Уроки тоталитаризма
Один из величайших философов прошлого Иммануил Кант славился тем, что дотошно анализировал как положительные, так и отрицательные стороны любой мало-мальски значимой проблемы бытия. Как известно, на нашей Ассамблее сложилась хорошая традиция – предельно откровенно рассматривать сложнейшие вопросы политического, экономического и культурного развития Казахстана. Не будем нарушать этой традиции и сегодня.
Итак, по поводу Года памяти и согласия есть два взаимоисключающих мнения. Они сводятся к тому, что, во-первых, обращаясь к прошлому, мы можем начать поиски виновных, в том числе виновных наций; и во-вторых, что у нас за плечами славный путь, который нельзя рассматривать только с критической точки зрения.
Хотел бы четко определиться по этим двум позициям.
Начнем с того, что нет ни одной нации, ни одного народа, которым тоталитаризм не причинил бы сокрушительного и, к сожалению, в чем-то непоправимого ущерба.
Если речь идет о том, чего не договаривают наши стыдливые оппоненты, а именно о роли русского народа в кровавых репрессиях, то одна из горьких истин XX века состоит в том, что именно русский народ, являясь самым многочисленным народом бывших империй и СССР, испытал самую большую этническую трагедию в своей тысячелетней истории. Равно как и казахский народ, потерявший едва ли не половину своей численности в прямой или косвенной форме. Не буду повторять данных о чудовищных по своим масштабам и варварских по своим формам размерах этнического геноцида переселенных народов. Проводя мероприятие этого Года, мы должны четко расставить все акценты. И только тогда перед нами откроется вся историческая правда: ни один народ не является виновником этнического Апокалипсиса уходящего столетия. Это вина системы.
С другой стороны, нельзя вместе с водой выплескивать и ребенка. Было бы наивным закрывать глаза на те бесспорно позитивные моменты, которые были в недавней истории всех народов, в том числе и казахского. Неоспоримо, что за семь с лишним десятилетий – по существу, ничтожно малый отрезок времени – проведена грандиозная модернизация экономики и некогда патриархального образа жизни людей. А ведь этих успехов добились не инопланетяне, а мы с вами, наши отцы и деды. Пройденный путь – это наше общее прошлое с его победами и поражениями, радостями и трагедиями. А тот, кто придерживается другого мнения, пусть для себя уяснит: с его стороны было бы по-человечески непорядочно упрекать людей старшего поколения в исторической бессмысленности или ничтожности их дел и поступков.
Вы знаете, что я всегда был сторонником взвешенного подхода к истории. Эта наука не терпит ни фальши, ни перелицовки. Мы должны постоянно помнить о том, что искусство отделять зерна от плевел есть единственная гарантия от повторения прошлых ошибок. Поэтому нельзя допустить, чтобы Год памяти и согласия превратился в состязание по оплевыванию прошлого. Он имеет совсем иное содержание и содержит совсем иные уроки. Назвал бы их черными уроками тоталитаризма.
Урок первый. У всех нас есть нравственный долг перед жившими ранее поколениями. Судьбы миллионов и миллионов жертв политических репрессий никем не выдуманы. Это жестокая реальность – она отошла в прошлое, но менее жестокой от этого не стала. Казахская земля стала местом дислокации многочисленных концентрационных лагерей – одного из наиболее страшных изобретений тоталитаризма.
Осознали ли мы до конца, что задолго до концлагерей фашисткой Германии на территории Казахстана, в том числе области, в которой мы с вами сейчас находимся, были уже проведены не менее масштабные и кровавые «чистки человеческого материала». Да, именно с таким цинизмом выразился один из столпов тоталитаризма господин Бухарин, который в «когорте вождей» слыл человеком чрезвычайно мягким.
В этом зале находятся и глубоко верующие люди, и атеисты. Свобода совести в демократическом государстве – это действительно вопрос сугубо индивидуальный. Но есть общечеловеческие постулаты, которые воплощены в одном из мудрых памятников человеческой мысли. Один из них звучит так: «Живые знаю, что умрут, а мертвые ничего не знаю, и уже нет им воздаяния, потому что память о них предана забвению». Задача Года памяти и согласия заключается в том, что эти скорбные строки стали напоминанием нам о нашем долге. Скорбя о безвинно уничтоженных, мы поступаем в полном соответствии и с человеческими законами, и со Святым писанием.
