В ряде последующих выступлений, Атамбаев также позволил себе ряд высказываний в отношении Чингизидов в негативном тоне. Но имеет ли основания критика Чингизидов – неотрывной части истории Казахстана? На этот вопрос смело можно ответить нет, поскольку Чингизиды – торе являются атрибутом государственной власти Казахского ханства, символом средневековой казахской государственности.
В эпоху средних веков в условиях феодализма управление странами монархическими династиями было естественным и распространенным делом.
Европейские государства могут по праву гордиться своими династиями Валуа, Бурбонов, Габсбургов, Турция – Османами, Крым – Гиреями, Китай - династиями Тан, Цзинь, Мин, Цин и другими, среди которых есть и чингизидская династия Юань. А в средневековом Казахстане государственная власть была сконцентрирована вокруг династии Чингизидов – Торе. Это – исторический факт, в котором нет ничего плохого. Более того, происхождение этой династии от Чингисхана может вызывать лишь гордость. Сама фигура Чингисхана, при всей ее противоречивости, требует отдельного рассмотрения, которое следует оставить специалистам-исследователям. При всестороннем исследовании Чингисхан, как историческая личность, может быть оценен как с негативной, так и с позитивной точек зрения. Но масштаб Чингисхана как великого персонажа истории не может быть преувеличен. В истории объединитель кочевых племен недаром остался как «Потрясатель Вселенной» и создатель величайшей империи. А журнал «Тайм» неспроста назвал его человеком тысячелетия. В историю Великой Степи его имя вписано золотыми буквами наряду с Моде шаньюем, Аттилой, Бильге-каганом и Кюльтегином. Справедливые уложения хана – Ясса, основанная на обычном праве кочевников, стала основой для последующих юридических документов Казахского ханства, таких как «Светлый путь Касым-хана» и «Древний путь Есим-хана», а также Конституции Казахского ханства «Жеты жаргы» Тауке-хана (которая имела силу основного закона не только среди казахов, но и применялась как источник права кыргызскими биями).
Во второй половине XIII века внук Чингисхана – Хубилай основал династию Юань в Китае. В современном Китае Хубилай рассматривается как один из величайших императоров в истории Китая, а роль династии Юань в истории китайской государственности оценивается весьма высоко.
Большую роль сыграли и Чингизиды-Ильханы, потомки Хулагу в истории государственности Ирана. Большую роль сыграли Чингизиды Улуса Джучи и в истории России. Политические традиции российской государственности исходят из Древнерусского государства (Киевской Руси), православной Византии и степной Орды. При всей спорности термина «Золотая орда», вопрос правильности использования которого, также требует особого рассмотрения (оставим этот диспут профессиональным исследователям истории), это словосочетание широко распространилось в мире и запечатлено на страницах российской истории. Как отмечал культуролог П.Н. Савицкий: «В лоне Монгольской державы сложилась новая Русь. Едва ли не этим определилась и определяется вся дальнейшая судьба человечества».
Улус Джучи занимает важное место в истории татар, ногайцев, крымских татар, казахов, башкортов, узбеков, а улус Чагатая – в истории Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, истории уйгурского народа. Сам правитель кыргызов начала XIII века Арыс Инал признал власть Чингисхана, преподнеся ему в дар белого сокола. В последующем кыргызы жили также под управлением Чингизидов-Чагатаидов в Могулистане, обозначаясь как «горные львы Могулистана». Что касается наследия Улуса Джучи, на его обломках возникли Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское ханства, которые, просуществовав несколько столетий, впоследствии были завоеваны Россией. Династии Шейбанидов и Аштарханидов, также восходящие корнями к Орде, установив свою власть в Мавераннахре (Узбекистан) в конце концов сменились такими нечингизидскими династиями как Минги в Коканде, Кунграты в Хиве, Мангыты в Бухаре. В Монголии, захваченной маньчжурами потомки Чингизидов (как например Сэцэн-ханы) управляли только уделами – аймаками, как наместники, не обладая полнотой государственности власти. Получается, что наиболее дольше всего Чингизиды находились во главе государства в Казахстане в качестве династии Торе, начиная с основателей Казахского ханства Жанибека и Керея и заканчивая ханом Кенесары, погибшем в кыргызском плену.
