Особое значение в жизни казахов также имел и бог огня. Верили в то, что огонь имел очистительную силу, был свят. Огонь считался покровителем жилищ, домашним святилищем. «Наряду с шаманскими верованиями и на его основе, но вместе с тем выходившем далеко за его пределы, в казахском народном сознании сформировался целый набор образов, примет и представлений, отражавших их суеверия, которые при своей наивности и простоте в течение длительного времени служили мировоззренческим ориентиром степных народов». Они затрагивали все стороны их жизни, регламентировали и регулировали их поведение и во время хозяйственной деятельности, и в быту, и при лечении людей и животных от разных болезней, и при рождении и воспитании детей, и при внутриродовых и межродовых конфликтах и многое другое. Немало образов, отражавших суеверия древних казахов, служили тем, чтобы нагонять страх наказания необыкновенными и уму непостижимыми чудовищами на людей, отступивших от требований родовых обычаев и общепринятых правил поведения. Однако, другим пророчили благорасположение волшебных существ за праведные поступки и дела. Так, передавая нормы и установки обращения с природой, народ тем самым вносил в систему традиционной педагогической культуры неповторимые образцы нравственного поведения.
Вместе с Тенгри, объектами поклонения у наших предков были Жер (Земля), Су (Вода), способствующие сохранению рода, спасению людей. Поэтому они наделялись божественными чертами. В казахских преданиях понимание Жер-Су идет от времен исхода прототюрков с Алтайского нагорья, вследствие чего до сих пор сохраняется уважение к Алтаю (ақ Алтай, асқар Алтай), который считали местом свиданий Жер-Су с духами предков родов, которые традиционно поделили всю землю казахов между собой. Об этом свидетельствует упоминание о Молочном озере на Алтае (Сүт-көл), на вершине которого находится Алтын Бәйтерек (священный золотой тополь), служащий проводником среднего мира и неба, что звучит как Жер Тәңірі кіндігі (пуповина Земли и Неба), Жер-Су обладала еще одним озером Қызыл-көл (Красное озеро), где обитала знаменитая рыба Кер балық. Рыба содержит в себе прототипы всех вида людей и скота и поддерживает горы всего Жер-Су. Эти зародыши Кер балық передавал Жер-Су, последняя сама наделяла ими духов-покровителей родов, которые уже реализовывали их по своему усмотрению. Так, М.С. Орынбеков отмечает, что «возникновение культов Неба (Тенгри) и Земли-Воды (Жер-Су) было связано с инстинктом благодарности человека, его постоянным стремлением отблагодарить добрых богов, покровительствующих существ, которые спасают в тяжелые времена от голода и бедствий».
Наделение божественной силой объектов окружающей среды не допускало пренебрежительного отношения к природе. Горы, деревья, реки представляли силы реального мира и человек обращался к ним за помощью в трудных погодно-климатических условиях, бытовых неурядицах. По этой причине, человек устраивал различного рода обряды и ритуалы.
Суровая зима, засухи, падеж скота, наводнение и другие стихийные бедствия считались проявлением воли всемогущего Бога — творца природы. В период засухи, например, люди приносили в жертву белую овцу, готовили угощение, и, обращаясь к Богу, заклинали его песней послать дождь. Наиболее характерными из религиозно-обрядовых песен является те, которые посвящены покровителям: лошадям — Жылқышы ата, верблюдам — Ойсылқара, овцам — Шопан ата, козам — Сексек ата. В этих песнях люди, отмечая большое значение домашних животных в своей жизни, обращались к покровителям животных в просьбой предохранять их от болезней и невзгод, и только потом высказывали свою просьбу.
В совремменой жизни многие традиционные обряды исчезли из духовной жизни людей, утратив свою значимость, однако отдельные элементы, среди которых поклонение родовым горам, освящение источников, присутствуют и сегодня. Передавая потомкам устоявшиеся нормы и установки созидательного взаимодействия с миром природы, казахский народ тем самым проявлял заботу о благополучии настоящего и будущего поколений.
Использованная литература:
Асма Калыбекова "Народная мудрость казахов о воспитании", Алматы: БАУР, 2011