Потенциал индустриально-инновационной модернизации Казахстана

ПОТЕНЦИАЛ ИНДУСТРИАЛЬНО-ИННОВАЦИОННОЙ

МОДЕРНИЗАЦИИ КАЗАХСТАНА

  2.1. Предпосылки и особенности инновационно-технологического прогресса

  Изучение современных тенденций развития мировой экономики,  а так же моделей развитых и развивающихся стран, в т.ч. стран "догоняющего" и "настигающего" развития показывает, что быстрые темпы экономического роста взаимосвязаны с высоким уровнем инновационной среды - науки, новых технологий, наукоемких отраслей и инновационных компаний. Мировая практика последнего десятилетия, особенно по авангардным странам наглядно демонстрирует разительный прогресс, инвестиционный прорыв в научной, инновационной сфере.

Высокотехнологичный экспорт США по видам оборудования и отдельным важнейшим странам, 2000-2007 гг. (млрд. долл.)[1]

Если судить по рейтингу стран в мировом экономическом развитии за 2007 (предкризисный) год по ряду структурных  показателей, то доля экспорта промышленных товаров в общем товарном экспорте составило: Россия – 21%, США -82%, Япония -93%, Китай -91%, Корея -92%, Чехия – 90%, Польша – 81%, Белоруссия – 60%. В то же время доля высоких технологий в экспорте промышленных товаров по этим и др. странам выглядела следующим образом: Россия -9%, США -32, Китай -30, Корея -33, Япония -24, Чехия -13, Венгрия -29%.

Что же касается межстрановых сравнений по затратам на технологические инновации, то из них в России на НИОКР выделяется 10%, Германии -50%, Швеции -65%, а во Франции -  почти 70%. Абсолютные затраты стран на технологические инновации по паритету покупательной способности  национальных валют в России в 2000 годы были в среднем в 3,5-5 раз меньше, чем в Германии, в 2-2,5 раз – чем в Великобритании, в 2-2,5 раза – чем во Франции, в 4-4,5 раза – чем в Китае. За последние 10 лет Китай увеличил затраты на НИОКР в долларовом эквиваленте более чем 8 раз, Россия – немногим более 2 раз.[2] (Статистические данные по НИОКР в Казахстане в годы, когда академические, бывшие отраслевые проектные институты  находились в глубоком кризисе и даже в состоянии распада, в  большинстве своем некорректны и несопоставимы даже со странами СНГ, Россией). По прогнозам ученых и аналитиков, Россия в обозримом будущем не станет поставщиком новых технологий на мировой рынок.[3]

Для переходной экономики России и Казахстана характерен структурный кризис, особенно в промышленности, ведущем звене индустриализации и модернизации. В  товарной структуре экспорта и импорта в промышленности России и Казахстана импорт машин и оборудования, транспортных средств в 2008г. соответственно составил 52,8 и 90%; продукции химической промышленности, каучука -13,1 и 80%. Особенно большие потрясения за годы рыночных реформ претерпела легкая и пищевая промышленности. Объем производства в легкой промышленности России уменьшился в 16 раз – с 11% в общем объеме промышленного производства до 0,7%, в а Казахстане -  с 15%до 0,24%.[4]  Для решения задач общей индустриализации отраслей и сфер, которые подверглись деградации и деиндустриализации в переходной период,  используют трансферт технологий. Это практика всех развивающихся стран при отсутствии соответствующих заделов научно-технического и инновационного прогресса. Но трансферт  технологий не выведет страны на путь инновационного развития. Ибо эффективность современной экономики и ее конкурентоспособность, как  показывает мировой опыт, зависят в первую очередь от ее способности генерировать и  рационально использовать научные знания, создавать высокий уровень инновационный  среды – науки, новых технологий с выходом на выпуск инновационной продукции. Тенденция подтверждается быстрым ростом вклада инноваций в прирост ВВП развитых стран. Так, в США  он увеличился с 31% в 1980 г. до 35,6% в 2007г.; в Японии – соответственно с 30,6 до 42,5%; в ЕС – с 45,5% до 50%. Использование достижений науки и техники стало ведущим фактором, обеспечивающим 80-85% прироста  производительности труда в развитых странах и ведет к радикальным преобразованиям  в экономике многих государств и целых континентов. НТП, создавая основу  устойчивого развития, становится ключевым фактором роста ВВП развитых государств, а его уровень определяет границы между передовыми и догоняющими странами. США – крупнейший инновационный центр, генерирующий и аккумулирующий его результаты. Япония с 1940 г. до середины 80-х гг. упор делала в основном на усовершенствование изобретений, заимствуемых у других стран (в основном у США и ЕС). Эти страны, особенно США, как куратор-союзник в  послевоенный период, обеспечивали доступ к своей научно-технической информации. Теперь Япония сама достигла высокого уровня генерации  научно-технических знаний и  новейшей технологии, что наглядно из баланса экспорта и импорта патентов и лицензий.

Как показывает современная практика, важнейшим механизмов постановки и реализации актуальных и неотложных инновационных направлений предстает планово – государственное  регулирование. Только такой подход способен активизировать вялотекущие инновационные процессы,  интенсифицировать структурные сдвиги в направлении высоко технологичного научно-производственного сектора.

Государство осуществляет инновационное регулирование путем проведения мотивационной политики, содержание которой включает поддержку всех стадий инновационного процесса: фундаментальные исследования, НИОКР, выпуск опытной продукции, организация массового производства, продвижение и реализация на рынке.  Так будет достигаться в соответствии со Стратегией – 2020 и Стратегией – 2030 курс на инновационную и структурную модернизацию экономики, на реализацию ее социальных ориентиров и парадигм. Этот курс значительно усиливается благодаря тому, что если природно-ресурсная среда страны как исходный благоприятный фундамент будет соответствовать национальным интересам. Как справедливо отмечает российский  экономист В.Кушлин, "… располагая уникальным запасом первичных ресурсов России (это в равной мере справедливо и по отношению и к Казахстану – авт.) на арене международного разделения труда следует опираться на существенно более эффективную модель реализации этого своего преимущества. Природные ресурсы на внешних рынках необходимо обменивать не на доллары, а на технику и технологии, направляемых на эффективное обновление производственного аппарата, на лицензии, ноу-хау,  инжиниринговые услуги".[5]  К сожалению, этот вариант модели более осуществим в условиях России, где природные ресурсы находятся в своей основе в распоряжении государства или национальной буржуазии, финансовой олигархии. При достаточно эффективном государственном регулировании инновационным процессом возможна реализация предлагаемой модели. В Казахстане же, где в сырьевой сфере превалирует иностранный капитал, новая модель привлечения инвестиций, новой техники и технологий, ноу-хау в обмен на ресурсы на данном этапе представляется затруднительным. В ведущих сырьевых компаниях государству принадлежит миноритарный  пакет акций, который пока не влияет на принятие сколь-нибудь важных решений по внутренним  либо внешним акциям компаний. Следует надеяться на последовательное проведение политики наращивания "казахстанского содержания" в филиалах зарубежных ТНК в республике, которая обеспечила  бы национальные интересы в освоений недр.

В этой же связи перед республикой встает проблема выбора отраслей и сфер диверсификации и инновационной  модернизации экономики. Что может быть положено в основу критерия приоритетности этого выбора? Возможна ли в Казахстане фронтальная инновационная модернизация или же склониться к селективной с предпочтением традиционных отраслей специализации, где республика сможет в будущем конкурировать на мировых рынках? Практика постановки и первых этапов реализации Программы форсированного индустриально-инновационного развития наглядно свидетельствует об ориентации на критерий конкурентоспособности традиционных секторов экономики – нефть, газ, уран, горнорудные и редкоземельные металлы, сельское хозяйство и зерновые. Соответственно на их базе вперед выдвигаются нефтеперерабатывающая, нефтехимическая промышленность, металлургия всех переделов, высокие переделы в атомной индустрии и обработка пищевой продукции. В них в первую очередь должны проявится конкурентные  преимущества республики при трансферте самых новых технологий. Внимательный анализ Программы и "Дорожной карты", ее погодового  выполнения  наглядно свидетельствуют о предпочтении стратегии селективной индустриализации, а в целом ряде территорий и регионов взят курс на точечную модернизацию важных объектов и сфер.[6] 

При позитивном влиянии указанного курса на общий подъем и прорывы в отдельных отраслях и сферах напрашивается принципиальная оценка основного процесса как "mainstream" на конечный результат и эффективность экономики республики. Здесь необходима принципиальная оценка курса. Что значит "точечный подход", "селективная поддержка"? По республике такой подход означает разрозненность объектов, без решения вопросов вертикальной интеграции и кластеризации промышленных комплексов в отраслях, сферах, по территориям, регионам. В этом случае республике при разрозненности, рассредоточенности промышленных объектов и обширности малосвязанных регионов затруднительно рассчитывать на технологическую взаимосвязь, кооперацию и кластеризацию отраслей и сфер, системную комплектность и эффективность их развития по территории и межрегиональном аспекте. Предпочтение и упор на нефтегазовый сектор, на наш взгляд, не вполне оправдано. Во-первых, технико-технологический уровень добычи,  преобладающий в отрасли, достаточно традиционен с ориентацией на отработанную мировую практику по странам Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки и Латинской Америки. Здесь вряд ли возможно рассчитывать на радикальную инновационность (за исключением возможных технологических новшеств при извлечении и очистке сверхсернистых нефтей из под солевых куполов). Во-вторых, достаточно спорно рассчитывать на строительство перерабатывающих горно-химических комбинатов нефтегазового комплекса, которые управляются зарубежными собственниками, филиалами ТНК ряда стран. Последние при случае активно объединяются по интересам и противостоят Казахстану, который в положении миноритарного акционера не имеет решающего голоса в решении принципиальных вопросов. АО "КазМунайГаз" пока не играет сколь-нибудь значительный роли в этой сфере, производя примерно 16% нефти по республике. В третьих, в создавшейся ситуации ни один из собственников в сырьевом комплексе, насколько нам известно, не собирается менять  ориентацию своих компаний. А намечаемые к строительству ГКХ еще на стадии решения, особенно  по лагу строительства, капиталоемкости и источникам финансирования, а сроки возведения таких объектов при благоприятном стечений условий и факторов обычно как минимум растягивается на 5-7 лет. И вряд ли, хотя и важный объект стоимостью 3-5 млрд. долл. создаст прецедент в переориентации на инновационность целой отрасли (нефтегазовой), планы республики по которой в ближайшие десять лет нацелены в основном на ее экстенсивное расширение и извлечение нефтедолларов по проторенному варианту. Кстати, по всем проектам Госпрограммы форсированного индустриально-инновационного развития на общую сумму более 43 млрд.долл. 13 млрд.долл. приходится на нефтегазовую промышленность, более 10 млрд. – на транспорт и коммуникации, около 8 млрд. – на горно-металлургическую отрасль, 4 млрд. – на энергетику и почти 2 млрд. –на  химическую промышленность.[7]

Фонд национального благосостояния "Самрук-Казына" делает в основном ставку на нефтегазовую отрасль. А по другим отраслям и сферам, как-то: металлургия, сельское хозяйства, урановое производство, находящиеся в собственности других кампаний, радикальная переориентация на обрабатывающие производства и завершение технологических циклов не предусматривается. По большинству подотраслей и видов продукций четвертый передел в металлургии завершается в Китае, либо в конечных точках экспорта продукции. По заявлению руководства ФНБ "Самрук-Казына", "… в тех секторах экономики, где нет подготовленной рабочей силы, нет инженерных кадров, да и от рынков находимся далеко, то о каком конкурентном преимуществе можно говорить… наши национальные кампаний не могут конкурировать с глобальными компаниями. Именно сырьевой сектор может дать спрос на инновации… Инновации, которые Казахстан может дать, предложить должны родиться прежде всего в нефтегазовом  секторе - новые буровые, трубы, запасные части, перекачивающие станции…  Законодателями мод в нефтехимической промышленности являются страны, в которых развиты добыча и производство, либо крупнейшие потребители".[8] Позиция, когда инновации могут рождаться в собственно нефтедобыче - такая постановка вопроса проблематична, если не неверна. Индустриальный прогресс на инновационных началах, вернее на технологиях ориентированных на инновации даже в пределах намеченных  приоритетов, нужно создавать, формировать по этапно,  эволюционно. Притом, как свидетельствует мировая практика, на сырьевую  периферию филиалы ТНК не будут завозить и развивать наисовременнейшую  технологию, оборудование, запчасти,  ибо это затратно, да и завозить ноу-хау в страны третьего мира не позволяет законодательство  по  hi-teckкаждой из развитых стран. К тому же к индустриализации на  инновационной основе в традиционных отраслях специализации республики зарубежные инвесторы не проявят интереса. Они будут стремится к экстенсивному производству и вывозу продукта. В Программе ФИИР РК должны быть заинтересованы, прежде всего, национальная  буржуазия, если они не коллабриоционисты, и внутренние инвесторы, которые на государственно-частных началах должны решать стратегически важные задачи республики. Как отмечает академик Е.Примаков, "… Перевод экономики на инновационные рельсы нельзя осуществить методом единичных научно-технологических прорывов без мощной конкурентоспособной промышленности".[9]  В этой связи вызывает сомнение и тревогу состоятельность некоторых региональных программ форсированной индустриализации. Качество проектов по регионам в целом  ряде случаев соответствуя понятию "форсированный" не отвечает критерию "инновационный", т.е. принципиально технологически  новый. При обсуждении программ в Мажилисе Парламента РК  выяснилось, что в Карту индустриализации ряда областей включены проекты, которые раньше входили в региональные программы развития малого и среднего  бизнеса, сельского хозяйства. Под предлогом "инновация" создаются новые рабочие места и выделяются бюджетные средства, создаются преференции, в т.ч. налоговые, дело доходит до софинанисирования их  со стороны государства. Авральный метод формирования программы без достаточно системного подхода существенно отражается на качестве проектов "Дорожной карты бизнеса на 2011-2014 гг."

