Из опыта работы в зарубежных архивах

Им предстоит выявить документы, относящиеся к истории Казахстана.

Дело это очень сложное. Кроме знания языков страны пребывания, арабской или древнетюркской графики, старославянского, германского языков необходимо также провести тщательную организаторскую работу.

Имея некоторый опыт работы в российских архивах, а также в Гуверовском архиве  (институте) войны, революции и мира (США) и Архиве социальной истории Королевства Нидерландов (Голландии) хотелось бы поделиться опытом работы в зарубежных хранилищах. Возможно, они кому-то и пригодятся.

Прежде, чем отправиться для работы в архивах необходимо заранее изучить литературу, опубликованную по теме, а также просмотреть интернет-ресурсы. Немало денег стоит и копирование документов.

По итогам работы в Гуверовском архиве нами была опубликована книга-сборник «Красные и черные», а также даны отрывки из дневников. Предложенная вам статья включает в себя и часть документов из тех работ.  

В Гуверовском институте войны, революции и мира. Стэнфордский университет, США, 2004 г

* * *

Материалы хранящиеся в Международном архиве социальной истории в основном касаются дореволюционного периода жизни большевиков и современно       й истории. Естественно, много материалов по Казахстану, и дореволюционному, и по 1930-1950-м годам XX века. Все они, как и во многих зарубежных архивах, рассыпаны по различным фондам. Их надо искать в анналах Российской империи, СССР, КНР, Центральной Азии. Случайно их даже можно обнаружить в фондах Индии, Пакистана, Турции и т.д.

Мной были просмотрены документы по истории «Большевистского центра». Они были собраны Б.И. Николаевским, меньшевиком, который с 1922 года находился в эмиграции; в 1930-х годах он заведовал Парижским отделением Международного института социальной истории, а в 1960-е годы вплоть до своей кончины был сотрудником Гуверовского архива войны, революции и мира (США).

Архивные материалы, хранящиеся в архиве социальной истории изобилуют информацией, отражающей внутренние противоречия среди большевиков, их распри и взаимные претензии. Как всегда, много трений между большевиками и меньшевиками, каждый претендует на лучшее «понимание К. Маркса». Так, в частности, представители большевистской партии Г. Алексинский и М. Цхакая в июле 1908 года пишут В. Ленину о «фракционности» их соратника Т. Дорова.

«Материализм и Эмпириокритицизм» который преподносился советским гражданам как величайший труд В. Ленина, в среде социал-демократии 10-х годов XX века был принят недоброжелательно, с злыми насмешками над автором. Один из критиков писал так: «Всегда необыкновенно! Всегда удачно! Еще одна победа революционного большевизма. После долгого и мучительного философского напряжения, он (Ленин) разрешился от бремени семимесячным недоноском, который из грива матери вынес обширный философский трактат в 1 200 страниц».

Далее Н.Б. Миликовская сообщает Г.А. Алексинскому о следующих распрях и пишет, что «Григорий (Зиновьев) орал визгливым, истерическим голосом и говорил очень много мерзких вещей». «Очень было противно», – добавляет она.

На 9 странице документа, дан секретный протокол (только для членов партии). В открытом письме «Большевистскому центру (расширенной редакции «Пролетария») А. Сергеев (Саша Лбовец) обвиняет «Большевистский центр», что от них утащили 4 600 рублей (написано карандашом, далее отпечатано на машинке – Б. Аяган)». Этот Саша Лбовец, которого называют боевиком, (а тот действительно был боевиком) участвовал в каких-то экспроприациях, ходил постоянно с револьвером. Он требует возврата денег: «... вы достаточно вертели хвостом с июля 1907 года, когда взяли у меня, уполномоченного Партизанского Пермского революционного отряда (так называемой лбовской дружины) 6 000 рублей на покупку оружия». Далее следуют другие требования. В 1907 году эти боевики совершили ограбление парохода «Анна Степановна» на Каме. Подобные эксцессы, как известно часто производили И. Сталин и Камо (Тер-Петросян).

Поверив в заявления большевиков (в 1905 году), что «социализм в России наступит через 10 лет» молодые рабочие вступили в тайные ячейки РСДРП. Как они писали в статьях позже, «они учились стрелять в цель, слушали лекцию о взрывчатых веществах и тактике партизанской борьбы, устроили небольшую мастерскую для набивания патронов» и т.д., а также производили экспроприации, т.е. грабежи. Организацией кладовых дел занималось Военно-техническое бюро.