Давайте задумаемся над некоторыми фактами. Индивидуально и в составе так называемых «кулацких семей» в СССР подверглись репрессивным мерам примерно 25-27 миллионов человек. Из них свыше 20 миллионов составляют «раскулаченные» крестьяне, по существу – «ликвидированные как класс». После революции и гражданской войны СССР покинуло около двух миллионов человек. В феврале 1954 года Н. С. Хрущеву была подготовлена детальная справка об осужденных за «контрреволюционные преступления» в период с 1921 по 1954. Общее количество осужденных составило 3 миллиона 777 тысяч человек, из них к высшей мере наказания приговорено 642 тысячи. В Казахстане за этот период по политическим мотивам осуждено более 100 тысяч человек, а свыше 25 тысяч – расстреляно.
Масштабы политических репрессий просто поражают. Особый цинизм состоял и в том, что в годы страшного голода, вызванного коллективизацией, только за один 1931 год в районах Центрального Казахстана было размещено более 150 тысяч спецпереселенцев из внутренних районов России. Трудно разграничить непосредственные жертвы голода и его последствий в виде страшной эпидемии брюшного тифа, но совокупные последствия этого насильственного эксперимента по Казахстану вылились примерно в 1 миллион 750 тысяч человек, что составляет 42 процента казахского населения республики.
Приведу еще один ужасающий своей масштабностью и числом человеческих трагедий факт. За три десятилетия, с 1920 по 1949 год, в СССР было депортировано три миллиона 200 тысяч человек. Печальное первенство здесь принадлежит земле Казахстана: по данным исследователей, в сороковые годы в республике находилось более 1 миллиона 200 тысяч спецпереселенцев.
Согласно подсчетам известного российского историка Роя Медведева, с 1927 по 1953 год в СССР было репрессировано около 40 миллионов человек. По мнению других исследователей, эта статистика еще страшнее. Но как бы не варьировали цифры, такого масштаба репрессий история человечества просто не знала и, надеюсь, никогда больше не узнает.
Проблема ведь заключается не только в колоссальных этнических последствиях трагедии, но и негативных социальных ее результатах.
Имеется в виду уничтожение целых классов и социальных групп, что, вместо сбалансированной социальной структуры, привело к возникновению донельзя деформированной общественной системы с изуродованной шкалой мотивов труда и жизни человека. Страшны не только цифры, хотя за ними стоит трагедия миллионов. Страшно другое – непонимание порочности тоталитаризма в целом.
Урок второй. Мы должны осознать, какой исторический выбор был прерван тоталитарным режимом и как пошло бы наше развитие, если бы в ход истории не вмешалась грандиозная и жестокая социальная утопия.
Совсем недавно граждане Казахстана отметили пятилетний юбилей независимости своего государства. Это результат не только многовековой истории борьбы народа за свободу и самостоятельный путь развития, но и итог никогда не прекращавшейся деятельности национальной интеллектуальной элиты. В начале века Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Мыржакып Дулатов и их сподвижники создали партию «Алаш», программу которая предусматривала многое из того, что мы осуществили сегодня. Почти сто лет назад в Уральске состоялся делегатский съезд пяти областей, на котором была образована Конституционно-демократическая партия. Практически одновременно она объявила себя филиалом Конституционно-демократической партии России в Казахстане, а ее лидер Алихан Букейханов был избран членом ЦК этой партии.
Видимо, вам будет небезынтересно узнать, что казахские конституционные демократы – кадеты, как их тогда называли, в своей программе предлагали осуществлять законодательную власть через Думу и ввести в стране институт президентства. Правом участия в выборах наделялись все граждане, независимо от происхождения, национальности, вероисповедания и пола. Выборы делегатов должны были проводиться прямым, равным и тайным голосованием.
Удивительная прозорливость! Но единственное, чем были удостоены эти, без всяких скидок, выдающиеся люди в советской историографии, – это ярлыком националистов.
Давайте всерьез задумаемся над этим фактом. Был исторический шанс создать на территории Казахстана демократическое государство еще в первой четверти двадцатого века. По этому пути – нормального эволюционного развития – пролегал и вектор продвижения России. В силу разных причин этот естественный и цивилизационный путь был прерван. Находились бы мы сегодня в ситуации догоняющих по отношению хотя бы к тем же юго-восточным «тиграм» или «драконам», если бы отсчет демократическим преобразованиям начали на восемь-девять десятилетий раньше, – это большой вопрос.
Но не менее важна и другая ипостась этой же проблемы. Если бы в России тогда возобладали эволюционные процессы, то становление национальной государственности во всех странах евразийского пространства состоялось бы на полвека раньше. Мы должны ясно понимать, что полоса исторического отставания, в которую мы попали, есть прямой результат упущенных национальных возможностей. Упущенных по вине режима. Это могут подтвердить профессиональные историки. Но трезвое понимание данной простой истины должно стать фактом массового сознания.