Закономерное усиление регулирующей роли государства в экономике, повышение доли государственной собственности в бюджетном финансировании программ базовой индустриализации и неоиндустриальной  модернизации экономики страны в посткризисный период подтверждает вывод Дж. М.Кейнса о том, что роль государства из регулирующего в определенные моменты  становится определяющей. Речь идет об активной экономической политике государства в периоды экономических катаклизмов Великой депрессии 30-х годов. В равной мере это справедливо и к нашим условиям "ручного управления" экономикой в кризисные и посткризисные годы (2007-2009, 2010-2014 гг.) Потому дискуссионные вопросы регулирующей и координирующей деятельности государства в содержательном, институциональном  аспекте в центре и на местах, особенно в  становлении условий инновационного хозяйствования должны быть предметом научного  обсуждения и принятия согласованных решений на уровне государств Таможенного союза и  ЕврАЗЭС. В этом аспекте настоятельно необходимо раскрыть и рекомендовать единые подходы эффективного государственного управления инновационной деятельностью, рационального соотношения внутренних и внешних источников инвестиций с обеспечением в стратегической перспективе конкурентоспособности каждой из национальных государств в экономической, научно-технологической, политической и других сферах. Речь идет о согласовании и выработке научных механизмов воздействия на инновационную динамику, ориентации на новое инновационное и социальное качество экономики, высокотехнологичное производство, образование и науку. Все это требует согласованного ускорения Стратегий-2020 по РФ, Казахстану и ряду других стран ЕврАЗЭС и ТС, ориентированных на  инновационной прорыв. Но они сработают только при активной направляющей роли государства, при координации интеллектуального потенциала ННГ (Новых независимых государств). Проведение инновационной политики по ним пока фрагментарно и недостаточно системно. Странам ЕврАЗЭС и ЕЭП (Единого экономического пространства) настоятельно необходимо по  новому взглянуть на итоги развития экономики в последнее  десятилетие, преодолеть эйфорию по поводу сырьевого роста ВВП предкризисный период, по новому обосновать источники устойчивого развития в  перспективе в аспекте не только сырьевых, сколько интеллектуальных ресурсов: наукоемкой экономики, создающей уникальные знания, экспорт новейших технологий и продуктов инновационной деятельности. Далеко не случайно, что в США, Китае и Индии именно сейчас возросли вложения в НИОКР, образование, здравоохранение. В США в сентябре 2010 г. принят закон о дополнительном выделении из бюджета 30 млрд. долл. для кредитования малого  бизнеса. Это позволит дополнительно создать 500 тыс. рабочих мест, активно стимулировать разработки ноу-хау, технологических новшеств. Этим же законом снят налог на приобретаемое новое оборудование. Общие расходы на НИОКР в США составляют 2,7 % ВВП, Японии, Швеции, Израиле – от 3,5 до 4,5 % ВВП. Общие расходы на НИОКР в России (немалые, притом из бюджета) достигают пока 1% ВВП. Научно-техническое отставание России, по  мнению академика Е.Примакова, стало одним из наиболее негативных проявлений характера ее развития.[10] По закону притяжения больших тел, положение в науке и техническом уровне производства в России покрывало все пространство СНГ, где технологическое отставание определялось остаточным, периферийным принципом распределения инвестиций и сырьевым характером развития окраинных регионов.

Столь серьезное отставание в  научно-техническом развитии и межотраслевая диспропорция в развитии сырьевых и обрабатывающих отраслей применительно к условиям Казахстана определенно  не может быть преодолено одними лишь точечными мероприятиями и единичными научно-техническими программами, в которых реальное влияние на экономику столь разрозненно, а набор т.н. "инновационных проектов" по областям согласно дорожной карте бизнес-планов на 2011-2014 гг. не выдерживает системного, комплексно-кластерного подхода к развитию регионов и территорий, не говоря уже о  качественных критериях их инновационности.

В передовых странах давно знают, что в условиях кризиса поднять эффективность производства может только модернизация, и в первую очередь  IT - перевооружение, создание современной  IT инфраструктуры. Но с сожалением приходится констатировать, что Россия и Казахстан, как ведущие страны ТС и ЕЭИ пока остаются сырьевым анклавом. 40% ВВП России создается за счет экспорта сырья и лишь 10% дают предприятия занятые разработкой и внедрением новых технологий. Сходная картина и по Казахстану, где ½  экспортных доходов обеспечивается за счет продажи сырой нефти. Несмотря на принятие Россией и Казахстаном известных программ ускоренной индустриализации – Стратегий-2020, ряд топ менеджеров, ответственных за реализацию радикальных мер по преодолению научно-технического отставания все еще остаются в плену  прежних, докризисных моделей экономического роста. Так, небезызвестный А.Чубайс считает, что не следует немедленно отказываться от сырьевой экономики … Традиционные для России отрасли экономики… еще 50-100 лет позволят ей быть в числе ведущих держав мира. Нужно только с умом использовать сырьевые доллары для развития инновационных отраслей, технологий, центров".[11] Примерно в то же русло укладываются и рассуждения руководства ФНБ «Самрук-Казына», когда речь идет о специализации республики в международном  разделении труда: в перспективе Казахстан (на период 2020-2030 гг.) должен быть ориентирован на доступ на российский и китайский рынки. По экспорту сырьевых ресурсов рекомендуется идти в Китай, строить туда железнодорожные и автомобильные дороги, трубопроводы и газопроводы. Если этот тренд представить как один из mainstream'ов, сверхзадача модернизации, тогда Казахстан предстает чистым поставщиком сырья, ибо в Западном Китае уже имеются или завершаются крупные нефте- и газоперерабатывающие заводы,  химические концерны. Так К.Келимбетов  конкуренцию с Китаем подменяет поставками необработанного сырья. А что касается России, то она предположительно может быть ареной конкуренции для бизнеса в сфере обрабатывающей промышленности, таких как пищевая и зерновая индустрия. Но в пищевой  индустрии республики сейчас нет сколь-нибудь крупных производителей с выходом на российский рынок. А что касается громких заявлении об экспорте мяса, то эти намерения пока остаются на уровне бизнес - проектов без серьезных материальных предпосылок. Сверхзадачу модернизации, которая обосновывается в программе форсированной индустриализации, вряд ли возможно решить, если ограничится положением быть сервисными по отношению к России и Китаю, как это изложено выше.[12]

 Одной из критических опасностей в посткризисный период со стороны государств G-7 является высокая вероятность силового навязывания миру идеологии развития, базирующейся на сохранении исключительного приоритета высоко развитых стран в доступные ко все более ограниченным  природным ресурсам, невзирая на то, что в них проживает всего лишь 1/5 часть населения всего мира.[13]  На Россию и Казахстан как на сырьевой авуар открыто претендуют США, страны ЕС и Китай.

В передовых странах в последнее десятилетие, особенно на посткризисном этапе четко и масштабно обозначился курс на модернизацию и в первую очередь IT – перевооружение, создание современной  IT-инфраструктуры, как решающего условия грядущей научно-технологической революции на стыке пятого и шестого технологического укладов. Так, Китай планирует инвестировать в высокие технологии и электронную промышленность 87,7 млрд. долл. за 2011-2014 гг. Великобритания собирается до 2012 года добавить отрасли 50 млрд. фунтов стерлингов. " План Обамы" предусматривает выделение порядке 50 млрд. долл. на инвестиции в интеллектуальные системы электроснабжения, широкополосный Интернет, медицинские электронные карты и образовательные IT-проекты для школ. В Америке 90% населения пользуются компьютером, в России и Казахстане – от 20 до 30%.

Международной показатель степени развития общества связывает затраты на IT с ВВП. У передовых стран он достигает 5%, а в России не дотягивает даже до 2%, Казахстане учет подобного показателя даже не предусмотрен, что говорит об относительно невысоком уровне эффективности наших экономик в целом, и бизнеса, в частности.* И самая главная, корневая причина такого положения заключается в низкой эффективности процессов управления на всех уровнях, государственного менеджмента. И единственное, ключевое звено в экономическом возрождении наших стран – масштабное развертывании промышленности высоких технологий. Кстати, США по уровню развития информационно-коммуникационных технологий в 2007-2008 гг. занимали первое место. Потому в развитых странах  мира во главе с США в  отличие от среднеразвитых стран создан "соответствующий" креативный класс", непосредственно  занятый фундаментальными и поисковыми разработками. Если в Китае насчитывается 708 исследователей на 1млн. населения (здесь нужно учесть и исходные масштабы населения в 1 млрд. 350 млн. человек), Бразилии – 462, Мексике – 321, то в развитых  как минимум в пять раз больше: в Германии -3242, США -4605, Японии -5294, Швеции -5977.[14]

В Государственной программе форсированного индустриально-инновационного развития Казахстана, как основы реализации новой стратегии развития экономики, разработано и принято 13 отраслевых и  10 фундаментальных программ, в числе последних -  развитие казахстанского содержания, тарифной политики, конкуренции, торговли, инноваций, минерально-сырьевой базы, привлечения инвестиций, развития электроэнергетики и технического регулирования. Так же предусмотрены стимулирующие меры для привлечения инвестиций в виде освобождения от уплаты таможенных пошлин на импорт оборудования, налоговые преференций в рамках СЭЗ-ов. Вводятся инновационные гранты на трансферт новых технологий, опытно-конструкторские разработки и др. Созданы три конструкторских бюро - транспортного машиностроения, нефтегазового и горно-металлургического  оборудования. В 2011-2012 гг.  планируется создать еще два – сельскохозяйственного машиностроения и приборостроения. Принята программа "Производительность -2020" с поддержкой системообразующих и других действующих предприятий, а так же развитие новых производств. Все это объемлет комплекс государственных мер, которые позволяют инициировать принципиально новые процессы модернизации в приоритетных отраслях и других важных сферах экономики и вывести страну на новый уровень конкурентоспособности. В результате доля обрабатывающей промышленности в структуре ВВП к 2020г. достигнет 13% с комплексом новых бизнес инициатив по модернизации действующих и поддержкой новых, работающих в сфере развития высоких технологий.

На начало 2011 года в обрабатывающей промышленности Казахстана  виду изношенности оборудования и неконкурентности выпускаемой продукции загрузка  мощностей едва достигала 55% и как следствие была низка производительность труда. Изношенность основных фондов в среднем по отраслям составила 43% и примерно 33% несырьевых компаний оказались неспособны участвовать в программах форсированной индустриализации. По материалам обследования ZertteuGroup(аналитический центр АО "Национальный инновационный центр" 2010г.) по причине низкого технического состояния и нехватки собственных средств 24% несырьевых компаний оказались неготовыми к реализации сложных проектов и не могут участвовать в технологической модернизации экономики.[15] В соответствии с программой "Производительность-2020" будут поддержаны отечественные предприятия, в основном работающие в сфере высоких технологий. На сегодня износ оборудования на предприятиях металлургической отрасли в среднем составляет более 58% (кое-где - до 70%), в машиностроении – в среднем 57%, в химической и фармацевтической промышленности – более 45%. Это заставляет государство активизировать деятельность по обновлению основных фондов отечественной промышленности.[16]

Для содействия коренной технологической модернизации и инновационного  развития отраслей и регионов в рамках законопроекта  РК "О государственной поддержке инновационной деятельности" в 2011 г.г. создается "Национальное агентство по технологическому развитию" (НАТР). Он  станет единым оператором по координации процессов инновационно - технологического развития и предоставления мер государственного поддержки, ориентирования прикладной  науки на потребности бизнеса и формирования инновационных кластеров. В настоящее время меры по развитию и координации инноваций сосредоточены в основном на уровне уполномоченного органа Республики Казахстана по координации процессов инновационного развития (Министерство индустрии и новых технологий - МИНТ) и АО "Национальный инновационный фонд". При этом систем для участия в инновационных процессах регионов практически не имеется. Создание полновесных региональных инновационных систем (РИС) под эгидой "Национального агентства…"  позволило бы  сфокусироваться на развитии определенного  региона с учетом его специфики, комплексно подойти к решению проблем местных предприятий, более тесно работать с предпринимателями, учеными и изобретателями. В этом непременное  условие повышения инновационной деятельности по всей стране на базе "единых правил игры" в деле развязывания и использования инициатив всех регионов. В функции региональных инновационных систем (РИС) целесообразно включить: разработку, утверждение и контроль за реализацией региональных инновационных программ;  формирование в регионах инновационной инфраструктуры (технопарков, бизнес-инкубаторов, центров коммерциализации); переподготовку кадров для инновационной сферы; привлечение инвестиций для организации и развития наукоемких инновационных производств, внедрение ресурсосберегающих и экологически чистых технологий, модернизацию и реконструкцию существующих в регионе промышленных предприятий, включая финансирование инновационных проектов и др. При этом методологическое руководство и координация работ всех РИС проводится через МИНТ и НАТР.