Принципы государства основывались на кочевой, военной демократии – таким образом, военный совет одновременно выполнял роль всенародного государственного съезда представителей родов и племен, курултая. Хан выполнял одновременно и роль главнокомандующего. Причем хану не всегда наследовал сын – наследником мог стать и брат, и представитель совершенно иной ветви Чингизидов. По сути любой Чингизид мог претендовать на трон хана. Претендент на престол определялся курултаем по заслугам и качествам, большую роль при этом играли мудрость и красноречие. Это говорит об отсутствии официальных, строгих правил престолонаследия. Рамки деятельности ханской власти были достаточно узкими и сферы вмешательства были довольно ограниченными. Не оправдавший доверия народа хан лишался общественной поддержки, при этом существовала процедура низложения хана. Имущество такого хана-изгоя подвергалось ритуальному разграблению – хан талау. Покинутый народом, откочевавшим от него, хан оказывался изгнанником без трона.
При Есим-хане произошло еще большее ослабление роли хана в политической системе. Ключевым пунктом реформы времен Есим-хана стало ограничение политических прав сословия Чингизидов и расширения полномочий биев и старйшин. Недаром член Императорской академии наук Иоанн Сиверс, побывавший в Казахстане в конце XVIII века, отметил, что «казахи того времени относились к свободнейшей на планете нации, и по естеству своему, в основе своей, добропорядочные люди, в ходу у них много здравых и разумных общественных законов». Как считает культуролог Бердалы Оспан, надо признать, что в этом есть большая услуга Чингизидов, которые веками развивали казахский национальный менеджмент, чьих потомков в Казахстане и поныне именуют торе. «Кайсацкие султаны хотя и имели первоначальные юридические права владетелей, но были всегда ограничены советом старейшин, представителей народа», - пишет Шокан Уалиханов.
В кыргызском обществе институт Чингизидов отсутствовал и власть была сконцентрирована в руках родоправителей – манапов, выходцев из одного рода с поддаными. Однако власть манапов была по сути неограниченой и представляла собой форму тирании. «Реальные формы кыргызской патриархальности разрушали мнимое представление о равенстве в кыргызском обществе и демократизме манапов. То, что казалось издали патриархальным равенством, на деле обернулось рабством. Манапы пользовались неограниченной деспотической властью над простым народом, над кара-бухара – вплоть до права продавать и убивать – тогда как у казахов султанам все же приходилось считаться с советом старейшин, с представителями черной кости», - пишется в книге И.Тишковой о Шокане Уалиханове. «Первые манапы (сильный, недоступный деспот) появились впервые у сарыбагышей: бий сарыбагышей по имени Манап был первый тиран. Манапство понравилось биям других родов и теперь манап есть нарицательное имя родоначальника каждого поколения орды. Неограниченная, почти деспотическая власть манапов есть уже последующее введение и в некотором смысле злоупотребление властью отца семейства, бия, как назывались манапы прежде... Манапы в кыргызском обществе обладали властью и были деспотами по отношению к своему народу – букара».
О деспотизме манапов пишет в главе «Несколько слов об общественно-экономическом укладе киргиз в доколонизационный период» в своей брошюре, посвященной событиям 1916 года, руководитель советского Кыргызстана Жусуп Абдрахманов: «Будучи в плену пережитков родовых отношений, зависимые в материальном отношении от своих сородичей – баев и манапов, трудящиеся массы киргизского населения по существу были рабами своих родовых вождей, беззастенчиво ими эксплуатируемы. Власть многочисленных и экономически мощных родов, вернее власть манапов этих родов, была настолько сильна, что они могли по своему усмотрению распоряжаться жизнью и имуществом трудящихся масс как своего рода, так и других родов. Чтобы проиллюстрировать о силе власти манапов приведу только четыре факта:
1. Знаменитый манап Ормон-хан во время одной кочевки потерял «коген» (петлистая веревка для привязки овец). Когда один из его же сородичей нашел этот «коген» и привез Ормону, то последний предъявил ему обвинение в воровстве и оштрафовал его так, что нашедший «когена» должен был заплатить и заплатил штраф – двух девочек (вместо двух колов, вбиваемых в землю, чтобы привязать концы «когена») и по барану на каждую петлю, то есть около 300 баранов.