Указывается, что В. Ленин интригами вынудил Богданова, Марат-Шанцера, редактора «Пролетария» выйти из состава большевистской группы. Как видно из документов, В. Ленин не терпел инакомыслия, а наиболее стойким оппонентом В. Ленина был видимо Л. Троцкий, редактор «Правды» в 1908-1912 гг.

В 30-е годы XX века, пришедшие к власти большевики, скорее всего по заданию И. Сталина пытались дать свою версию «Открытого письма» Лбовца (А. Сергеева).

Изучая архивные материалы Международного института социальной истории в Нидерландах

Михаил Парчиенков, друг и сподвижник А. Сергеева вступил в перестрелку с полицией, но был схвачен и повешен. Позже, в 1908 году эти боевые группы, называемые в документах «партизанскими», были распущены, но отдельные отряды остались. И в нужный момент их задействовали по заданию вождей.

В данном случае, мы видим, что большевики нередко прибегали к незаконным методам, к хищению чужой собственности. А после прихода к власти прежние методы стали ими использоваться еще больше.

В документе № 9, С.А. Тер-Петросян (Камо) собственноручно признается в ограблении в Тифлисе (Тбилиси). Примечательно, что ряд социал-демократов были задержаны полицией, как раз за размены пятирублевок, похищенных во время грабежа в Тбилиси. В архивах, кстати, хранится личный архив известного террориста Бориса Савинкова (42 папки). Их опубликовал в 1998 году российский историк К.В. Корнеев. Множество и других документов «Белой эмиграции», но для нас они представляют интерес, если имеют отношение к Казахстану или к республикам Центральной Азии.

Террорист, эсер Б. Савинков был одним из участников убийства министра внутренних дел Российской империи В.К. Плеве и великого князя Сергея Александровича; он то поддерживал, то предавал А. Керенского.

Активно воевал с большевиками, ушел в эмиграцию, а в 1924 году нелегально перешел советскую границу со сторонниками. Как оказалось, этот переход был организован ОГПУ. Б. Савинков участвовал в «Еврейских погромах» был арестован, написал покаянное письмо. За публикации в журналах, которые он писал в застенках ОГПУ, он даже получал гонорары. 7 мая 1925 года он погиб. До сих пор непонятна причина его гибели: то ли самоубийство, то ли гибель от рук сотрудников специальных органов. В СССР на основе сюжета возвращения Б. Савинкова в страну был поставлен фильм «Операция «Трест», где умалчивается, что все чекисты организовывавшие арест Б. Савинкова тоже были репрессированы в 1937-1938 годах. В своих откровениях, Б. Савинков умиляется советскому «социализму» и говорит, что в них «много справедливого, умного и честного». Если бы он знал, что эти идеи большевиков приведут к многомиллионным жертвам, репрессиям, войнам! «Социализм советский» никогда не преодолевал социального неравенства, более того, именно в период советского социализма проводились многочисленные репрессии.

И Борис Савинков, и позже арестованный в 1945 году в Югославии Василий Шульгин, лидеры «Белого движения» антибольшевистской оппозиции после арестов сотрудниками НКВД странным образом начинали симпатизировать «советскому социализму». Люди-то они были грамотные, все перевидавшие на своем веку. Они, на мой взгляд, не понимали, что свобода, уважение к собственности, ценности демократии – вот путь к будущему, а не мифические проекты, типа строительства «коммунистического общества». Но скорее всего, их «прозрения» стали следствием деятельности НКВД.

Они говорили, что борются за русских, но при этом чернили русских самыми последними словами. Эти мысли пришли во время чтения воспоминаний Б. Савинкова и мемуаров В. Шульгина. К примеру, в «Трех столицах» В. Шульгина много рассуждений, про размах народа, про то, кто «отдаст последний грош». Столыпин сделал «ставку на сильных», – пишет В. Шульгин. Далее он причисляет к таким В. Ленина. В. Шульгин приводит слова В. Ленина: «Если Россией управляло сто тридцать тысяч помещиков, то почему ею не могут управлять двести тысяч большевиков?»