2.2.  Государственное управление и Программа форсированного индустриально-инновационного развития

Искусственно культивируемый неолибералами стереотип – государство – плохой менеджер – показал свою несостоятельность и именно государство, радикальное государственное вмешательство в лице правительств G-8 и G-20 спасло мировую экономику от более разрушительных последствий мирового экономического кризиса. Только реальное государственное вмешательство помогло избежать большего дисбаланса и диспропорций  в мировой экономической системе и заметно уменьшить негативные последствия переживаемого всеми странами глобального кризиса. Мировая практика на уровне экономической закономерности не раз доказывает, что в периоды преодоления  катаклизмов, вызванных кризисами или мировыми войнами, как это было в годы Великой депрессии 30-х годов ХХ  века, восстановления разрушенной экономики в Европе, СССР и Азии  после второй мировой войны и теперь в нашей новейшей истории, когда преодолевается кризис десятилетия нового века, значительно возросшую роль государственного регулирования и управления  невозможно не признать.

Доминанта стратегического государственного регулирования экономикой приобретает первостепенное значение особенно на критических стадиях смены мировых технологических  укладов, испытываемых по выходе из мирового экономического кризиса всеми странами мира. Речь идет фактически о смене материальной базы мирового воспроизводственного процесса, когда индустриальный, промышленный этап должен смениться неоиндустриальным, информационно – технологическим. Мировая экономика испытывает переломный период кондратьевского цикла длинных волн,  вступает  в свои права новый технологический  уклад, несущий с собой радикальный переворот в развитии производительных сил и социально – экономических отношений мирового сообщества. В унисон этому знаменательному процессу трудно переоценить ведущую роль государства в диверсификации экономики Казахстана по Стратегии – 2020. При активном вовлечении частного сектора создаются новые сектора экономики, реализуются инвестиционные проекты для обеспечения рынка спроса на высокотехнологичные товары и услуги, могущих стать локомотивами модернизации.

Для реализации программы ФИИР Казахстан остро нуждается в прямых иностранных инвестициях. Согласно данным ЮНКТАД ООН, в 2007-2008 годах суммарный приток ПИИ (прямых иностранных инвестиций) в российскую экономику превысил 130 млрд. долл. (в текущих ценах), в 2009 г. -38 млрд.долл., а в 2010 (кризисном) -5 млрд. долл. При высокой динамике ВВП в 2010 г. (7% прироста) Казахстан привлек 30 млрд. долл. и на среднесрочную перспективу республика предстает одной из инвестиционно привлекательных регионов. И в этих условиях перед государством стоит выбор из вариантов жесткого регулирования: либо бюджетного финансирования проектов, либо международного заимствования. Но для республики, оптимальным на данном этапе является привлечение внешних инвестиций. Предпринимаются значительные усилия по созданию благоприятного инвестиционного климата в Казахстане. В этом плане накоплен позитивный опыт модернизации национальных  (квазигосударственных) компаний Германии и Италии. Как докладывал на IV Астанинском экономическом форуме с 2011 года министр экономики и технологий  ФРГ Микаель Глосс, главный секрет – в инновациях и инвестициях. Сегодня нацкомпании этой  европейской страны конкурентоспособны на рынке и во многих областях они выводят Германию на первые места. Причем добиться этого удалось благодаря высокому уровню специализации в промышленном секторе.[17]

В этой связи в рамках Программы форсированного индустриального развития приоритетной задачи предстает государственное стимулирование инновационной деятельности и определение ведущих направлений ее инвестирования. Опыт динамично развивающихся и развитых стран подтверждает эффективность перехода к инновационной модели экономического роста. Так, в России определены пять направлений инновационного развития: энергоснабжение и энергоэффективность, ядерные технологии, медицина, космос и информационные технологии. И менеджеры по инновационным технологиям единодушны в том, что во всем мире способом внедрения инноваций в экономику являются технопарки и венчурные фонды, необходимость всемерного расширения и доведения их до уровня мировых аналогов признается важным элементом формирования национальоной инновационной системы Также признается необходимость создания агентства или любого другого государственного института, который прогнозировал бы технологическое развитие, занимался бы перспективными инновациями и заказывал их.[18]

Программа ФИИР Казахстана должна прежде всего создать надежную, современную индустриальную основу инновационной экономики. Важно обеспечить сплав инноваций, чтобы опираясь на имеющийся научный потенциал и наработки прошлых лет, придать им новый инновационный толчок за счет заимствований западных технологий. В результате Казахстан должен прийти к собственной базе инновационного развития, который, по заключению экспертов, «достижим в рамках Стратегии «2020» и «2030». К 2030 г. Казахстан должен войти в ряды индустриально-развитых государств мира. когда будет снята спонтанная зависимость от зарубежных технологий. Без создания собственных технологий по отраслям специализации республики мы рискуем остаться на уровне придатка развитых экономик, только уже не сырьевого, а производственного. Об этом свидетельствует практике некоторых стран Юго-Восточный Азии (Малайзии, Тайланда, Индонезии, Филиппин и др.), которые специализируются  на изготовлении и поставке в развитые страны отдельных блоков комплектующих изделий, заданных схем головных компаний. Но и в этом, и в другом случае требуются вложения в науку, инновации и конструкторские разработки, а так же в  подготовку квалифицированных инженерных и рабочих кадров для выполнения заказов зарубежных центров.

Закладывая основы неоиндустриальной экономики в республике, приходится с сожалением признать сложившийся  исходно низкий уровень инвестиций в инновации, который практически в 10 раз меньше, чем в развитых странах. Притом недостаточно выделять бюджетные средства, пусть даже щедрые. На самом деле деньги на инновации уже ассигновывались, но не было четкого выбора высокотехнологичных направлений. Программа ФИИР Казахстана должна прежде всего создать надежную, современную индустриальную  основу инновационной экономики. Важно обеспечит сплав инноваций, чтобы опираясь на имеющейся научный потенциал и наработки прошлых лет, придать им новый инновационный толчок за счет заимствований западных технологий. В результате Казахстан должен прийти к собственной базе инновационного развития, чтобы  получить в будущем отечественные "ноу-хау", призванных существенного ускорить диверсификацию и обеспечить конкурентные преимущества.

Перечень проектов ФИИР в целом охватывает традиционные для Казахстана отрасли: нефтегазовую, транспорт, горнорудную и металлургию, АПК и др. Все проекты предполагают современные технологии. Тем не менее, среди них нет уникальных, по мировым меркам, либо принципиально новых для Казахстана направлений. Разумеется, воссоздание и модернизация отраслей специализации неизбежно и необходимо как исходная база перехода к инновационному типу экономического роста. К тому же Казахстан, как  и Россия с ее несоизмеримо превосходящим нас экономическим и научно-техническим потенциалом «находится в самом начале перехода к инновационной экономике». «В 2006 г. на сырьевые отрасли в РФ приходилось более 60% объемов производства и более 80% национально экспорта».[19] Удельный вес инновационной продукции в общем объеме производства не превышал 1,6%. Удельный вес инновационной промышленной продукции России составляет 5,5% и уступает аналогичным показателем европейских стран  в 5-6 раз. Доля инновационно-активных предприятий не превышает 10%, что так же в 4-5 раз ниже, чем в ведущих европейских странах. 10% доли инновационно-активных предприятий в Казахстане намечено  достичь к концу 2014 года. Инновационно-технологическое отставание стран ЕврАЗЭС достаточно  наглядно по сравнительным индексам промышленного производства технологически развитых, догоняющего развития стран и собственно стран ЕврАЗЭС.

Индексы промышленного производства в некоторых странах мира (1990г. =100)[20]

Президент США Б.Обама в своем выступлении на ежегодном собрании Американской национальной академии наук в конце апреля 2009 г. объявил о намерениях организовать новый рынок своей страны в сфере науки и новых технологий: "Для нас пришло время снова стать лидерами… Мы не просто достигнем, мы превысим уровень времен космической гонки, вкладывая средства в фундаментальные и прикладные исследования, создавая новые стимулы для частных инноваций, поддерживая прорывы  в энергетике и медицине и улучшая математическое и естественно-научное образование." США выделяют более 3% ВВП на научные исследования и разработки, поддержке всего спектра фундаментальных и прикладных исследований. По подсчетам российского академика В.Накорякова, в течение следующих 50 лет в США расходы на науку будут составлять более 400 млрд. долл. в год, тогда как в России – только 6,4 млрд. долл. Сегодня на США приходится две пятых мировых расходов на НИОКР. Это обеспечит подавляющее научно-технологическое первенство Америки в ХХI веке. А отечественная наука, по подтверждению ученого, не сможет обеспечить конкурентоспособности России не только в соревновании с Америкой, но и с целым рядом европейских и развивающихся стран, как Мексика, Филиппины, Южная Корея. Это особенно наглядно при их сравнении по показателям экспорта высокотехнологичной продукции. И не случайно доля России в мировых изобретениях не превышает 1%, а  по доле затрат на НИОКР в ВВП (1%) страна занимает 30 место.[21] Отмечая не соответствующие научному потенциалу России показатели наукоемкости экономики, с сожалением приходиться констатировать организационное разрушение остатков фундаментальной и прикладной науки в Казахстане. Остается надеяться на значительные усилия по созданию новой научно-технологической базы в соответствии с Законам о науке и Программой форсированной индустриализации. Как верно резюмирует профессор  М.Абдиров: "… Все зависит от роли государства, эффективности госуправления в сфере образования и науки, финансирования науки, передовых направлений, престижа ученых и научного труда в обществе. Причем главное не приобретение готовых иностранных технологий, а развитие творческих способностей к самостоятельному созданию таких технологий."[22]

В ноябре 2010г. Правительство республики утвердило Программу развития инноваций и содействия технологической модернизации до 2014 года. В этой связи Национальный инновационный фонд преобразовывается в Национальное агентство по технологическому развитию. Функции создаваемого органа трактуются  преимущественно  в координационном аспекте:

- финансирование инновационной деятельности через венчурные фонды;

- аналитическое обеспечение инновационных процессов и в целом инновационной политики, а так же предоставление государственных услуг и администрирование таких инструментов, как технологический базис-инкубирование, инновационные гранты и др.

Агентство создано в форме АО как и прежний Национальный инновационный фонд, в основном как экспертно-рекомендательная организация. Статус Национального агентства должен был обрести определенные административно-распорядительные функции на уровне государственного института. Тем более вопрос ставится об управлении инновациями на этапе форсированного индустриально-инновационного развития республики в рамках Стратегий – 2020 и 2030., где инновации определяют решающие качественные характеристики вновь формируемых производительных сил, которые выводят страну в будущем в ранг индустриально развитых стран.  Более того, агентство, по нашему мнению, должно определенно способствовать  формированию национальной инновационный системы с ее местом и ролью в возвышении качественного содержания форсированный индустриализации, определению приоритетов инноваций, их качественной определенности, механизмов и мер определения  эффективности инновационной  деятельности в отраслях и сферах экономики республики. Как раз научно-методологическая неопределенность, неразработанность качественных и количественных подходов к инновациям как к  феномену – носителю всего прогрессивного в технологической модернизации производства определяет недостаточную эффективность инновационных мер, столь же разрозненных и во многом бессистемных по приоритетам и болевым точкам. О состоянии инноваций в России, в равной мере и Казахстане, свидетельствует данные об эффективности производства, когда предприятия заняты в основном борьбой за административный ресурс, чтобы добиться госзаказа. А за выпуск брендовой продукции с инновационным содержанием, за повышение технического уровня продукции за счет собственных усилий предприятия должной ответственности не несут. Для сравнения: Россия экспортирует высокотехнологичной продукции примерно на 1 млрд.долл. тогда как Китай – на 420 млрд.долл. Нужно последовательно выстраивать нашим странам инновационную экономику. В этом аспекте роль и значение Национального агентства по технологическому развитию трудно переоценить. Необходим выход на внешний рынок, где сегодня наша страна фактически не представлена (кроме считанных видов сырья). Только там в конкретной борьбе можно доказать эффективность и  восстребованность своей инновационной продукции. При этом, выстраивая инновационную экономику, Президент РК ориентирует на реальную перспективу – ко времени решения задач "Стратегий - 2030", страна уверенно должна войти  в число индустриально развитых стран. У США на это ушло 25 лет, у Израиля и Финляндии – по 10 лет, у Сингапура – около 30 лет.[23] Притом, формирование развитой национальной инновационной системы неразрывно с функционированием масштабной, разветвленной сети фундаментальных и прикладных разработок, инновационных и технологических центров, что предполагает последовательное укрепление научно-методологической, технической основы инновационных преобразований. В сентябре 2010 года Н.А.Назарбаев на заседании Кабинета министров республики высказался о необходимости создания специального органа – Агентства стратегических исследований для анализа и прогнозирования современных глобальных проблем с выработкой рекомендаций по актуальным вопросам внутренней и внешней политики. Еще в статье "Ключи от кризиса" Президент РК обосновал актуальность упреждающего мониторинга грядущих вызовов века, мира и человечества.