2. Сын Ормона - Уметалы однажды, сидя недалеко от своей юрты, взял ружье и выстрелил в группу женщин, сидящих около его юрты, приговаривая: «пусть погибает грешная», и убил свою любимую жену. Конечно, за это убийство он ни перед кем не ответил. Тот же Уметалы, говорят, чтобы проверить остроту своей сабли, рубил людей и заставил одного киргиза убить своего сына только потому, что этот киргиз имел несчастье дать своему сыну имя Уметалы...
Я мог бы удлинить перечень таких фактов, но приведенных, по-моему, достаточно, чтобы иметь представление о силе манапов и бесправии трудящихся масс и слабых родов».
.jpg)
В таких условиях каждый род управлялся манапами самостоятельно, однако перед лицом угрозы внешнего врага кыргызский народ объединялся вокруг избранного на курултае хана, который в первую очередь рассматривался как верховный главнокомандующий войсками. Так, в разные годы рода, крылья объединялись вокруг Тагай-бия, того же Манап-бия, Маматкул-бия, Кутлуг-Саида и других. Зачастую кыргызские войска вступали в союз с казахскими и тогда казахские ханы-чингизиды признавались как предводители объединенного войска казахов и кыргызов. Так, например, кыргызы признавали Тахир-хана. Кыргызстанский историк Дж. Осмонов пишет о совместной борьбе казахско-кыргызских войск под предводительством казахского чингизида Хакназар-хана. Пишет историк и о военно-политическом объединении казахов и кыргызов под эгидой хана Тауекеля. Известно и совместное участие казахов и кыргызов под началом Есим-хана в, так называемом, «Катаганском побоище», убийстве узурпатора Турсын-хана и взятии Ташкента в 1628 году, когда кыргызы Кокум-бий, Тонтор баатыр были бок о бок с казахскими батырами Олжашы, Шакшаком, Али. Но, как справедливо отметил казахстанский историк З. Кабульдинов, у кыргызов не было устоявшейся традиции подчинения чингизидам, поэтому, если вокруг фигур таких ханов как Хакназар, Есим или Тауке казахи и кыргызы смогли сплотиться, то власть таких казахских ханов как Абылай-хана или Кенесары кыргызские манапы не признали.
Одним из позитивных моментов объединения вокруг Чингизидов была их беспристрастность. Не принадлежа к определенному роду или жузу, а лишь опираясь на них, ханы из Чингизидов одинаково смотрели на всех своих подданных. Тогда как, например, манап Ормон, объединивший кыргызские рода вокруг себя и избранный на курултае всекыргызским ханом, в определенный момент междоусобиц оказался вовлечен в межродовую войну и вынужден был принять сторону собственного рода, что в конечном итоге привело его к гибели от рук соплеменников из враждующего рода и распаду созданного им объединения.
А лидер национального движения Алаш-Орда Алихан Бокейханов? Он ведь тоже являлся потомком Чингисхана. И за ним и его идеей шли не только казахские соратники – Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов, Жакып Акпаев, Халел Досмухамедов, но и кыргызские сподвижники такие как Ишенаалы Арабаев, Касым Тыныстанов, Абдыкерим Сыдыков, Белек Солтоноев.
Целью данной статьи не является стравить или сравнить казахов и кыргызов, принизить какую-то сторону. История енисейских кыргызов и явления, названного Бартольдом «великодержавием» требует отдельного исследования, как и история совместной борьбы казахов и кыргызов с джунагарами или совместное участие в восстании 1916 года. Тот же Ормон-хан создал, по словам Абрамзона, военную организацию, весьма искусно приспособленную к частым оборонам и нападениям, собственное уложение, аппарат судей, дипломатический корпус. Но статья показывает, что династия Чингизидов – Торе является основой средневекового казахского государственного устройства, демонстрирует большую демократичность Чингизидов по сравнению с безграничной властью манапов, несмотря на отсутствие у кыргызов разделения на аристократов и простолюдинов и доказывает недопустимость использования истории для политических заявлений в делах межгосударственных отношений между братскими соседскими странами.
Аскар ДАИРБЕК