Дмитрий Жуков в своих известных «Ключах к трем столицам», где тщательно анализирует жизнь и деятельность Василия Витальевича Шульгина, ссылаясь на него, пишет, что в начале 1920-х годов у одного из видных руководителей партии большевиков – Воровского – на счету в швейцарском банке было 15 млн. долларов. Там же хранились гигантские состояния Л. Троцкого, Г. Зиновьева, Ф. Дзержинского, Л. Красина.

Приводятся такие данные: Зиновьев-Апфельбаум преподнес своей сотруднице Аделаиде Ганзеи жемчужное ожерелье, стоившее 250 тысяч золотых рублей. Радек-Собельман в 1922 году истратил в Египте и Турции 3 млн. золотых рублей на пропаганду. На миллион франков приобрел промышленных акций. Каменев-Розенфельд занимал два особняка в 15 и 20 комнат, где поместил родню. Таких примеров можно было бы привести и больше. Однако, сообщение В. Шульгина может оказаться неверным, так как он был представителем, причем очень ярким, антибольшевистских сил. Поэтому он мог и приукрасить. Такая роскошная жизнь лидеров большевиков, если все это правда, была в тот период, когда в 1921-1922 годах миллионы людей погибали от голода. По разным данным, только в европейской части СССР от голода умерло 6 миллионов человек. Данных по другим краям нет, но думается, в Казахстане число голодающих превысило 2,3 млн. человек.

В 1930-е годы И. Сталин отправил Николая Бухарина, А. Аристова и видного партийного архивиста, академика Давида Борисовича Рязанова в Германию и Голландию за архивами РСДРП. Но заполучить их не смог, из-за противодействия самих европейских социал-демократов.

* * * 

Трагедия заключалась в том, что голоса тех, кто был оболган, убит или бежал из Советской страны, в том числе и из Казахстана, были тщательно оберегаемы и скрыты от нас. Мы были лишены возможности узнать правду во всей полноте; мы знали только то, что было разрешено на «этой» стороне. Информацию, строго оберегаемую партийной верхушкой, прошедшую через фильтры советской цензуры, преподносили массам как настоящую правду и истину в последней инстанции.

Как показывает цивилизационный опыт, историческая наука не должна и не может быть прислужницей какой-либо власти, она призвана во все времена, без прикрас и объективно рассмотреть любой факт, любой процесс. Столкнувшись в анналах Гуверовского архива с дневниками, статьями, фотографиями людей, по разным причинам, оказавшихся за рубежом, я как бы заново услышал их голоса, их стремление быть услышанными и понятыми. И невольно подумал, как мы опоздали, как мы страшно опоздали! Все эти документы давно должны были войти в научный оборот, с ними должна была быть ознакомлена широкая общественность! К великому сожалению, многие участники тех событий, свидетели ушли в иной мир, не имея возможности оправдаться и высказаться перед потомками.

Найденные нами в зарубежных архивах материалы в какой-то мере помогут восполнить имеющийся пробел, так как в советских архивах подобные документы или были уничтожены, или же хранились под грифом «совершенно секретно».

При ознакомлении с материалами Международного архива социальной истории и Гуверовского архива надо иметь в виду, что они носят фрагментарный характер. Подобное обстоятельство объясняется тем, что по американским законам разрешается только частичное копирование документов; для полного копирования требуется специальное разрешение автора или его потомков. Надо также иметь в виду, что снятие копий дело довольно затратное. Вследствие вышеназванных причин, к огромному сожалению, мне удалось доставить в Казахстан лишь часть бесценных документов.

К сведению, в Гуверовском архиве хранятся оригиналы документов уже упоминавшегося Б. Николаевского, одного из самых ранних документалистов по истории раннего большевизма. (Б. Николаевский много документов вывез из Европы и сдал в Гуверовский архив. Некоторые из них, переписка с матерью Б. Николаевского хранятся в Международном архиве социальной истории).

Неожиданно в фондах Бориса Николаевского я обнаружил неизвестную ранее казахстанской науке статью анонимного автора. Боясь репрессий в отношении родственников, оставшихся в СССР, да и себя тоже, многие авторы тщательно скрывали свои имена и координаты. Статья анонима «Восстание Османа батыра», несмотря на ряд неточностей в видоизмененных географических названиях дает очень ценный материал по антисоветским выступлениям казахстанских крестьян в годы коллективизации 1930-х годов. Автор статьи, на мой взгляд, или бывший офицер, или же грамотный исследователь, имевший доступ к военным секретам.