В разрабатываемом проекте Закона "О господдержке индустриально-инновационного развития" Национальное агентство по технологическому развитию в качестве основных направлений не выходит за пределы традиционных сырьевидных отраслей и сфер, как-то:

- нефтегазовая отрасль;

- АПК в сфере биотехнологий и сельскохозяйственных наук;

- горно-металлургический комплекс;

- геология (фундаментальные и прикладные аспекты)

- инфокоммуникационная сфера.

Кроме того, в условиях все большего технологического отставания стран, занятых в основном неоиндустриальными программами, настораживает и не может не вызывать принципиального несогласия позиция Национального агентство о путях технического перевооружения применительного к сегодняшнему уровню экономического развития Казахстана. Во-первых, как можно утверждать, что внедрить последние технологии для ПФИИР РК практически невозможно и базу инновационного развития на предстоящие пять лет следует обеспечить за счет трансферта технологий в  основном из России  и Китая, "чтобы на первых мерах удовлетворить технический голод".[24]

Учитывая технологическое отставание России на сегодня и ориентацию Китая в основном на трансферт  технологий из-за рубежа указанная позиция Национального агентства по технологическому развитию (преемника Национального инновационного фонда) не только не приемлема, но если следовать рекомендации эволюционного, постепенного, трендового, "пошагового" подхода к освоению и внедрению новых технологий, инноваций, то это верный путь обречь страну на "хвостизм" в условиях форсированного индустриального прогресса не только в развитых, но и ведущих развивающихся странах, на что всецело ориентирована и программа модернизации экономики республики. Инновация однозначно трактуется как внедрение, коммерциализация новых знаний, идей, выраженных в  последних технологиях. И основная установка ускоренной модернизации и привлечения иностранных инвестиций выражена в экономических соглашениях с зарубежными партнерами: "инвестиции только вкупе с новыми технологиями". Это своеобразный аналог "связанных кредитов". Так и должно быть. Далее, почему в ближайшие годы в трансферте технологий страна должна ориентироваться на Россию и Китай? К чему тогда активные действия республики по экономическому сотрудничеству в целях привлечения именно новейших технологий с развитыми государствами Европы, США, Юго-Восточной Азии, широко разрекламированная программа "Путь в Европу"? Принципиальные вопросы теории и практики технико-технологического сотрудничества и путей взаимовыгодной оптимизации инновационного развития неотложны для обсуждения в Парламенте РК, на правительственном уровне, на Высшем научно-техническом совете по инновациям и технологиям; А при  разработке рамочных межгосударственных законопроектов обязательны парламентские слушания с  принятием соответствующих рекомендательных предложений – решений.

Перестройка послекризисной мировой экономики и финансовый системы, совпадающая с ускоренным обновлением ее технологической основы, как никогда актуализирует проблему кредитования предприятий, осваивающих перспективные производства  и финансового обеспечения научно-технологического прогресса в целом. Банковско-инвестиционная система развитых и развивающихся стран имеет ряд положительных примеров программного финансирования технологического обновления отраслей, сфер, отдельных предприятий. В этом плане заслуживает внимания опыт Китая, где масштабная модернизация экономики проходит в условиях жесткого финансового контроля и эмиссия под планы модернизации производственных предприятий проходит через государственные банки. Сходны примерно опыт финансового планирования в Индии (эмиссии под приоритетные направления развития) или управления кредитными потоками в Японии (эмиссия под государственные приоритеты).

В Казахстане так же складывается аналог программного финансирования по реализации программы ФИИР до 2020г. Здесь представляет практически интерес, каким образом в каждой из отмеченных стран  подходят к определению так называемых  "приоритетов". Ибо приоритетные направления технологического прогресса в отдельных странах, интеграционных группах складываются либо в соответствии со стратегическими программами, либо по инициативе ТНК при стимулировании государства, особенно на стадии активной общественной трансформации. Это содействие особенно знаменательно в свете Послания президента США конгрессу в сентябре 2009г. В любом случае по выходе из кризиса и модернизации экономики проявляется тренд усиления государственного регулирования. Этот процесс отмечают и эксперты международных центров особенно на этапе формирования качественно новой материально-технической базы экономики как развитых, так и развивающихся стран. Речь идет об объективной необходимости формирования оптимальных механизмов денежного  предложения, нацеленные на кредитование реального сектора экономики и приоритетных направлений ее развития. Это возможно при комбинации косвенных (рефинансировании под залог векселей платежеспособных предприятий)  и прямых (софинансировании государственных программ, предоставлении госгарантий)  способов денежного предложения. Ставка на привлечение инвестиций из-за рубежа для Казахстана, как и для России и других развивающихся стран обернулось (в  годы кризиса и по выходе из него) значительным оттоком собственного капитала  и ростом иностранного контроля над значительной частью прибыльных активов, ориентацией (еще большей) экономики на экспорт сырья. Для  Казахстана достижение самодостаточной, опирающейся на внутренние источники финансирования инвестиционной системы пока задача перспективы, связанная со структурной перестройкой экономики на базе форсированной индустриализации. Как отмечает академик С.Глазьев, внутренний рынок, находящийся под давлением внешней конъюнктуры, не способен без целенаправленной государственной политики развития решить проблемы модернизации экономики и  подъема высокотехнологичных отраслей.  Коммерческие банки не могут самостоятельно нарастить свой капитал до уровня адекватного потребностям реального сектора. Поэтому объективно возникает необходимость в государственных программах финансовой поддержки приоритетных отраслей, регионов, малого предпринимательства, в государственном стимулировании спроса на товары внутреннего спроса. Необходимо так же создание системы рефинансирования коммерческих банков под кредитные обязательства производственных предприятий.[25] Эти тренды и необходимые меры по финансовому рынку и стимулированию высокотехнологичных производств характерны в той же мере и для Казахстана.

Как свидетельствует мировой опыт, на стадии активной общественной трансформации именно жестокое административное начало способно аккумулировать ресурсы для быстрого развития, обеспечить безопасность и создание эффективной экономики. Так было в Южной Корее, Китае в период последних реформ, в Малайзии и ряде других стран, совершивших по выражению «отца сингапурских реформ» Ли Куан Ю, рывок из третьего мира в первый. Проведение активной научно-технической и структурной политики, как условия инновационного прорыва, неразрывно с финансированием научных исследований. На Западе крупные корпорации обладают собственной сетью научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, поддерживают венчурные проекты, дают заказы университетам. Огромные страховые и пенсионные фонды, преследуя коммерческие цели, вкладывают средства в акции высокотехнологичных компаний. Государство в инновационной экономике не только создает нормальную инвестиционную среду, но на практике развитые и развивающиеся страны, имеющие  собственные программы и резервы внутреннего накопления, "принуждают" бизнес и науки к инновациям, делают заказы крупным ТНК и научным центрам. Так было с космическим проектом в СССР, звездной программой Дж.Кеннеди начала 60-х годов. Такие надежды возлагаются на инновационный комплекс "Сколково" в России, инновационный центр "Алатау" в Казахстане.

Официальная идея перехода на инновационное развитие России была озвучена в послании "Россия вперед" президентом Дм. Медведевым в 2009г. Ставка делается на развитие шести основных направлений: энергетика и энергосбережение, нанотехнологии, биотехнологии, рациональное природопользование и информационные технологии. Для этого начали создавать систему институтов финансовой поддержки инновационных разработок. Запущены несколько федеральных целевых программ: "Исследования и разработки  по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса", "Развитие инфраструктуры наноиндустрии", с так же "Создание в РФ технопарков в сфере высоких технологий". Создана Российская венчурная компания (РВК) – госструктура, вернее госкорпорация с преимущественно госкапиталом, вкладывающая деньги в частные венчурные (т.е. инвестирующие в ноу-хау) фонды. Госкорпорация (сейчас она преобразована в ОАО) финансирует коммерчески привлекательные и уже реализуемые бизнес – проекты. Несмотря на вложения, удельный вес инновационной  продукции в российской экономике остается низким, по свидетельству премьера В.Путина немногим более 5%. Доля предприятий, осуществляющих инновации, составляет меньше 10%. Частный бизнес не  торопиться заниматься венчурным бизнесом, вложения в ноу-хау считаются самыми рискованными. Российские и казахстанские инвестиционные фонды пока являются государственными и берут весь риск на себя, проводя венчурные инвестирование в профильные проекты. Финансирование фундаментальной и прикладной науки в основном так же удел государственного бюджета и национальных компаний, потому доля ВВП, направляемая, на инновации не превышает критического порога 0,2-0,4% ВВП в 2011 году, 02-0,3% - в 2012 году и 0,2% - 2013 году.[26] Финансирование науки в Казахстане на сегодня так же недостаточно – всего 0,22% от уровня ВВП. Считается, что у государства нет перспектив в экономическом развитии, если этот показатель равен 0,5%, для сносного поддержания экономики нужен 1%. Но, чтобы получать от науки должную отдачу, необходимо выделить на нее в среднем 3-4% от уровня ВВП. Казахстан по программе ФИИР полагает выделить на финансирование в размере 0,5% от ВВП в 2014 году и около 2% - в 2020 году. В Западных странах уже сегодня наука финансируется в объеме от 3 до 4% к ВВП.[27] Следует отметить, на ближайшую  перспективу – на период посткризисного восстановления мировой экономики и форсирования инновационных прорывов как в развитых, так и в развивающихся странах с настигающим или догоняющим развитием (страны БРИК, Юго-Восточный Азии) конъюнктура внешнего рынка для  Казахстана и России, что оценкам экспертов, будет благоприятствовать накоплению валютных резервов. Так, к концу мая 2011 года золотовалютные резервы России превысили 518 млрд. долл. (третья позиция в мире после США и Китая), а по Казахстану они достигли 70 млрд. долл.  Задача заключается в целенаправленном их использовании для целей внутреннего накопления и реализации инновационных проектов. Необходима активная научно-техническая, институциональная, финансовая и структурная политика государства по мобилизации ресурсов всех субъектов хозяйствования смешанной экономики по поддержке высокотехнологичных хозяйствующих субъектов, их научной и внедренческой  базы. При этом в научно-технической политике решающее значение имеет выбор приоритетов, разработка и реализация целевых программ, достижение инновационного эффекта в технологическом уровне и производительности. Не менее важна институциональная политика, создание необходимых правовых, организационных и ценностных структур, поддерживающих инновационную активность и обеспечивающих благоприятную среду для широкомасштабных нововведений.

