действительно пострадал от коммунистической системы.
ЖИЗНЬ НА ЗАПАДЕ
Махмет устроился работать на казахское радио «Азат», где был единственный с высшим образованием. Он был очень образованным человеком, знал философию, разбирался в политологии. В свое время он встречался с Пастернаком, Граниным. Они и сказали Махмету, что жить ему будет тяжело, надо эмигрировать, да и КГБ не давало ему покоя.
Уже в Западной Германии он во второй раз женился на дочери русского эмигранта 20-х годов. Звали ее Наташа, у нее было двое сыновей, она тоже работала на радиостанции, американской.
Супруга Махмета жива, мы общаемся, перезваниваемся. Она спасла Махмета в свое время. В начале 80-х гг. в Германию поехали трое переодетых КГБшников, они устроили слежку за ним, хотели или убить, или выкрасть его. Спасло его тогда лишь то, что Наташа ни на секунду не отходила от него, иначе неизвестно, чем бы это все закончилось.
Живя в Германии и работая на казахском радио, нельзя сказать, что он много критиковал СССР, да, писал, но не много, и его высказывания были достаточно обоснованными.
Мы с ним из одного села, знакомы были с детства. Поэтому в КГБ считали, что мы родственники. Я всегда им отвечал: «Ну, все мы от обезьян, все родственники, значит и мы с вами, КГБ, родственники». Его мать была сирота, и моя семья вырастила ее и выдала замуж.
МАХМЕТ ОЧЕНЬ ХОТЕЛ ВЕРНУТЬСЯ
Он очень хотел вернуться домой, но в Алматы было много его противников. Он боялся провокации против себя. Судьба так сложилась, что он не вернулся, в 2008 году после продолжительной болезни он скончался, похоронили его недалеко от Мюнхена.
Я его хорошо знал, часто с ним встречался, особенно после 1991 года. Мы виделись в Италии, Германии, я бывал у них в гостях. Мне жалко, что Махмету выпала такая судьба. Он очень хотел вернуться домой, но боялся».
Уже не так важно, судьба или жестокая эпоха сыграли свою роль в том, что Махмет Кулмагамбетов, талантливый философ, прошел путь от педагога до каторжного рабочего, потерял Родину и последние 20 лет провел в тоске по дому, горячо желая вернуться и одновременно дико боясь вновь преследований и лагерей. Важно, что с ним всегда были верные друзья и близкие люди.
Одним из таких верных друзей, разделивших непростую судьбу Махмета Кулмагамбетова, и оказался академик Оразак Исмагулов.
«57 лет я занимаюсь происхождением казахского народа. В 1977 году я написал книгу «Этническая геногеография Казахстана. Группа крови казахов». Казахов делят на роды и жузы, и я хотел проверить разняться они на уровне ДНК или нет. Я основе 7 тысяч взятых образцов, я доказал, что в генетическом плане никаких различий нет. Я проверил даже зубы, кожные узоры, очертания лица – деления нет. Изменчивость есть, но на должном статистическом уровне она не дифференцируется.
Если бы действительно существовало жузовое деление казахов, например, скажем, до присоединения Казахстана к России, то спустя 200-300 лет должно было произойти различие казахов до уровня киргизов или каракалпаков, в биологическом смысле. Но это не случилось.
Мою книгу «Группа крови» сожгли практически сразу после выхода. И потом почти 10 лет я был персоной нон-грата в Союзе. Я сам своего рода жертва КГБ. За мной постоянно следили, я даже в экспедицию не мог выехать. Месяц я сидел в КГБ на Калинина в Алматы, пока разбирались в моем деле. Тогда мне помогли мои зарубежные коллеги, подняли за меня голоса ученые из Индии, Аляски, Германии, Греции. Они меня вытащили из тюрьмы, но слежки не прекращались.
Помню, капитан со мной даже все время в автобусе ездил. Я как-то к нему подошел и говорю: «Извини, за тебя не могу платить». А он мне говорит: «Мы бесплатно ездим».
Я ведь не вступил в партию, и меня обвинили в том, что когда я был на конгрессах в Индии, Японии и Америке, нахватался буржуазной идеологии.
В 1982 году я издавал «Антропометрию», ее очень тяжело было издать после того, что было с моей предыдущей книгой. Тогда в отделе науки сидел С. Садвакасов, который мне очень помог. Он вызвал меня и говорит: ты честно скажи, что у тебя за труд, я не пойму. Я ему объяснил, что ничего не выдумал, все рассказал ему. После этого ее издали. Через четыре месяца по этой книге я защитил докторскую диссертацию в Москве.
антрополог Оразак Исмагулов
Сегодня я работаю над книгой «История казахского народа, основанная на физической антропологии XXв.-XX в. до нашей эры». Над этим я долго работал, защитил кандидатскую и докторскую по этой теме, а сейчас хотел бы свести свои исследования в единую книгу. Я потратил 40 лет, чтобы исследовать около 50 тысяч казахов из разных областей республики и на основе цифровых доказательств показать, как на протяжении 40 веков изменялся физический тип казахов. Казахи в отличие, например, от своих предков, живших 40 тысяч лет назад, в бронзовом веке, изменились на 2/3 по всем параметрам. Я доказал это на фактах. Моя работа будет очень нужна антропологии Казахстана в будущем, ведь до меня никто такого не делал».
Людмила Выходченко