С крупнейшим историком ХХ века Робертом Конквестом в Гуверовском архиве

В целях более полного изложения темы, я расположил найденные мною документы в хронологическом порядке: «Очерк революционных событий в русской Средней Азии (1917-1922 гг.)» В. Клемма, затем рукопись статьи Т. Рыскулова «Революция и коренное население Туркестана» и, наконец, материалы Г.Н. Черданцева, который дает ретроспективный анализ событий 1917-1921 годов. Как важный документ, характеризующий эпоху гражданской ненависти и правового беспредела, была дана копия протокола повешения Ольги Руут, обвиненной в «агитации отобрания чужой собственности в пользу коммуны».

В 90-е годы XX столетия российские архивы передали весь громадный массив архивных документов ГУЛАГа Гуверовскому институту. Найденные мной фамилии, в огромном списке ГУЛАГа, указывающие на казахстанское происхождение, также специально приведены в книге.

Крайне важный для исследователей материал содержится в статье Ив. Павлова (псевдоним) «Записки оппозиционера», а также в воспоминаниях Георгия Китчина, попавшего в лагеря НКВД и чудом вырвавшегося «из ада» концлагерей с помощью правительства США.

Муки и страдания советских людей, попавших в плен во время Великой Отечественной войны, даны в яркой и очень талантливо написанной статье неизвестного автора, татарина по национальности. Предисловие к ней написал И. Иделев, вероятнее всего за этой фамилией скрывается сам автор воспоминаний. В данной статье неоднократно упоминаются и военнопленные – казахи, естественно без имен и фамилий. Кроме того, в фондах архива сохранились воспоминания польских ссыльных – Софьи Пташниковой, Зои Киндзалевской, оказавшихся в 1940 году в Западном Казахстане. Судьба польских переселенцев – это тоже один из тщательно скрывавшихся от общественности фактов депортации поляков после заключения секретного договора министров иностранных дел Германии – Риббентропа и СССР – Молотова.

При подготовке данных комментариев и собственных размышлений, я посчитал необходимым использовать труды Н.А. Бердяева (тоже эмигранта, высланного за рубеж еще при В. Ленине), историка Н. Верта, современного исследователя Б. Садыковой и др.

Даны также фотографии, сделанные в Ташкенте и южных районах Казахстана в 1920-1930-е годы американским фотографом В. Колтоном.

В городе, возможно, в Ташкенте. Фото В. Колтона

На основании обширных фактологических данных Международный фонд «Демократия» (президентом которого являлся А.Н. Яковлев – один из самых ярких лидеров демократического движения России конца XX века) совместно с Гуверовским институтом выпустили книгу «Сибирская Вандея», раскрывающую скрывавшиеся до сих пор карательные и жестокие меры в отношении сибирских крестьян. Вместе с тем, в этой книге очень много страниц касающихся Казахстана – Петропавловска, Кустаная, Павлодара, Уральска и примыкающих к ним сельских населенных пунктов.

«Волны русской смуты», по выражению генерала А. Деникина 1917 года – нетерпимость, ненависть вскоре докатились и до национальных окраин – Закавказья, Центральной Азии. И первые революционные события и перевороты в Туркестане зародились на станциях Ашхабад и Ташкент, где зачинщиками событий стали рабочие и железнодорожники, как правило, состоящие из европейцев.

Ленин приветствует части Красной Армии, отправляющихся на Польский фронт. Петроград, 1917 г.

Многие историки, в том числе и казахстанские, в своих трудах пытались доказать, что в революции 1917 года активное участие принимало и коренное население Центральной Азии. Но как показывают более объективные свидетельства – и казахи, и кыргызы, и узбеки далеко не всегда были солидарны с большевиками. Главным и основным требованием коренных жителей Туркестана в период 1917-1930 годов, да и в более поздний период было требование справедливого к ним отношения и предоставления им автономии, от кого бы оно не исходило: от большевиков или от ставленников Временного правительства. Как указывается в секретных донесениях французской военной миссии в Персии: «13 декабря 1917 г. в Ташкенте прошла крупная манифестация коренных туркестанцев, организованная умеренными в поддержку Автономии Туркестана. Киргизы (казахи) прибыли верхом на конях, чтобы присоединить свои голоса к их голосам». Свидетелем данных событий и стал В. Клемм, воспоминания которого и сохранились в США.

