И это не случайность, так как никто другой не проник столь глубоко в суть философских учений своего отца, как это было сделано Джучи. Казахи не случайно называют его «Алаш-хан». Это «второе имя» Джучи получил еще при жизни. «Алаш» — это многокрасочность, единство цветовых компонентов белого света, его спектр, цвета радуги. Казахи говорят: «алты алаш», что означает «шесть цветов белого света» или «шесть цветов радуги». Европейцы же в радуге видят семь цветов, различая синий и голубой. Напротив, жители степей не разделяли синий и голубой цвета, обозначая оба цвета как «көк». Различие голубого и синего цветов не имело принципиального значения для степняков.
Еще со времен ариев и скифов белый цвет ассоциировался с праведностью и справедливостью, синий — с аристократизмом, высоким социальным положением, желтый — с богатством, черный — с наследственными правами на территорию, а также с «приземленностью» и повседневным физическим трудом.
В 1206 году Чингисхан подразделил свою державу на три орды или на три автономных военно-государственных образования. Однако, при присвоении разным ордам разных цветов он допустил ряд существенных отклонений от традиции. И это явление привлекло внимание Джучи.
Со времен гуннов «белым племенем» называли главное судейское племя «Уш-жуз-бу» («цзю-бу» в китайских и «сюй-бу» в древнекитайских летописях). Это племя Чингисхан называл Үйсін по имени его вождя и ввел в состав Синей орды. После признания старшины этого племени старца Уйсына верховным бием всей державы старшиной племени Үйсін стал его сын Майкы-бий, который одновременно командовал левым крылом войска Джучи.
В целом распределение племен по ордам оказалось следующим. Племена «Ойрат», «Тайши-ут» и «Бурят» были включены в состав Коренной орды. В состав Синей орды вошли племена, именуемые в то время «Уйсын», «Кунан», «Кыпшак», «Конырат», «Керей», «Найман», «Уак», «Алимулы», «Байулы», «Жетыру» и «Мангыт». Никто из других сыновей кагана не приложил усилий для претворения учений отца в жизнь, сколько сделал для этого Джучи.
Об этом хорошо знал Чингисхан и очень высоко ценил своего старшего сына. О степени оценки им личности Джучи говорит следующее предание.
В начале года Кабана (февраль 1227 г.) известие о трагической гибели Джучи застало Чингисхана в предместьях тангутской столицы Чжунсин, осаду которой возглавлял лично каган. Получив скорбную весть, Чингисхан удалился в свою юрту, прошел к своей постели и, не раздеваясь, прилег на нее, свернувшись калачиком на правом боку. В такой позе отрешенности от мира он пролежал 10 суток, не принимая пищи и игнорируя присутствие любого, кто посмел войти в юрту. За все это время он изредка позволял себе лишь пригубить сосуд с кумысом, предусмотрительно поставленный рядом с ним заботливой младшей женой Ес-үй, татаркой по племенной принадлежности (в обязанность младшей супруги входило сопровождение его в дальних походах).
На одиннадцатые сутки в ставку Чингисхана прибыла его первая жена Бөрте, мать Джучи. И только после этого Чингисхан поднялся с постели. Обняв Борте, он произнес: «Ты подобно ожеребившейся самке кулана, лишилась своего жеребенка». В этих словах мужа Борте ощутила всю ту неизмеримую тяжесть горя, которую он испытывал. Его тоска по сыну, погибшему после трех лет разлуки, так и не встретившись с отцом, оказалась соизмеримой с ее материнским горем. И, как всегда бывало до этого, одной лишь ей оказалось под силу успокоить мужа и в очередной раз поддержать его. Борте уговорила супруга собраться с силами и поехать в орду Джучи, чтобы справить достойные поминки (в тем времена поминки по героям справляли на сотый день после их погребения).
О гибели Джучи на охоте повествует философское музыкальное произведение («күй») «Ақсақ кұлан» («Хромой кулан»). В этом народном сказании говорится следующее. Джучи был выдающимся мергеном (наиболее метким стрелком) среди охотников. Чингисхан всегда, когда сам собирался на охоту, поручал именно Джучи определить время и место мероприятия, а также руководить всей организационной частью. Не было случая, чтобы во время охоты, организованной Джучи, погибал человек. Сам Джучи поражал зверя наповал всего лишь одним выстрелом. Он никогда не стрелял из лука дважды.
Использованная литература: М.-Х.Сулейманов. Эра Чингисхана в истории казахской нации (степная дилогия), 2-изд.доп., перераб., Алматы, «Зергер Ильяс», 2009
