В Кенской волости, Каркаралинского уезда, вблизи ключа Кызыл-Кенч, в урочище того же названия, имеются развалины какого-то здания, по народной молве — Кентского дворца. Здание это небольшое: в длину и ширину не превышает 5 саженей. С трех сторон: с северной, восточной и западной к зданию примыкают небольшие прямоугольные пристройки, не одинаковой величины. Эти пристройки наружных входов не имеют и сообщаются с главным зданием каждая порознь. Местность, где находится Кентский дворец, представляет небольшую долину, окруженную почти со всех сторон скалистыми горами, которые, однако, к югу становятся более отлогими и образуют с северо-запада проход в долину реки Талды. Перед лицевою южною стороною развалин, в саженях трех-четырех, имеется небольшой, весь заросший камышом пруд. В долине, южнее пруда, растет жалкий кустарник и изредка небольшие сосны, которые чем ближе к горам, растут и чаще и гуще, а на горах опять редеют и кое-где лепятся по скалам. Эта местность вместе с развалинами принадлежит некоему Акпаю и находится во владении его рода, уже лет 150, а то и больше. По словам Акпая, первым пришел сюда его прапрадед по имени султан Букей-хан, который, будто бы, дворец этот застал уже оставленным и разрушающимся; но в их роде живет еще память о том, что дом этот был двухэтажный и имел более 20 комнат. Дед же Акпая Джолды и отец Сеилхан в этот дворец во время непогоды загоняли скот. Чем в действительности был этот дом, ныне сказать затруднительно, пока не будут произведены исследования; возможно лишь установить то мнение, что, во всяком случае, эта постройка не казахская. Таких построек у казахов в других местах не встречается». (Из книги Сейдимбекова А. «Поющие купола», А.1985 г.)
О самой же постройке существует такая легенда. Во время борьбы калмыков с казахами калмык Айда-батыр полюбил дочь Косан-Серен-хана – Лауке (Еляуке), но так как Косан-Серен-хан добровольно дочь не отдавал за Айда-батыра, то последний украл ее, а с нею увел 40 девушек и 40 нукеров – слуг. Долго они странствовали в степи, но там было небезопасно: казахи уже пришли в себя, вновь завладели степями и ежеминутно могли напасть на беглецов. Тогда они ушли в Кентские горы, где и застала их зима. Чтобы укрыться от холода и буранов, Айда-батыр построил себе дворец и зажил в нем, не заботясь о будущем. Так прожил Айда-батыр в этом укромном месте некоторое время спокойно и счастливо. Но когда калмыкам в борьбе с казахами пришлось очень плохо, брат Айда-батыра по имени Тлеуке, спасаясь, тоже скрылся в Кентских горах, где и повстречал своего брата и стал звать его с собою идти походом на врагов. Однако ни увещания брата оставить Ляуке, ни укоры за то, что он наслаждается, когда все его сородичи борются за свою жизнь и свободу, ни проклятия – ничто не действовало на Айда-батыра. Он лично был счастлив, а ко всему остальному был равнодушен; он говорил: «Борьба теперь напрасна, дело проиграно, и рано или поздно смерть все равно меня не минует; так пусть же она сама придет ко мне, чем я пойду к ней, а пока еще ее нет и она далеко, пусть счастье улыбается до последней минуты». И последняя минута пришла скорее, чем он ждал ее. Тлеуке возненавидел брата и, сговорившись с нукерами, убил Айда-батыра, Ляуке и всех девушек, а сам со своими войсками и нукерами брата отправился на войну, но был побежден и убит. «То был последний калмык», — как говорит легенда. По уверению той же легенды, где среди камней этого дворца должен быть богатый клад золота, серебра и всех драгоценностей Айда-батыра и Ляуке, и нукеров, богатство это не найдено пока, несмотря на усиленные раскопки.