Программа ФИИР РК до 2020 года и Стратегия–2030 в долгосрочном плане ориентирована на переход экономики от экспортно-сырьевого к инновационному типу развития. Ставятся задачи достижения мировых стандартов финансирования науки, образования и здравоохранения как условия форсированного  формирования интеллектуального, человеческого капитала. Для этого необходимы радикально и творчески мыслящие кадры управленцев, научной интеллигенции, менеджеров. На этапе выхода из депрессии и перехода к новому технологическому укладу обретают особую значимость рациональное использование финансовых ресурсов, эффективное финансовое обеспечение важных задач, востребованных специальными программами и бизнес-планами Стратегии – 2020. Как отмечает академик С.Глазьев, российские денежные власти подавляющую часть эмитированных для преодоления кризиса денег направили на поддержку коммерческих банков без каких-либо обязательств с их стороны.[28]  То же самое было характерно и для Казахстана. Многомиллиардные средства, в основном из государственных резервов, были выделены ряду ведущих банков второго уровня без предварительных гласных условий и обязательств по их целевому использованию, особенно в сфере поддержки инноваций и высоких технологий. Эти средства частью были использованы для погашения долгов банков, а значительная часть оставалась  и в их активах. Они, пополнив ликвидность банков, не используются в качестве длинных кредитов, так нужных  для целей форсированной индустриализации.  К тому же в большинстве развитых стран первоочередное внимание было уделено целевому расходованию антикризисных денег на поддержку и модернизацию экономики и инновационной активности. Так, доля расходов на развитие передовых технологий в целях модернизации энергетической, транспортной и жилищно-коммунальной инфраструктуры в антикризисной программах Кореи составило 80.5%, ЕС – 58,7%, Китая – 37,8%, в это время как в России – не более 1,5% при15,5% по мировому хозяйству в целом. По Казахстану вообще нет статической информации по целевому использованию государственных кредитов, выделенных в поддержку БВУ.[29]

Для решения стратегических задач ускоренной индустриализации и  инновационной модернизации Россия и Казахстан, как члены ТС (Таможенного союза) располагают значительными выгодными предпосылками. Это относиться,  прежде всего, к высокому образовательному уровню населения, кадровому потенциалу в научно- технической сфере. Они владеют богатыми природными ресурсами, обеспечивающих большую часть внутренних потребностей в сырье и энергоносителях. Кроме того, Россия поддерживает и будет развивать академические и отраслевые научно технологические структуры по ряду направлений современного научно-технологического прогресса. Достаточно обширны и обнадеживают меры по реформе научно-образовательной сферы по новому «Закону о науке» в Казахстане. Для решения всех этих задач необходимо системное, целенаправленное управление финансовыми потоками с новыми механизмами  денежно–кредитный, налогово-бюджетной и валютной политики, ориентированных на форсированное индустриально-инновационное развитие и решение задач инновационной стратегии.

2.3. Потенциал индустриальной модернизации России и Казахстана: исходный уровень и проблемы

Общепризнано, основными факторами роста мировой экономики стали глобализация и интенсивно формирующийся инновационный тип развития, определяющий содержание нового технологического уклада. Если глобализация влияет на количественные параметры развития, рационально мобилизуя ресурсы и факторы мировой экономики, то инновации определяют качество и саму парадигму экономического роста. Будущее глобализации, когда критически испытываются на излом мировые финансовые, валютные отношения, система макрорегиональных и межгосударственных балансовых связей – все эти процессы, по оценкам, подвергаются переосмыслению, их частичному и радикальному переустройству в перспективе.

Все страны мира серьезно испытали деструкцию мирового кризиса, но полны решимости к восстановлению и прогрессу. Страны ЕС, США и Япония – естественная база модернизации, именно там находятся центры передовых технологий. Инновационной опоре на Запад альтернативы нет. В то же время показатели стран АТР (Азиатско-Тихоокеанского региона) продолжают расти, увеличившись даже в самой низкой точке кризиса на 3,5%. Западные инвестиции в Россию и государства Центральной Азии, в том числе и Казахстан, сократились, а из АТР – выросли в три раза. На регион приходится сегодня 60% глобального ВВП, половина мировой торговли и 40% инвестиций. И эти показатели, по оценкам мировых финансовых центров, будут расти. Центр мирового развития все больше будет смещаться на Восток. А потенциал развития стран АТР действительно огромен, в том числе в инновационных отраслях. Страны АТР также потенциальный источник масштабных инвестиций и индустриальных технологий[30].

Инновационная стратегия – самый надежный путь, по которому и все развивающиеся страны могут выйти из кризиса, решая одновременно общую задачу форсированной индустриализации. Эксперты мировой экономики единодушны во мнении, что индустриализация стран  настигающего развития и инновация развитых стран после кризиса с большей вероятностью получат большое ускорение. Ибо материальной основой выхода из кризиса является массовое обновление производства передовой инновационной технологией. Тем более проблема ускоренного обновления основных фондов по ведущим отраслям стоит особо остро, когда мир решает сложные задачи полноправного освоения пятого технологического уклада и последовательного перехода к шестому укладу на базе ультрасовременной концепции NBI (нанотехнологии, биотехнологии, информационной технологии и конгитивной науки). Произойдет бурный взлет нанотехнологий. После 2020 г. вероятен цивилизационный перелом, связанный с биоэкономикой[31]. США самым серьезным образом делают ставку на инновационный рывок, как основу новой национальной конкурентоспособности в XXI веке. «Закон Обамы – Байдена», принятый конгрессом в 2009 г., наметил удвоение инвестиций в фундаментальную науку за предстоящие десять лет и меры по стимулированию производства и потребления наукоемкой продукции. И, безусловно, американская наука, самая мощная в мире, будет прирастать быстрее всех в мире абсолютно и относительно. Она опирается на крупнейшую экономику в мире (25% производства мирового ВВП при объеме 16 трлн. долл.), что позволяет ежегодно выделять 87 млрд. долл. на науку, новые разработки.

В мире существуют методы интегрированной оценки и опыт интеграционных сопоставлений национальных инновационных систем. Россия - недалека от группы инновационно отставших стран. Китай – в группе инновационных преследователей, притом со ставкой на собственные инновации. В общем подходе в мире определенно обозначились четыре стратегии инновационного роста[32]:

1. Тотальное лидерство по всем направлениям, к чему стремятся США.

2. Настигающее развитие, массированное заимствование технологий. Эту стратегию успешно использовали Япония, Южная Корея, сегодня – Китай. Этим же путем идет российский и казахстанский сектор мобильной связи.

3. Локализация инноваций, когда приглашаются иностранные компании в обмен на доступ к природным ресурсам с условием передовых технологий добычи, геологоразведки, а также размещения исследовательских производств в стране. По Казахстану, к сожалению, эти условия в СРП (соглашения о разделе продукции) с филиалами ТНК не оговорены и их деятельность фактически не транспарентна даже властным структурам республики. Нет оценки и доступа к применяемым технологиям. Нет размещаемых исследовательских центров, а производство в основном ограничено добычей и перекачкой углеводородного сырья. В этих условиях компания «Тенгизшевройл» (ТШО), как недавно обнаружено, занялась не санкционированным глубоким бурением для реализации неучитываемой продукции. Правительство республики предъявило компании иск на 1 млрд. долларов (2010 г.).

Стратегия локализации инноваций с жесткими условиями удачно использована Норвегией на шельфовых месторождениях с выходом на целый кластер передовых технологий. И Норвегия из сырьевого придатка Европы превратилась в экспортера инноваций. Сейчас этот путь повторяет Саудовская Аравия.

России и Казахстану с идентичными исходными парадигмами предстоит разработать четкие условия заимствования технологий и строго придерживаться их в плане развития технологически взаимосвязанных производств.

4. Четвертая стратегия заключается в использовании технологий оборонного комплекса для целей потребительского рынка.

Одна из глубинных особенностей современной мировой экономики заключается в том, что развитой мир находится на этапе перехода на новый пятый технологический уклад, развивающиеся страны с новыми рынками, или страны Е–7 (Китай, Индия, Бразилия, Россия, Мексика, Индонезия и Турция), именуемые странами настигающего развития, обладают большим потенциалом роста. Аналитики из PricewaterhouseCoopers (PwC), авторитетной компании в области консалтинга и аудита, считают, что в ближайшее десятилетие самые крупные развивающиеся рынки, как Е–7, догонят сформировавшиеся ведущие экономики и начнут готовиться к тому, чтобы перегнать их. Имеются в виду страны G–7 (США, Великобритания, Франция, Германия, Канада, Италия, Япония). Согласно прогнозу PwC, к 2020 году страны Е7  обгонят страны G7 по совокупному ВВП. К 2030 году совокупный ВВП Е7 будет на 30 процентов больше, чем совокупный ВВП G7. Китайская экономика достигнет пика к 2020 году. Индия может выйти на третье место по национальному ВВП уже к 2012 году, опередив Японию, и после 2020 года, вероятно, будет развиваться намного быстрее, чем Китай. Россия по объему ВВП может к 2030 году обогнать Германию и занять шестое место в общемировом рейтинге.

Страны Е7 резко увеличили расходы на развитие современных технологий, чтобы вырваться вперед и быть на гребне технологической революции. По научному докладу Международного валютного фонда (МВФ), рост экономики стран Е7 составит 6% и 6,3% соответственно в 2010 и 2011 гг.[33]

И в то же время в мировой экономике существует глубокая чересполосица: еще свыше сотни государств, больших и малых, не прошли стадию индустриализации и относятся к числу сырьевых и аграрных придатков мировой экономики. К ним следует отнести галерею государств Ближнего и Среднего Востока, Африки, Латинской Америки, Евразийского континента. В их числе возможно назвать ряд стран Центральной и Восточной Европы, с разной степенью допуска – молодые государства постсоциализма во главе с Россией, усилия которых по преодолению негативного исторического наследия пока остаются тщетными. Есть громкие заявления, но нет серьезных, реальных действий. Сначала нужно оценить ресурсы (финансовые и интеллектуальные), затем определиться с научно обоснованными стратегическими направлениями и приоритетами развития экономики и науки. За последние годы в странах с развитой экономикой доля затрат на научные исследования и разработки составляла 2,5 – 3% ВВП, в то время как по Содружеству (СНГ) этот показатель снизился до 0,4 – 0,5%.

Если «модернизация» и «инновации» как экономические категории общепризнаны в экономической науке, как решающие рычаги прорыва в новое качество мировых производительных сил и социальных отношений, то проблемы по их содержанию – предмет напряженных дискуссий. Ибо в содержательном плане эти категории для каждой группы стран со специфическими задачами обновления и модернизации имеют собственное значение в аспекте определения стратегических программ, временных пределов обновления и преобразования их экономик. Как считают эксперты, именно в рамках этих процессов осуществится переход субъектов мировой экономики на принципиально новые технологии, будет проведена модернизация национальных экономик на современной научно-технической базе.

Обновление – один из наиболее важных вызовов, стоящих перед государствами СНГ, Таможенного союза (ТС). Как резонно заявил министр финансов России А. Кудрин, без точного определения понятия «инновация» нельзя понять, что именно поддерживать, какие отрасли, какие направления. По мнению президента Российского союза промышленников и предпринимателей А. Шохина, в России необходимо сосредоточиться не на инновациях как таковых, а на модернизации. В чем тут разница? Инновациями принято считать некие прорывы в науке и, как следствие, возникающие принципиально новые технологии, обеспечивающие качественно новый уровень производительности труда. Модернизацией же – замену оборудования на более современное. Если иметь в виду изношенность оборудования существующих отраслей и сфер на уровне 60–70%, а то и потерь целых важных звеньев в технологической цепи взаимосвязанных производств в экономике России и Казахстана, в равной мере и в большинстве стран СНГ, то, безусловно, приоритетной задачей для наших стран представляется модернизация. Состояние промышленной базы в Казахстане таково, что за исключением сырьевых отраслей остальные блоки индустриального комплекса выглядят устаревшим, архаичным производством, а ряд важных звеньев машиностроения, целые отрасли легкой и пищевой промышленности оказались вообще утерянными. Потому невозможно стартовать к инновациям с немодернизированным, устаревшим, архаичным производством. Модернизация должна предшествовать инновациям. Модернизация должна явиться всеобщей исходной базой одновременного решения задач постиндустриальной и инновационной экономики. Невольно приходится признать резоны мнения российского экономиста А. Шохина: «… Для нас важнее сейчас именно модернизация. Посмотрим правде в глаза: состояние промышленной базы в России таково, что думать об инновациях – все равно, что грезить о полетах в космос, сидя в пещере. Инновации можно стимулировать на проектной основе с принятием схем реализации прорывных решений, венчурных механизмов, институтов развития и прочее, чем в мире принято стимулировать инновационный бизнес»[34]. Еще более определенно стратегическую задачу обновления, модернизации экономики Казахстана выразил Президент РК Н.А. Назарбаев в послании 2010 года народу «Новое десятилетие – новый экономический подъем – новые возможности Казахстана». Парадигма, обозначенная Президентом страны, предполагает ускоренную диверсификацию и повышение конкурентоспособности национальной экономики за счет снижения ее сырьевой зависимости. В рамках программы форсированного индустриально-инновационного развития выделено несколько приоритетных отраслей, модернизации и развитию которых будет уделено особое внимание. По сути, эти отрасли являются базовыми элементами национальной экономики Казахстана. От их успешного развития зависит в целом долгосрочное экономическое развитие Казахстана. Хотя, достойно сожаления, что в этом комплексе не оказалось места ряду традиционно важных отраслей, в недалеком прошлом определявших специализацию республики. Мы имеем в виду легкую и пищевую, выдававших соответственно 15 и 18% валовой продукции промышленности, а также машиностроение и металлообработку, удачно восполнявших ведущие горно-металлургические производства и аграрные сферы. Как утверждает Н.А. Назарбаев: «В условиях мирового кризиса мы убедились: у нас нет альтернативы индустриализации, мы не можем уповать на недра, нефть, газ и металлы. Мы должны создать индустрию Казахстана, которой фактически не было. Мы были сырьевым государством в Советском Союзе и эти годы боролись за свою государственность. Когда вышли на траекторию роста, теперь есть возможность практически заняться индустриализацией страны»[35]. Решается задача масштабного обновления всей производственной базы реального сектора экономики республики. Теперь за счет форсированной индустриализации и развития инфраструктуры акцент смещается с экстенсивного роста экономики на индустриально-инновационный на базе диверсификации и формирования более современной отраслевой структуры. Программа форсированного индустриально-инновационного развития страны на 2010-2014 гг. и «Стратегический план – 2020», по заявлению руководства республики, дают все предпосылки для радикальной модернизации, форсированной диверсификации и индустриализации страны.