Житель Туркестанского края. Фото В. Колтона

Вследствие разрушения системы управления в Туркестане начался сильный голод, большие суммы денег расходовались не по назначению, они попросту были украдены, как старыми руководителями Туркестанского края, так лидерами вновь созданных Советов. В частности, в подобных деяниях был замечен один из лидеров Ташкентского совдепа Осипов, человек аферистического ума и с запутанной биографией.

Данные последних лет позволяют нам глубже и шире посмотреть на массовые волнения 1917 года, включая и октябрьский переворот (лидеры большевизма до 1927 года октябрьский захват власти называли «переворотом», и только позже утвердился термин «социалистическая революция»).

Так, например, опубликованы данные о том, что переезд В. Ленина в Россию в апреле был специально организован и финансирован германскими спецслужбами с целью дезорганизации России изнутри. Был посредником и занимался передачей крупной суммы денег некий Парвус, один из ближайших сподвижников лидера большевиков. Версия имеет право на жизнь хотя бы по той причине, что большевикам удалось в условиях войны пересечь несколько границ и благополучно добраться до России.

Другой особенностью революции 1917 года стало активное и повсеместное участие в нем левых радикалов, как в Москве и Петрограде (Каменев, Троцкий, Зиновьев), так и в Средней Азии (Бройдо, Вайнштейн, Шмидт, Цвиллинг). Имеется ряд исследований, где превалирует иная точка зрения, но мы констатируем тот факт, что В. Клемм и другие офицеры, как Белого движения, так и Красной Армии обращают внимание на эту особенность. Как следует из сообщений В. Клемма, переломные по своему значению события произошли в сентябре-октябре 1917 г. Он пишет: «Германские агенты и большевистские агитаторы в это время уже наметили свержение власти Временного Правительства в Туркестане и разрушение путем передачи власти «совдепам» всей экономической жизни края». Эти события были начаты солдатами 1-го Сибирского полка, окружившими снова железнодорожную станцию Ташкент. Нет никаких сомнений, что активность солдат и лиц, поддерживающих большевиков, всецело координировалась из ленинского «Центра». Власть в Ташкенте переходила из рук в руки, пока лидеры большевиков не были пойманы и расстреляны. Но так же дико поступали и сами большевики. Как сообщает В. Клемм, «…мирная манифестация в Ташкенте в декабре 1917 года была рассеяна пулеметными очередями. Ранее был растерзан генерал Коровиченко; генерал Киеличко, адвокат Дружин, полковник Бек и капитан Русаков были уведены в крепость. Все они были убиты самым жестоким образом: их крики, мольбы о пощаде доносились из крепости с раннего вечера до двух часов ночи. Руководили пыткой большевики Тоболин, Перфильев, Колесов, Стасиков. Все расстрелы и бесчинства проводились без всяких судов. Позже Перфильев сбежал в Москву, прихватив с собой деньги из государственного банка, П. Колесов стал главным диктатором».

12 марта, для поддержки Колесова прибыл из Ташкента с 11-ю отрядами большевистский Главнокомандующий Домогацкий. Как пишет свидетель В. Клемм, «…его войска уничтожили до основания все деревни и города на протяжении от Катирчи почти до Бухары полосой в ширину от 10 до 15 километров вдоль железной дороги. От Керманеха, Каракуля и Старого Чарджуя остались только развалины, города были совершенно уничтожены бомбардировкой...

Погибло от 60 000 до 70 000 человек, а материальные потери достигали нескольких сотен миллионов рублей. Дворцы Эмира в Керминехе и Алшин были разграблены и сожжены, а его заводские лошади были уведены. Среди убитых были дядя эмира, Сайд Мир Мансур; его сын, жена и старая мать. Русский доктор эмира Г. Писаренко и его семья, жившие вблизи Керминеха на вилле, были взяты, как заложники, и только двумя неделями позже возможно было добиться их освобождения.

На большее, чем это, большевики не осмелились отважиться, и мирные переговоры были начаты опять». Зверства и жестокость большевистских отрядов вызвали ответную ненависть местных крестьян, как в Средней Азии и Казахстане, так и в самой России.