Ни казахи, ни русские, ни украинцы, ни узбеки ничем не уступают тем же индонезийцам или филиппинцам. Так чем же объяснить фантастический прорыв последних десятилетий, произошедший почти во всей Юго-Восточной Азии или в той же Мексике? Ссылками на мистическую роль их национальной психологии? Нет, еще раз и нет. Не бывает народов умных и глупых. Наше отставание объясняется исключительно политическими и социально-экономическими характеристиками тоталитарного с единственной – коммунистической – идеологией режима.
Этот второй урок гласит: тоталитарный режим прошлого привел к тому, что в настоящем мы вынуждены форсированными темпами реформировать все сферы нашей жизни. Почему необходимо провести эти реформы по возможности быстро? Потому что время, которое использовали другие страны для выхода в лидеры, тоталитаризмом бездарно упущено. Это пора бы уже понять всем.
Урок третий. Память о прошлом нужна нам не только для того, чтобы исполнить долг перед жертвами режима и осознать, почему так сложно проводить форсированную реформу. Она необходима для того, чтобы избежать повторения ошибок.
Как говорится «истина должна быть пережита, а не преподана». Мы эту истину пережили. Сегодня порой раздаются призывы вернуться к жестоким методам политического управления. Тогда, мол, и порядка будет больше. Категорически не согласен. И не только потому, что подобная точка зрения не соответствует моим личным убеждениям, но еще и потому, что наведение порядка с помощью так называемой твердой руки дает в исторической перспективе прямо противоположные результаты. Тем более, что однажды обретенную свободу народ не отдаст и не уступит никому.
Простые решения часто бывают ошибочными. Простота тоталитарной политической машины с одной партией, одной идеологией, одним образом мышления оказалась мнимой, ибо попытка въехать на ней в «светлое будущее» обернулась катастрофой. Особенно убийственно эта простота проявилась в сфере национальных отношений. Национальная политика советского периода, основанная на сочетании насилия и идеологического нивелирования, вылилась в гигантскую катастрофу сознания и духовного мира людей. Именно в ее рецидивах, а не якобы врожденной агрессивности отдельных народов необходимо искать источники межнациональных конфликтов и братоубийственных войн, до сей поры тлеющих в разных регионах постсоветского пространства.
Нелишне было бы задуматься над одним простым вопросом: почему тоталитарная система в первую очередь уничтожала интеллигенцию? Логика проста: чтобы лишить народ чувства национальной гордости и национального достоинства, надо уничтожить его память, культуру, интеллект. Не случайно в той же России первыми были высланы прославившие русскую интеллектуальную традицию и составлявшие гордость народа философы, литераторы и мыслители. Тем же, кто остался, была уготована трагическая участь. Не случайно система до последнего дня их жизни преследовала Алихана Букейханова и его соратников, не случайно столь драматически сложились судьбы даже тех, кого система сама выдвинула и воспитала, – С. Сейфуллина, У. Джандосова, К. Сатпаева, М. Ауэзова и десятков других европейски образованных и демократически ориентированных казахских интеллектуалов.
Когда сегодня говорят о решенности национального вопроса в бывшем Союзе, можно согласиться, что в известном смысле он действительно был решен. Но смысл этого решения состоял в то, что все национальное было принесено в жертву политическим интересам системы. В чем конкретно это выражалось? В то, что спокойствие одних обеспечивалось угнетением других, что вполне официально якобы братские республики делились на «младших» и «старших», что за одну ночь целый народ можно было под дулами автоматов засадить в вагоны для скота и отправить за тысячи верст от родных мест. Конечно, этот способ заманчиво прост для правителей, но он трагически страшен для народов.
Именно поэтому, говоря о национальном согласии, мы должны отдавать себе отчет, что повторение тех методов «решения» национального вопроса, которые известны нам из прошлого, ни в коем случае не должны повториться. А для этого необходимо взглянуть правде в глаза.
Самое важное заключается в том, что готовых рецептов урегулирования данных проблем в природе не существует, каждая страна развивает сферу межнациональных отношений по-своему.
О том, что эта проблема очень непростая, свидетельствует опыт даже государств с развитой демократической системой и благоприятной экономической ситуацией. Таким образом, третий урок, который преподал нам тоталитаризм , – это тупиковый и абсолютно бесперспективный способ решения национального вопроса. На этой старой базе добиться межнационального согласия в современном Казахстане невозможно.
Нурсултан НАЗАРБАЕВ
«Историческая память, национальное согласие и демократические реформы – гражданский выбор народа Казахстана» - Алматы. 1997.