Цели и основные наметки технологической диверсификации, снижения сырьевой зависимости и повышения конкурентоспособности страны действительно в русле позитивных устремлений развивающихся стран. Реальное исходное положение республики, несмотря на высокую динамику экономического роста, активное участие в интеграционных процессах, оказывается достаточно сложным и реализация программных задач индустриализации с элементами инновационного развития сопряжена со значительными трудностями. Интенсивный рост экспортного сектора экономики в последние десятилетия не был связан с воспроизводственным процессом в других секторах экономики. Сырьевой сектор развивался достаточно анклавно в интересах филиалов ТНК, что негативно сказывается на усилении диспропорций в экономике, все большем отставании страны от мировых тенденций развития. В результате в Казахстане сложилась сырьевая модель. Достаточно сказать, за время провозглашения первой индустриально-инновационной программы с 2003 г. доля обрабатывающей отрасли в структуре промышленности сократилась с уровня порядка 40% до 28%, а добывающей – возросла примерно с 50 до 63%. Примерно на столько же (с 65 до 77%) выросла доля экспорта  минеральных продуктов в общем объеме продаж[36].

В программе форсированной индустриализации (2010 – 2014 гг.) ставятся задачи повышения доли обрабатывающей промышленности в структуре ВВП до уровня не менее 12,5%, а несырьевого экспорта в общем объеме экспорта – не менее 40%. Кроме того, достигается повышение доли казахстанского содержания в закупках товаров и услуг, а инновационно активных предприятий – до 10% от числа действующих, снижение энергоемкости ВВП за счет внедрения передовых технологий. По оценкам экспертов, задача увеличения доли несырьевого сектора в общем объеме экспорта и производства представляется достаточно сложной. Выйти на планируемые показатели в среднесрочном периоде возможно в результате опережающего роста производства и мировых цен на металлы по сравнению с увеличением добычи и цен на энергоносители.

Следует указать, что пятилетняя программа форсированной индустриализации включает проекты, связанные с модернизацией и техническим перевооружением действующих и строительством новых мощностей, в том числе и инфраструктурных. Судя по перечню объектов, их следует квалифицировать как индустриальные объекты широкого диапазона и назначения. Здесь сложно определить и выделить сугубо инновационные проекты. В основном новостройки и модернизация действующих предприятий будут осуществляться за счет трансферта зарубежных технологий  на базе государственно-частного предпринимательства. В карту индустриализации включено более сотни проектов на общую сумму свыше 45 млрд. долл. Причем половину этой суммы составляют вливания Фонда национального благосостояния «Самрук-Казына». Реализация этих проектов важна с точки зрения импортозамещения, обеспечения занятости населения, повышения производительности труда и энергоэффективности экономики.

Индустриально-инновационное развитие страны трудно осуществить без прорыва в машиностроении, доля которого в общем объеме промышленного производства снизилась с 15,9% в 1990 году до 2,8% в 2008-м, а изношенность оборудования составляет от 43 до 80%. Однако планируемые инвестиционные проекты в этой отрасли представлены в основном «отверточными» производствами. Такими, как локомотивосборочный завод, сборочное производство автомобилей, комбайнов, магистральных электровозов, автобусов, строительной техники.

Что же касается инновационной организации экономики, то следует признать, в республике не проработаны еще вопросы содержания, роли и места инноваций, инновационного прорыва в развитии экономики, отдельных сфер и отраслей, методов определения меры влияния инновационных нововведений на уровень предприятий, отдельных звеньев экономики и социальных отношений. Потому вызывает серьезные сомнения научность определения «инновационно активных предприятий», доля которых за 10 лет должна возрасти с 4 до 20%. Остаются недоказанными мера и степень изменения структуры отечественной экономики в целом, как основной цели программы по диверсификации и повышению уровня конкурентоспособности страны.

Неизменной, либеральной остается политика государства по отношению к зарубежным инвесторам. Им предлагается расширить свое присутствие в Казахстане путем участия в проектах, включенных в программу индустриально-инновационного развития. При этом будут поощряться те инвесторы, которые начнут не просто вкладывать средства в строительство новых производств, но и привносить в нашу экономику новые технологии и обучать казахстанских специалистов новым инновационным профессиям. Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве по реализации проектов с высокой добавленной стоимостью. Поле деятельности для инвесторов весьма широкое, особенно в рамках приоритетных отраслей и производств, как ведущих направлений модернизации и диверсификации. В этом плане продолжается формирование более благоприятного для инвестиций и бизнеса климата по налогообложению и таможенному декларированию. При этом не только снижается налоговая нагрузка на бизнес, но также упрощаются и сокращаются таможенные процедуры. В списке Всемирного банка о легкости ведения бизнеса Казахстан занимает 63-е место[37].

В условиях выхода из кризиса для восстановления экономики и зарубежных инвестиций в развитых странах существуют так называемые суверенные инвестиционные фонды (СИФ). Это государственные бюджетные средства. Они могут создаваться и за счет расширения функций уже существующих фондов (например, в России – Резервного и ФНБ или же НФ в Казахстане). СИФ в Кувейте существует уже 60 лет, а объем активов Эмиратского СИФ (ОАЭ) уже приближается к 1 трлн. долл. В кризисные годы они поддерживают крупные банки, инвестиционные фонды, ТНК на условиях возвратности. В спокойные, благоприятные для бизнеса периоды часть средств СИФ направляется в успешные, выгодные  для вложений зарубежные компании, инвестиционные объекты. Полученные дивиденды отправляются в бюджет, где они распределяются по статьям расходов. В России пока СИФ не получили распространения. В 2009 г. Россия намеревалась инвестировать за рубежом 25 млрд. долл., но кризис помешал. Опыт зарубежных инвестиций имеется и в Казахстане (в Грузии, Румынии, на Украине), за счет как бюджетных средств, так и коммерческих банков. В связи с активностью зарубежных инвесторов в мире поднимается волна протекционизма, включая и страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) и широкий спектр развивающихся стран. За исключением слаборазвитых, остро нуждающихся в инвестициях, и субтропического пояса афро-азиатских стран. По отношению к зарубежным инвестициям ФРГ ограничивает их участие 20% капитала любой своей компании. Это и неудивительно, ибо Германия, являющаяся крупнейшим мировым экспортером и супердержавой ЕС, придерживается экспортоориентированной политики как в форме капитала, так и поставок товаров, оказании технической и кадровой помощи зарубежным странам, имея от этого солидные дивиденды и фору для политической экспансии. Япония также ограничила доступ зарубежных инвестиций 10% от собственных активов своих ТНК. В США вообще предельно ограничили доступ зарубежных инвестиций в свою экономику. Зато США накрыли своей финансовой сетью почти весь земной шар. Среди основных механизмов зарубежного влияния и проникновения: доллар, как резервная валюта; лидерство в МВФ; масштабные инвестиции за рубежом через филиалы своих ТНК; объемные программы помощи иностранным государствам и мн. др. А проникновение СИФ зарубежных стран в экономику США не приветствуется, ибо достаточно своих резервов и источников инвестиций. Также считается, что за каждой акцией зарубежных инвестиций стоят интересы чужого государства[38]. В этом есть и серьезные резоны, ибо в условиях развивающихся стран, к которым относится и Казахстан, с масштабными программами освоения ресурсов и формирования высокотехнологичных производств, концепция сохранения экономической безопасности должна быть национальным приоритетом. Зарубежные инвестиции в Казахстане, особенно в сырьевую сферу, должны быть регулируемы и управляемы. Законодательное решение меры доступности и инвестиционной привлекательности страны всегда должно решаться в сопряжении с кардинальными задачами последовательного повышения казахстанского содержания высокотехнологичных, инновационных отраслей и сфер экономики.

Проблема модернизации экономики России самым серьезным образом занимает умы видных ученых-экономистов. Обращает внимание фундаментальный труд «Стратегические ориентиры экономического развития России»[39], где предлагается избирательный принцип первоочередного сосредоточения инвестиций на ограниченном числе приоритетных направлений, олицетворяющих последние достижения инновационного, технологического прогресса в мировой и отечественной науке. Имеющийся денежный капитал страны рекомендуется направить в ключевые проекты, которые позволят экономике совершить рывок. Основные направления – биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологии, системы искусственного интеллекта, глобальные информационные сети и интегрированные высокоскоростные транспортные системы. По этим приоритетам мировой фундаментальной науки и их прикладным разработкам Россия ведет серьезные исследования и их целевое финансирование должно, по мнению ученых-экспертов, обеспечить реальный прорыв в экономике страны. Ожидается, что произойдет еще большая интеллектуализация производства, переход к непрерывному инновационному процессу в большинстве отраслей и непрерывному образованию в большинстве профессий. Но, разумеется, прежде чем вкладываться в развитие современных технологий, нужно оживить промышленность. Но и здесь предлагается выбирать лишь ограниченное число  промышленных направлений с возможным перераспределением собственности. Должны быть сформированы достаточно крупные отраслевые корпорации, нацеленные на разработку и выпуск высокотехнологичной продукции, например крупносерийной машиностроительной продукции. В случае отказа нынешними собственниками от директивных требований создавать эффективные корпорации, предлагается в судебном порядке решать вопрос о принудительной смене собственника. Если тем более в свое время при приватизации была нарушена реальная цена приобретаемого объекта. Тогда вполне логично поднять вопрос, на каком основании этому собственнику принадлежит бизнес.  «Вся электроника в стране была распродана за 1,5% от ее реальной стоимости», - утверждает академик Л. Абалкин.

Встает вопрос, кто будет вкладывать деньги в развитие экономики. По мнению авторов «Стратегических ориентиров…», первый шаг к инновационной модели экономики Россия могла бы сделать своими силами. В этом существенное отличие российского подхода выборочного инвестирования от казахстанской модели широкогласного обращения к зарубежным источникам. Притом в России, как считают ведущие экономисты, с крупным бизнесом не все в порядке, где уровень рентабельности в ряде сфер достигает 250%, и именно у него нужно взять деньги на модернизацию. Серьезные сомнения по поводу легитимности крупной частной собственности и капитала в равной мере, по нашему мнению, применимы и к Казахстану. И вопрос о переориентации крупной собственности к решению актуальных задач индустриально-инновационной программы заслуживает самого серьезного внимания. Последовательная демократизация общества и требование прозрачности деятельности крупных компаний, как общемировая тенденция, подводит к выводу о необходимости активного привлечения частного капитала к решению общенациональных задач. Трафаретное заклинание о неприкосновенности частной собственности, как «священной коровы капитализма», может быть и нарушено, когда решаются судьбоносные задачи страны: «быть или не быть» суверенной экономике на базе современного технологического уклада. Одним словом, Казахстан, Россия, другие страны СНГ еще на подступах к инновационной модернизации, тогда как мировая экономика уже находится в большом трансформационном цикле. Идет активная смена постиндустриального общества на принципиально новый технологический уклад. Инновационная экономика в развитых рыночных системах, как правило, строится на базе достижений собственной науки, реализации ее результатов в виде открытий и изобретений, закладываемых в основу ведущих отраслей экономики.

О современном уровне развития стран, в разной степени использующих достижения высоких технологий, можно судить по оценке объема номинальных ВВП. Хотя ВВП обобщенный количественный показатель, отражающий выпуск продукции и услуг в той или иной стране, тем не менее он дает возможность судить об общем экономическом потенциале стран, что, в конечном счете, является общей и исходной основой повышения качественных характеристик жизнедеятельности членов общества.