В рукописях Г.Н. Черданцева я обнаружил ряд статей, имеющих непосредственное отношение к Казахстану. В статье «Стихия, как она есть» он пишет про разнузданные солдатские массы, возвращавшиеся с европейского фронта. Голодающие казахи садились в поезда, наполненные солдатами, и проезжали несколько перегонов от места получения хлеба к родным аулам. Гнусность положения состояла в том, что солдаты не только брали взятки с этих несчастных, но часто сталкивали их на ходу под колеса поезда. «Оставшиеся еще в вагонах казахи – пишет Г. Черданцев, – на каждой остановке кричали своим сородичам какие-то непонятные слова и те отвозили их на лошадях в качестве печальных вестей в необозримую степь».

В статье «Безвестная могила» этот же автор описывает случай, когда близкие пытаются поставить свечу над могилой невинно убитого в смуте 1919 года в Ташкенте. Как раз о разгаре тех событий и пишет В. Клемм. Г. Черданцев с юмором, но вполне объективно, описывает нравы 1920-х годов: «Как люди быстро и с воодушевлением становились осведомителями, как в духе вековых традиций глушили водку цистернами». Примечателен рассказ и том, как свершилась Октябрьская революция 1917 года. В Москве и Петрограде, судя по рассказу, большевики в октябре 1917 года действительно совершили тихий переворот, а позже назвали ее «Великой Октябрьской революцией». В последний период большинство историков склоняются к мысли, что захват власти 1917 года действительно был переворотом, а не массовой революцией.

В период гражданской войны, такие же скорые на расправу, без особых церемоний действовали и офицеры Белого движения. Я специально снял копию по делу арестованной Ольги Руут. Абстрактное обвинение в адрес несчастной, и буквально на полстраницы приговор за подписью старшего лейтенанта и двух его помощников – и человека нет. И таких вопиющих, безжалостных случаев в годы гражданского противостояния в России 1917-1921 годов было не тысячи, а миллионы. Гражданская война, ставшая по своей сути братоубийственной гибельной войной внутри самой России, привела лишь к победе лидеров большевистской партии. В этой войне выигрыш всецело был на стороне В. Ленина, Л. Троцкого, И. Сталина, Л. Каменева, Г. Зиновьева и небольшого круга их соратников.

Но победный пир лидеров большевиков длился недолго. Началась яростная борьба за власть, а затем установившаяся диктатура И. Сталина истребила практически полностью тех, кто входил в партию самих большевиков. Вслед за представителями альтернативных движений – кадетов, эсеров, меньшевиков, алашординцев под топор репрессий попали сами большевики.

После укрепления Советской власти детей репрессированных политических деятелей-большевиков специально разводили по разным детским домам, чтобы они не могли объединиться. Можно представить себе состояние маленьких детей, оказавшихся в один миг среди чужих людей, без родителей, без дома, без тепла, в безызвестности... Трагедия, инициированная Красной революцией, расползалась и вширь, теперь в эти кровожадные потоки попадали и дети. В 1934 г. в СССР был принят акт, по которому к уголовным преследованиям можно было привлекать школьников, начиная с 14 лет.

Очень ценным материалом, раскрывающим «белые» и скрытые страницы нашей истории являются уже упомянутые «Записки оппозиционера» Ив. Павлова. Как мы уже отмечали, многие члены антисталинской оппозиции, даже находясь за рубежом, тщательно скрывали свои фамилии, чтобы НКВД не расправилось с их родственниками, оставшимися в СССР. Но даже пребывание за границей отнюдь не гарантировало безопасности. Как известно, в составе НКВД функционировал специальный департамент, прямой задачей, которого было убийство политических противников Сталина и вообще инакомыслящих. Руководили им генералы П. Судоплатов и И. Берзинь. И. Берзинь был уничтожен самим Сталиным после того, как тот исполнил ряд его кровавых поручений. «Мавр сделал свое дело – мавр может уходить».

П. Судоплатов после организации убийства Л. Троцкого продолжил свою работу, а во время развенчания культа личности был арестован и несколько лет провел в лагерях. НКВД спланировал акции не только по уничтожению Л. Троцкого, но и скорее всего убийство видного политического деятеля из Туркестана Мустафы Шокая и многих других лежит на совести сталинской охранки.

Ив. Павлов, записки которого мы обнаружили в Гуверовском архиве, принадлежал к «активу» троцкистской оппозиции 1924-1928 годов, особенно заметную роль он играл в студенческом движении 1927-1928 годов. Он был членом редакции общестуденческого оппозиционного органа «На Ленинском пути», который выходил нелегально. Его воспоминания ценны не только тем богатым фактическим материалом, которым они насыщены, еще более они важны в качестве «человеческого документа», как первые воспоминания рабочего-оппозиционера.

