(из
сборника материалов международной научной конференции «ГОЛОД В КАЗАХСТАНЕ: ТРАГЕДИЯ НАРОДА И УРОКИ ИСТОРИИ»),
выпущенного издательством Астана, 2012
В данном докладе затрагиваются следующие вопросы: насколько седентаризация казахов является результатом какой-либо политической программы или результатом голода. Какую роль сыграл голод в эволюции казахского социума?
Как можно охарактеризовать проводимую советской властью политику седентаризации в контексте коллективизации и голода?
Выражение «политика седентаризации» используется нами в двух значениях:
1) Во-первых, это идеологический и модернизирующий проект, который предполагает, что кочевое скотоводство относится к низкому этапу социальной эволюции и стремится заменить его на «стабильный и рациональный» способ сельского производства.
2) Во-вторых, коллективизация и голод как главные факторы седентаризации и, возможно, как практический инструмент перевода кочевых хозяйств в оседлое состояние.
* * *
Идея о желательности перехода к оседлости зарождается среди новой национальной казахской интеллигенции в конце ХIХ – начале ХХ века и основывается на критическом анализе ситуации аграрного кризиса, вызванного крестьянской колонизацией лучших земель казахских степей, а также на идеале просвещения и модернизации общества, характерном для политической мысли этого периода в России и Европе. Конкретные условия перехода к оседлости вызвали оживленные споры в среде интеллигенции, однако в целом седентаризация мыслилась как долговременный и постепенный процесс.
С укреплением в Казахстане советской власти (и особенно с появлением во главе компартии Казахстана Ф.И. Голощекина), проект седентаризации был вновь включен в повестку дня, причем в радикальном варианте.
В соответствии с марксистской теорией, была высказана мысль о несовместимости кочевых социумов с советским общественным идеалом. Возникла дискуссия о взаимозависимости между кочевым пастбищным способом производства и родовой структурой кочевых обществ. По мнению большевиков, переход к оседлости мог быть достигнут следующими способами: путем разрушения экономической базы кочевников, путем разрушения родовой структуры общества, или одновременном разрушением той и другой. В ходе ХV конференции компартии 1928 г. Ф.И. Голошекин представил репрессивную кампанию против крупных баев и «полуфеодалов» как первый этап ослабления родовых авторитетов и самих родов.
Таким образом, идеология седентаризации тесно увязывалась в глазах большевиков с полной трансформацией традиционных хозяйственных и социальных практик казахов. Прогрессивное развитие казахского «крестьянства» представлялось в форме административно направляемого перехода от скотоводческого хозяйства к земледельческому или, по меньшей мере, к стационарно-животноводческому, а также исчезновения родовых структур.
Независимо от коллективизации и плана хлебо- и мясозаготовок, стратегия перехода к оседлому образу жизни казахских номадов получила применение в мерах, разработанных Переселенческим Управлением уже в 1929 г. и подкрепленных научными аргументами со стороны профессионалов сельского хозяй ства – агрономов и других «специалистов». Считалось, что в биогеографических и климатических условиях сухой степной зоны номадизм обречен на хронические и неожиданные периоды джута (массового падежа скота) и что, следовательно, он является препятствием для продуктивного и стабильного хозяйства. Согласно этим взглядам, было принято решение о перемещении скотоводческого населения из обширной засушливой зоны, носившей название Центрального Казахстана, в «промежуточные» земли, более пригодные для развития многоотраслевого сельского хозяйства. Меры по «деномадизации» данного пространства были прежде всего направлены на обедневшие вследствие последнего падежа скота группы населения. Так, одной из задач Переселенческого Управления в конце 1929 г. было обеспечение, переселение и организация оседлых поселений около
восьми тысяч адaйцев, жертв голода, часть которых была вынуждена откочевать в Туркменистан.
Итоговым результатом первой кампании по переходу к оседлости стала временная седентаризация более ста тысяч полукочевых и кочевых семей, которые были размещены в так называемых «пунктах оседания», некоторые из которых имели форму юртовых сел. Однако административный аппарат испытывал огромные трудности в координации своих действий, снабжение семей материалами и продовольствием было поставлено крайне плохо и даже выбор мест для устройства «пунктов оседания» осуществлялся без учета наличия необходимых жизненных ресурсов, так что люди покидали новые поселения, не достроив дома. Сопровождаемый насильственной коллективизацией, заготовками, голодом и массовыми откочевками населения, первый опыт контролируемого массового перехода к оседлости оказался неудачным.
* * *
В общей политике советского правительства программа седентаризации и судьба кочевников в целом не являлись приоритетными вопросами, по сравнению с коллективизацией и заготовками зерна и мяса, с раскулачиванием и индустриализацией в Казахстане.
Следует напомнить, что главный удар по казахскому скотоводческому обществу нанесли массовые заготовки мяса, достигшие апогея в 1931 г., а не кампания по седентаризации кочевников.
Как известно, в результате голода в Казахстане погибло около одного миллиона трехсот тысяч человек (треть казахского населения), причем поголовье скота в республике сократилось с сорока пяти до восьми миллионов голов. Таким образом, седентаризация заключалась, по сути, в репатриации масс беженцев, которые полностью зависели от госу-дарственной помощи и были не в состоянии вернуться к скотоводческой экономике из-за катастрофического дефицита скота.
Репатриация около миллиона казахов, бежавших в соседние республики, позволила организовать заселение Казахстана согласно экономическим приоритетам первой пятилетки, установленным на федеральном, региональном и местном уровнях. Седентаризация, за которую отвечал созданный в 1931 г. Комитет по оседанию, стала результатом перевода населения в промышленный сектор и в хлопководческие, свекловодческие и табаководческие колхозы. В этом смысле она совпадала с правилами репрессивного расселения, в основу которого была положена аналогичная логика использования свободного населения для разработки природных ресурсов.
Седентаризация прежде всего означала закрепление большинства казахов за новыми животноводческими колхозами, для которых научно-технические кадры измыслили некий гибрид под названием «социалистическое отгонно-пастбищное животноводство» – форму хозяйства, в которой, теоретически, стадо сопровождают на пастбища профессиональные пастухи, в то вермя как остальные жители поселения остаются на месте и занимаются другими видами экономической
деятельности.
Турар Рыскулов, заместитель председателя СНК РСФСР, информировав высшие органы власти о голоде в Казахстане, поддержал план восстановления пастбищного скотоводства, разрешив иметь значительное количество скота в индивидуальном использовании казахским скотоводческим хозяйствам и покупая скот для колхозов. Эти меры способствовали нормализации положения в сельской местности.
По данным всесоюзной переписи 1926 г., около 70% казахского населения (приблизительно три миллиона человек) занималось кочевым или полукочевым хозяйством. Почти половина кочевников-скотоводов погибла во время голода, сотни тысяч откочевали в соседние советские республики и в другие страны. Около миллиона казахов, из них большинство откочевников, были поселены в животноводческих колхозах, около двухсот тысяч – в колхозах технических и зерновых культур, остальные попали в промышленный сектор.
Колоссальное сокращение поголовья скота и последующий голод, несомненно, создали условия для необратимой седентаризации казахов. Радикально нарушая социальное равновесие, перемещая родовые группы в указанные территории, негативно сказываясь на передаче традиций и памяти старших поколений, вынужденная седентаризация стала для казахского социума фундаментальным переломом и, в определенной степени, насильственной декультурацией.
Изабель Огайон,
старший научный сотрудник
Национального центра научных исследований Франции,
Центр по изучению России,
Кавказа,Центральной Азии и Центральной Европы (Франция)
Материал предоставлен Институтом истории государства КН МОН РК.