Оценка номинальных ВВП ведущих стран и Казахстана (в млрд. долл. США,

по данным Международного валютного фонда) на 2008-2014 годы

В современном мире, где уровень экономического и научно-технологического потенциала в решающей мере определяется эффективностью фундаментальных исследований и прикладных разработок, внимание к науке непосредственно определяет возможности и перспективы посткризисного рывка той или иной страны. Так, в развитых странах доля расходов на науку достигает 16% бюджета. На Западе и в США огромное внимание уделяют высоким технологиям, науке и ученым. Сегодня мир под властью и контролем США все более поляризуется на техноэлиту и техноплебс. Иначе, на производителей, кто создает инновационные технологии, и дилеров, кто умеет только обслуживать не созданную им продукцию. В России и Казахстане процесс использования зарубежной технологии и продукции зашел слишком далеко. Рост трансферта зарубежных технологий уже давно идет опережающими темпами, а в Казахстане модернизация и строительство новых объектов индустрии и инфраструктуры всецело базируются на «посаженной» зарубежной технологии. За неимением собственных научных идей и внедряемых разработок, системное заимствование целых объектов и технологических линий в республике возведено в ранг официально принятой и не вызывающей особых забот технической политики. В Казахстане последние 15 лет в погоне за скорыми результатами от науки в основном были заняты не системным подходом к постановке и развитию фундаментальных направлений науки и прикладных ее аспектов (НИОКР). Госчиновники от науки в большей мере были вовлечены в бесконечные реорганизации сферы управления наукой, особенно ее академической части, доведя ее в конечном итоге почти в малозначимые общественные образования. Результатом всех этих реорганизаций является на сегодня потеря последних остатков фундаментальных исследований и попытка переориентации их на псевдоэффективность, получение сиюминутных результатов, чем в основном и занимаются в АО «Парасат». Научный мир сегодня в полную силу решает актуальные задачи пятого технологического уклада, или т.н. кондратьевского К-цикла, базирующейся на Интернете и телекоммуникациях, информационной экономике, или экономике знаний. На повестке дня переход к шестому укладу, на путях объединения систем наук (нанотехнологии, генной инженерии, биотехнологии, интеллектуально-информационной сети, альтернативной энергетики). Так радикально меняется эпоха индустриализма и постиндустриализма, в тенетах которых до сих пор барахтаются все развивающиеся страны, в том числе и постсоциалистические. А образованный, развитой мир, особенно в условиях необходимости ускоренного  преодоления  посткризисной деструкции, решение задач пятого и шестого технологических укладов рассматривает как сверхзадачу перевода человеческого общества в новое качественное состояние. На принципиально новой hi-teсh и IT волне обеспечивается неразрывное единство человека, общества и природы в процессе познания и социальной практики. Это философия высшего порядка, которая еще не ставилась перед homosapiens сознательного, созидающего.

Росстат и Высшая школа экономики в конце 2009 г. подготовили обстоятельный доклад «О состоянии науки и техники в России»[40]. Сегодня на Россию приходится всего 0,3% мирового рынка наукоемкой продукции, а на США – 36%, Японию – 30%, Германию – 17%. В этом плане Россия отстает от Запада на целый технологический уклад, от Южной Кореи, Тайваня и Финляндии – на 15 – 20 лет, не говоря о более развитых США, Германии, Японии, Израиля. В США инновационной деятельностью занимаются 75% научных организаций, а в России – только 6%. Что же касается инновационно активных предприятий, то в России их не более 10%, а в странах ЕС – 44%. Менее 1% российских крупных компаний занимаются НИОКР (а в частных компаниях таких структур вообще нет), а на Западе – 2/3 компаний. В США 80% ВВП определяется технологическими инновациями. В течение предстоящих десяти лет на развитие инновационных технологий будущего США выделяют 150 млрд. долл. ежегодно. Это очень показательные целевые расходы, если иметь в виду, что 40%  мирового объема научных исследований и затрат на науку приходится на США. И естественно, 40% мирового объема наукоемкой продукции выпадает на долю США, 30% - на Японию, 16% - на Германию и примерно 0,3% - на Россию. На мировом рынке hi-teсk Россия уступает даже крошечному, фактически государству-корпорации Сингапуру, доля которого равняется 6%. Южная Корея производит hi-teсk на 340 млрд. долл., Россия – всего на 1 млрд. долл. (И, наверняка, эта «привилегированная» продукция России не попадет на рынок Таможенного союза). Отсюда можно судить об уровне технологичности индустрии России. Что может Казахстан заимствовать по новым технологиям и какого уровня продукцию придется приобретать у России, если 30% товарооборота приходится на поставки из РФ? По итогам 2009 г. вклад России в мировую науку обеспечил лишь 2,6% новых исследований. Это в 7 раз меньше, чем при СССР, в 3 раза меньше чем в Китае на сегодня и в 1,5 раза – чем в Индии. На что в этих условиях может рассчитывать Казахстан, лишившийся последних остатков фундаментальной науки, не располагающий современными исследовательскими и промышленными технопарками. По уровню освоения и внедрения высоких технологий Россия оказалась на 67–70-м месте. И в этих условиях Казахстану, сравнимому с основной массой развивающихся стран, не резон всецело ориентироваться на внутренний рынок Таможенного союза, где доля России с заведомо неконкурентоспособной продукцией абсолютно преобладает. И вообще судьба ТС, как официально преподносится «с его емким на 170 млн. человек внутренним рынком», на наш взгляд, претерпит серьезные испытания, когда члены союза не «ансамблем», как это предвиделось вначале, а строго в индивидуальном порядке вступят в ВТО. Радикальное изменение таможенных пошлин, а не таможенного регулирования, протекционистских и налоговых мер потребует признания верховенства правил и мер ВТО и достаточно определенно научно-технологические и  инновационные возможности каждого члена этой международной организации будут регулироваться на качественно новом уровне.

Казахстан в международном разделении труда в условиях глобализации позиционирует себя как один из общепризнанных и перспективных сырьевых регионов. За последние 10 лет доля минеральных продуктов в совокупном экспорте увеличилась с 56 до 77,3%. Второй по величине статьей казахстанского экспорта являются металлы и изделия из них. В 2009 г. их удельный вес в экспорте равнялся 12,3%. Доля продукции агропромышленного комплекса составила 2,2%. Остальные же статьи экспорта в сумме составляют около 10%, при этом доля продукции обрабатывающей промышленности практически не меняется и остается на крайне низком уровне: 4% - для химической промышленности и 1–2 % - для машин и оборудования[41].

Следует отметить, что досужее общепринятое в науке утверждение о «проклятии природных ресурсов», по нашему мнению, не всегда применимо к странам, располагающим богатым естественным даром. Все зависит от стратегии, меры и политики их использования как важного потенциала в межгосударственных отношениях, сохранении национального суверенитета и проведении  внутренней социальной политики. В этом плане доминирование сырьевой составляющей на определенном историческом этапе становления молодых суверенных государств является объективно оправданной и достаточно рациональной стратегией. Именно доходы от реализации сырьевых ресурсов в самые трудные годы выступают в роли «подушки безопасности» для нашей экономики, обеспечивая выполнение государством не только своих социальных обязательств, но и позволяя выполнять программы развития. Так было и в нелегкие 90-е, и во время последнего общемирового экономического кризиса. Природные ресурсы, безусловно, послужили для Казахстана стартовой площадкой для экономического роста, дают возможность заложить фундамент ускоренной диверсификации и повышения конкурентоспособности национальной экономики.

Выдвинувшись в ряд динамично развивающихся и сравнимых по удельным показателям экономического потенциала с Россией и Беларусью, республика на сегодня персонифицирует себя как один из инвестиционно привлекательных регионов на постсоветском пространстве.

ВВП на душу населения по независимым государствам СНГ в 2009 г.,

по данным ЦРУ США[42]

Природные ресурсы, безусловно, послужили для Казахстана стартовой площадкой для экономического роста. Но объективно назрела необходимость структурных изменений в экономике страны, которые позволили бы реализовать выигрыши от обладания природными богатствами путем развития собственных высокотехнологичных отраслей производства, сокращения импорта потребительских товаров, в первую очередь продукции сельского хозяйства и пищевой промышленности.

Сырьевая однобокость обнаруживает глубокую зависимость нашей экономики от импорта высокотехнологичных товаров, оборудования. Перед лицом кардинальных задач  Программы индустриально-инновационного развития Казахстана на 2010 – 2014 гг. и «Стратегии – 2020» со всей серьезностью обнаружилась зависимость всей экономики от внешнего капитала. Сырьевая модель экономики во время кризиса показала низкие возможности ее адаптации к глобальным рискам. Это – следствие неразвитой структуры экономики, когда нет сфер и отраслей, за исключением нефти, металлов и зерна, конкурентоспособных развитым рыночным экономикам. На первом этапе модернизации и инновационного развития (2010 – 2014 гг.) самый проблемный фактор – это ограниченность средне- и долгосрочных ресурсов, что сдерживает не только возможности прямого финансирования крупных и значимых объектов программы индустриализации, но и инвестиционные возможности для стимулирования инноваций в сфере фундаментальной науки и НИОКР.

Программа форсированного индустриально-инновационного развития, ставя целью диверсификацию всей казахстанской экономики и вывод ее в ряд среднеразвитых стран мира, решает стратегически судьбоносную задачу. Одновременно научная и широкие круги общественности отмечают недостаточную транспарентность, административную ангажированность и заданность документа. Он был представлен и утвержден без участия в обсуждении и предложений широкого круга научной общественности, финансистов, экономистов, актива топ-менеджеров и специалистов. Над Программой, как фундаментальным документом, должны были работать специалисты и ученые с альтернативным мнением и позицией. Более того, такого рода программы, имеющие первостепенное значение для страны, следовало принимать не только на уровне правительства, которое фактически выступает одновременно заказчиком и исполнителем, но и, в обязательном порядке, с широким обсуждением и утверждением на уровне Парламента РК, как законодательного документа. Так, в ранге закона принимались пятилетние планы развития народного хозяйства СССР и союзных республик. В этом случае был бы весьма кстати и формально реанимируемый институт стратегического планирования. Даже список первых сотен предприятий и объектов, вводимых в строй за 2010–2014 гг., выглядит достаточно бессистемным, где сложно различить, что относится к разряду индустриальных, а что – к инновационным производствам. Так примерно принималась и первая Программа индустриального развития, рассчитанная на 2003–2015 годы.

Вызывает серьезные сомнения научная обоснованность основных базовых показателей Программы, за каждым из которых должны быть серьезные научные расчеты и выкладки, которые в совокупности должны свидетельствовать о научно достоверной работе по обоснованию программы индустриально-инновационного развития республики. В соответствии с заданиями Программы индустриально-инновационного развития вектор развития экономики Казахстана должен смещаться в направлении последовательного и сбалансированного роста не только добывающего, но и перерабатывающего, инновационно-технологического и социального секторов. Ставится целью постепенный отход от доминирования экспорта необработанного сырья в сторону производств и сфер с высокой добавленной стоимостью, снижение зависимости страны от импорта технологий и товаров, производство которых вполне можно осуществлять собственными силами, в первую очередь продукции нефтепереработки и нефтехимии, металлургии, а также продовольствия.

Модель перехода от уровня добывающей экономики к индустриально-инновационному уровню с осуществлением структурных реформ в экономике, несомненно, должна базироваться на высокопроизводительной передовой технологии, технологии наукоемкой, инновационной. Отсутствие в республике необходимой научной базы, собственных информационно-технологических и опытно-конструкторских внедренческих центров всецело определило технологическую зависимость страны от импорта, что предельно сужает инновационную базу индустриализации. Возник ряд острых проблем в процессе формирования новых отраслей, модернизации действующих. Многие из них перегружены устаревшей, отсталой техникой и оборудованием. Это особенно характерно для действующих предприятий машиностроения и металлообработки, металлургии, ряда горнодобывающих объектов, где изношенность основных средств доходит до 60–80%.

Уровни рентабельности в промышленности РК, (%)[43]

К сожалению, в погоне за низкими ценами предприниматели закупают демонтированное устаревшее оборудование, например, в Республике Корея, Германии и некоторых других странах. При нарастающем импорте снижаются темпы и эффективность индустриализации, технического перевооружения и уровень конкурентоспособности. Подобная лжемодернизация становится бременем для производств, препятствует их развитию. Интенсивное выбытие, обновление основных средств, ускоренная амортизация – веление времени, ключ повышения рентабельности и эффективности.

Как видно, высока рентабельность в сырьевых, добывающих отраслях, снижаясь в перерабатывающих, потребительских отраслях, составляющих основу реальной экономики. Ту же ярко выраженную тенденцию по экономике России отмечает известный экономист, директор Института Европы Н. Шмелев: «…Основной дефект российской экономики на сегодня: в мире средняя норма прибыли на капитал 9%, а у нас от 25% до 250% и выше. Все знают, в чьих карманах эта прибыль оседает»[44]. Известно, Казахстан в мире глобализации позиционировал себя как сырьевой регион, экспортируя нефть, металлы и редкоземельные элементы. Добыча нефти в 2010 г. достигла 85 млн. т при уровне рентабельности почти 145%, а к 2020 г. рубеж экспортируемой нефти видится на уровне 150 млн. т. Порукой тому перспективы освоения каспийского шельфа и Кашагана в Западном Казахстане и выход по добыче нефти примерно на 7-е место в мире.  КазТАГ сообщает, что Казахстан ежегодно получает доход от экспорта нефти в сумме свыше 24 млрд. долл., ссылаясь на арабское издание EmiratesBusiness (по сумме объема добываемой нефти на мировую цену), которые в основном вливаются на счета филиалов иностранных компаний, выкупивших казахстанские месторождения за бесценок. Да еще – на банковские счета в оффшорных зонах казахстанской бизнес-элиты. Казахстан максимум получает 10% этих сумм, или 2,4 млрд. долларов в виде мизерных налогов и других платежей. За последние 10 лет в Национальный фонд поступило чуть более 26 млрд. долл., а выручка от реализации нефти составляет, по оценкам, свыше 250 млрд. долл. По другим казахстанским ресурсам – газу, металлам, урану и пр.  при среднемировых налоговых нагрузках страна могла бы ежегодно иметь не менее 40 млрд. долл. в год.