Мы специально подчеркиваем «воспоминания рабочего-оппозиционера», потому, что в исторической науке, по требованию И. Сталина повсеместно использовался миф о массовой поддержке рабочими сталинского курса и его Центрального Комитета. На деле все было наоборот. Еще в 1920-х годах, когда был жив В. Ленин, рабочие заводов и фабрик отмечали обюрокраченность партийного аппарата и не скрывали своих разногласий. Известный и очень глубокий исследователь истории советского государства, французский историк Н. Верт приводит очень много фактов по этому поводу: «Мы чувствуем к ним классовую ненависть», – писал в октябре 1920 г. один рабочий в «Петроградской правде», обращаясь к «хорошо накормленным и хорошо одетым» партийным руководителям.

Свою оторванность от масс чувствовали и ряд видных деятелей большевиков (Шляпников, Рютин, Коллонтай), которые и создали первый оппозиционный блок внутри правящей партии. Но В. Ленин быстро и жестоко расправился со своими оппонентами. По его инициативе были введены ряд положений в Устав партии, строго ограничивающий свободное обсуждение накопившихся проблем. Как здесь не вспомнить характеристику, данную В. Ленину Николаем Бердяевым. «Ленин... всю жизнь исповедовал и защищал целостное, тоталитарное миросозерцание, не допускал никаких нарушений этой целостности. Отсюда же непонятная на первый взгляд страстность и яростность, с которой он борется против малейших отклонений от того, в чем он видел марксистскую ортодоксию».

Именно склонность В. Ленина к тоталитарным методам в руководстве, нетерпимость, жестокость создали тот своеобразный фон, на котором вырос режим личной власти И. Сталина. История не любит сослагательных наклонений, но все же рискну предположить, что любой из лидеров будь то Л. Троцкий или Г. Зиновьев, скорее всего, создали бы подобный политический режим.

В данной статье даны небольшие фрагменты материалов. Хранимый материал, книги, мемуарная литература и т.д. обширен. Но как я уже отмечал, документы не систематизированы, а рассыпаны по разным фондам.

* * *

Ценность документов зарубежных архивов велика, так как они проливают свет на многие темные и нераскрытые стороны жизни членов партии большевиков. Они касаются событий, как дореволюционного периода, так и периода Советской власти.

Системное изучение этих материалов позволило бы ученым дать более глубокую и объективную оценку и по-новому осмыслить многие страницы советского периода.

Завершая свою статью хочу обратить внимание на следующие слова Президента Казахстана Н.А. Назарбаева: «важно понять не только уроки истории, но и примеры современности и сигналы будущего.

Характер революции изменился. Они обретают отчетливую национальную, религиозную, культурную или сепаратисткую окраску. Но в подавляющем большинстве случаев все кончается насилием и экономическим крахом».

Поэтому нам историкам и всем обществоведам крайне переосмысление не только своего исторического прошлого, но и привитие иммунитета к радикальным идеям и к тем силам, которые их пропагандируют.   

Использованная литература:

1. Назарбаев Н.А. В потоке истории. - Алматы: Атамұра, 2003, с. 162-163; Его же: «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» астана, 2017- с.37.                                                                                                                                                                                                                                                      
2. См.: Аяган Б. Красные и черные (материалы Гуверовского архива). Алматы, 2005. – 238 с.
3. Аяган Б.Г. Голландский дневник. Астана, 2015 г.
4. См.: Журнал «Отечественная история, 1998, № 3;
5. См.: Воспоминания террориста. С предисловием Николая Старикова. Санкт-Петербург: Питер, 2015. – 470 с.;
6. См.: Шульгин В. Три столицы. М.: Современник, 1991. – 496 с.;
7. См.: Жуков Д. А. Ключи к «Трем столицам» // Шульгин В.В. Три столицы. - М., 1991. - С. 398-496.;
8. Верт Н. История советского государства 1900-1991: Пер. С фр.- М. Прогресс: Прогресс –Академия, 1992-480с. 
9. Бердяев Н.А.  Истоки и смысл русского коммунизма. Москва: Наука, 1990 г.

Буркитбай Аяган,

директор Института истории государства

КН МОН РК,

доктор исторических наук,

профессор.

Е-mail: tarih_institut@mail.ru,

Тел.: +7 7172 74 01 68