Нерешенной проблемой в республике остается глубина переработки нефти, в первую очередь повышение фракций выхода нефтепродуктов. Модернизация трех крупных нефтеперерабатывающих заводов неоправданно затягивается. Объемы переработки нефти отстают от темпов добычи и составляют примерно 12%. В России этот показатель достиг 50%, что определяет ее конкурентное преимущество со смежным казахстанским регионом. Доля экспорта нефтепродуктов в отношении вывоза нефти в 2008 г. составила всего 4,6%. Эти показатели, определяющие эффективность отрасли, могут быть существенно увеличены.

Горнорудная и металлургическая отрасли с уровнем рентабельности 43–88% в понимании руководства Казахстана – один из главных локомотивов экономики Казахстана. Они экспортируют до 95% своей продукции. Показатель, схожий с нефтью. Горно-металлургическая отрасль – одна из быстро восстанавливающихся: в 2010 г. наблюдается рост индексов физического объема по большинству видов продукции, особенно по добыче железной руды, марганца, золота рафинированного. Но это в основном – добыча, а не производство продукции высоких переделов. У нас нет стали для автомобилестроения, совершенно недостаточно первичного алюминия. Горно-металлургическая отрасль Казахстана остается во многом сырьевой.

Почти нулевую или отрицательную рентабельность имеют производство пищевых продуктов, химическая промышленность, отрасли легкой промышленности. Текстильная и швейная промышленность обеспечивают лишь 10% потребности внутреннего рынка. Легкая промышленность в передовых странах традиционно формирует львиную долю бюджета. В республике отрасль без стратегии развития пущена на самотек. В советское время легкая промышленность республики выдавала 15% промышленной продукции, а ее доля в бюджете превышала 20%. В развитых странах (Япония, Корея) отрасль уступает лишь автомобилестроению. В Турции же легкая промышленность выдает 10% ВВП и наполняет 40% бюджета страны. Почти 90% работников предприятий легкой промышленности – женщины (серьезная социальная проблема). К концу 2008 г. удельный вес отрасли в ВВП Казахстана снизился до 0,5%. Идет системное разрушение отрасли с потерей армии квалифицированных рабочих. Это фактически глубочайший системный кризис. Республика обладает уникальными сырьевыми ресурсами (хлопок, шерсть, шкуры), но по товарам первой необходимости полностью зависит от импорта. А спрос на продукцию легкой промышленности неуклонно растет. Рынок всецело отдан импорту (в основном китайскому ширпотребу) без уплаты должных таможенных платежей (0,6 евро за кг), без сертификата безопасности и происхождения. В основном эта продукция контрафактная, фальсифицированная, нелегальная. Завозят продукцию с высокой добавленной стоимостью, а валюта республики, результат труда сотен тысяч населения вывозится в другие страны. Наметившийся кластер в отрасли по тканям, трикотажу, х/б пряже, инициированный в недавнем прошлом группой специалистов из Гарварда (США), оказался в забвении, как и ряд других громогласных начинаний в череде реанимируемых отраслей и производств. В целом же во всех странах мира легкая промышленность – одна из самых приоритетных, за этот рынок борются. В Казахстане она даже выпала из приоритетов Программы форсированной индустриализации. Проблема важная и неотложна для решения.

Памятуя почти полную зависимость программы модернизации и обновления предприятий от трансферта зарубежных технологий, ставится ответственная задача на активный трансферт лучших технологий, обеспечивающих высокую производительность труда, и их адаптацию к нашим производствам. В то же время не совсем понятны выдвигаемые задачи по адаптации модернизации завезенных технологий отечественными институтами, конструкторскими бюро. Здесь следует обратить внимание на курс «активный трансферт лучших технологий… и их адаптацию к нашим производствам»[45].

Во-первых, на наш взгляд, это будут не «лучшие технологии, а обычные технологии серийного, массового производства, возможно, даже близкие к снятию, если уже не снятые с производства. А более «технологичные» обычно оберегаются законом и не подлежат экспорту за рубеж. Наукоемкие страны не станут продавать новые разработки будущих источников их богатств и безопасности. Далее не совсем понятно, что значит «… их адаптация (модернизация, доводка) к нашим производствам». В этом же ряду задача по «качественному улучшению» завезенных технологий силами отечественных институтов, конструкторских бюро. Какого уровня технической подготовки должны быть отечественные институты, как будет обеспечена модернизация трансфертного оборудования? Во что все это обойдется бюджету, предприятию? Да и в принципе, нужно ли завозить подобные технологии, которые требуют «кустарного» «качественного» улучшения нашими отечественными институтами. К тому же следует иметь в виду общую технологическую отсталость стран СНГ: из ста ведущих, прорывных научно-технологических направлений в мире даже Россия, с ее относительно солидным научно-технологическим потенциалом не является лидером хотя бы одной из них. Что уж говорить о Казахстане с его фактически «интернированной» до уровня диссертационных работ PhD наукой.

Как резонно отмечается в статье «Почему буксуют инновации», «… настоящая инновационная экономика, экономика знаний строится прежде всего на базе достижений собственной науки, реализации ее результатов в виде открытий и изобретений, которые научной практикой заложены в основу промышленности и нацелены на выпуск востребованной продукции»[46]. Хотя в Казахстане на сегодня единственно возможный путь модернизации – импорт технологий из-за рубежа. Не менее сложная задача – оценивать и осваивать зарубежные технологии, знать их направление в океане мирового систематизированного знания, извлекать из его глубин прогрессивные проекты, создавать за счет них базисный научный капитал. Нужно четко представлять, для чего покупаются эти технологии, где их использовать и какая от них ожидается отдача. Все это вряд ли по силам клеркам-чиновникам из любых государственных институтов. Хотя они и официально именуются национальными фондами благосостояния, инвестиций и инноваций. Потому подготовленные научные кадры, особенно молодым независимым государствам, нужны как в сфере фундаментальной науки, так и НИОКР.

При вступлении стран Таможенного союза (России, Казахстана и Беларуси) в члены ВТО принципиально изменятся правила, порядок и нормативы международных торговых отношений в рамках этой организации. Внутреннее таможенное регулирование ТС будет преодолено правилами и требованиями Всемирной торговой организации (ВТО) и каждая из стран ТС будет придерживаться общей установки ВТО. Российская Федерация наверняка не будет придерживаться согласованных общих пошлин, налоговых нагрузок, льгот, тарифов в рамках ТС. В рамках ВТО каждая страна будет ориентирована на общепринятые нормативы и правила и преследовать выгоды своей страны. Безусловно возрастет и межстрановая конкуренция на уровне ТНК и соответственно возрастут требования к качеству поставляемых товаров, уровню дизайна и их потребительским свойствам. В этих условиях невозможно надеяться на беспрепятственный сбыт продукции стран – членов ТС в рамках прежнего внутреннего рынка, рассчитанный на 170 млн. потребителей 3-х стран. Да и сами – Россия, Казахстан и подавно Беларусь будут ориентированы на европейский стандарт и стремиться к налаживанию и расширению экономических связей непосредственно со странами ЕС (Европейского союза). В этих условиях и Китай, который берет новые рубежи в области инноваций, будет всемерно повышать конкурентность и качество своих инновационно обновляемых товаров на внутреннем и внешних рынках.

Складывающиеся сложные условия торговых отношений неотложно выдвинут вопрос о новом подходе к модели инновационного развития Казахстана, вернее индустриально-инновационного развития. В республике в последнее десятилетие примеряется опыт организационного управления экономическим, научно-техническим и инновационным прогрессом «Азиатских тигров», особенно Малайзии, Сингапура, а в последние годы – Финляндии. Калькирование опыта малых и средних стран показало свою несостоятельность, особенно при достаточно не научном, поверхностном подходе. Во-первых, Казахстан и названные страны несопоставимы и несоизмеримы, даже отдаленно неидентичны по природно-географическим, геостратегическим, демографическим, инфраструктурным условиям. Страна со столь обширной, рассредоточенной и редконаселенной территорией, с фактически точечным принципом и моноструктурным развитием отдельных, экономически несопоставимых по уровню развития и характеру специализации регионов, неразвитых в инфраструктурном плане и не располагающих местными квалифицированными рабочими кадрами, притом при относительно высоком общеобразовательном уровне населения – все эти неоднозначные условия и факторы представляют тот негативный исторический заслон, который затрудняет сколь-нибудь целостный менеджмент и управление экономической системой республики в аспекте реализации в ней какой-либо общепринятой, однозначной модели индустриально-инновационного развития. Тем более копирования модели той или иной страны Европы или Азии. Модель индустриально-инновационного развития Казахстана наверняка должна базироваться на исторических, природно-экономических, геостратегических и полиэтнических особенностях страны и своеобразии отдельных крупных регионов Казахстана с кластерно-комплексным подходом к развитию отраслей специализации в каждой из них. Более сходная по уровню экономического развития, структурно-отраслевого своеобразия, резко различающаяся потенциалом укрупненных регионов Россия  не копирует и тем более не стремится калькировать зарубежный опыт. Единственное, к чему она стремится, – это исторически обусловленная стратегическая цель сближения со странами ЕС и перенимание европейского опыта организации экономики, экономико-стратегического сближения и интеграции как модели рациональной организации экономики. В этом аспекте вполне возможно внимательное изучение и использование опыта культуры организации производства в Финляндии, особенно на уровне малого и среднего бизнеса, а также получивших бурное развитие на рубеже третьего тысячелетия крупных инновационных центров и компаний.

Что же касается государств Юго-Восточной Азии, то у них совершенно другие географические и ментальные условия, они лишены сколь-нибудь сносного потенциала природных ресурсов. Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, все страны «четверки», являются фактически мировой гаванью, располагают открытыми на мировой океан крупнейшими портами – центрами мировой торговли, выгоднейшими СЭЗ, средоточием финансовых активов мировых банков. А Сингапур – фактически государство-корпорация, вернее город-государство, что позволило выработать уникальную модель управления этой сложнейшей системой на крохотном по сравнению с Казахстаном географическом пятачке. Подобный менеджмент в условиях нашей республики ни по исходной базе, ни по средоточию центров инноваций, финансовых, промышленных объектов, научных центров, нацеленных на решение задач уникального города-государства-корпорации определенно невозможно. Правительству Ли Куан-Ю и его последователям, используя последние достижения пятого технологического уклада в сочетании с методами государственного регулирования удается добиваться впечатляющих результатов. Разумеется, подобных исходных условий и возможностей у Казахстана нет, и попытка повторить успех Сингапура или других территориально малых и географически выгодно расположенных у мирового океана государств практически невозможна. Перенимание отдельных достижений в планировании и прогнозировании, стимулировании МСБ, организации крупных фирм-консорциумов, отдельных научных и внедренческих центров и др. применительно к условиям Казахстана достойно внимательного изучения, особенно творческого применения точечного принципа организации и управления уникальными производственными, финансовыми структурами с дальнейшим развертыванием на их базе кластерной технологической цепи  производств. Но копирование в целом опыта организации и управления экономикой указанных государств как целостными системами с принципиально отличными от Казахстана условиями и факторами воспроизводственного процесса, внешними и внутренними условиями формирования основных парадигм экономического роста, на наш взгляд, не соответствует научно-методологическим принципам организации и сопоставимости национальных экономических систем. Другое дело - организация СП с высокоразвитыми субъектами мирового рынка или же государственно-частных инвестиций с выпуском hi-teck продукции для покрытия внутреннего спроса и выхода на внешний рынок. И в этом случае важно определение приоритетов, а не простое внедрение точечных нововведений вне связи и места в цепи технологически кластерно взаимосвязанных производств.

Программа форсированного индустриально-инновационного развития Казахстана нацелена на решение сложнейшей этапной задачи по переориентации экономики на модель перехода от уровня добывающей сырьевой экономики к инновационно-индустриальному типу. Несмотря на объективную обусловленность исторически сложившегося стартового уровня структуры с доминированием сырьевой составляющей совершается переход к инновационно-индустриальному развитию с ориентацией на наукоемкие технологии и сферы услуг. Эта политика, обеспечив последовательный и сбалансированный рост технически диверсифицированных добывающих компаний и инновационно оснащенных перерабатывающих производств, явится основой современной реальной экономики, повышения казахстанского содержания в ее основных блоках и сегментах. В этом залог закрепления лидерства Казахстана не только в Центральной Азии, но и на евразийском пространстве.