После Указа Президента Республики Казахстан К.К. Токаева о полной реабилитации жертв политических репрессий резко выросла актуальность архивных материалов, хранящиеся в архивах разных стран. Доктор исторических наук, профессор, заместитель Директора Института истории государства Комитета науки МОН РК Буркитбай Аяган поделился с порталом Qazaqstan Tarihy опытом работы в таких зарубежных архивах, как Гуверовский институт войны, революции и мира и Королевский архив социальной истории Королевства Нидерландов по проблеме политических репрессий.
Читайте также: По материалам иностранных архивов. Часть 1
Трагедия заключалась в том, что голоса тех, кто был оболган, убит или бежал из Советской страны, в том числе и из Казахстана были тщательно оберегаемы и скрыты от нас. Мы были лишены возможности узнать правду во всей полноте; мы знали только то, что было разрешено на «этой» стороне. Информацию, строго оберегаемую партийной верхушкой, прошедшую через фильтры советской цензуры, преподносили массам как настоящую правду и истину в последней инстанции.
Как показывает цивилизационный опыт, историческая наука не должна и не может быть прислужницей какой-либо власти, она призвана во все времена, без прикрас и объективно рассмотреть любой факт, любой процесс. Продолжение истории большевизма в СССР получило отражение уже в материалах Гуверовского архива.
Столкнувшись в анналах Гуверовского архива войны, революции и мира с дневниками, статьями, фотографиями людей, по разным причинам оказавшимися за рубежом, я как бы заново услышал их голоса, их стремление быть услышанным и понятым. И невольно подумал, как мы опоздали, как мы страшно опоздали! Все эти документы давно должны были войти в научный оборот, с ними должна была быть ознакомлена казахстанская общественность! К великому сожалению, многие участники тех событий, свидетели уже умерли, ушли на тот свет, не имея счастья быть узнанным, понятым, не имея возможности оправдаться и высказаться перед потомками.
Найденные нами в зарубежных архивах материалы в какой-то мере помогут восполнить имеющийся пробел, так как в казахстанских архивах подобные документы или были уничтожены, или же хранятся под грифом «совершенно секретно». Сейчас в рамках работы Комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий проводится огромная работа по раскрытию тайн репрессивной политики большевизма.
При ознакомлении с материалами Гуверовского архива надо иметь в виду, что они носят фрагментарный характер. Подобное обстоятельство объясняется тем, что по американским законам разрешается только частичная ксерокопия документов; для полного копирования требуется специальное разрешение автора или его потомков. Надо иметь в виду и то, что снятие копии дело довольно дорогое. Вследствие вышеназванных причин, к огромному сожалению, мне удалось доставить в Казахстан лишь часть бесценных документов.
К сведению, в Гуверовском архиве хранятся оригиналы документов Б. Николаевского, когда-то бывшего соратником В.И. Ленина, одного из самых ранних и отечественных документалистов по истории раннего большевизма.
В целях более полного изложения темы, я расположил найденные мною документы в хронологическом порядке - с «Очерков революционных событий в русской Средней Азии (1917 - 1922 гг.)» В. Клемма, затем статьей Т. Рыскулова «Революция и коренное население Туркестана», и Г.Н. Черданцева, который дает ретроспективный анализ событий 1917 -1921 годов. Как важный документ, характеризующий эпоху гражданской ненависти и правового беспредела, была дана копия протокола повешения Ольги Руут, обвиненной в «агитации отобрания чужой собственности в пользу коммуны».
В 90-е годы XX столетия российские архивы передали (или может быть продали?) весь громадный массив архива ГУЛАГА Гуверовскому институту. Найденные мной некоторые фамилии, в огромном списке ГУЛАГА указывающие на казахстанское происхождение, специально приведены в моей книге «Красные и черные».
Неожиданно в фондах Бориса Николаевского я обнаружил неизвестную ранее казахстанской науке статью анонимного автора. Боясь репрессии в отношении родственников, оставшихся в СССР, да и себя тоже, многие авторы тщательно скрывали свои имена и координаты. Статья анонима «Восстание Османа батыра», несмотря на ряд неточностей в видоизмененных географических названиях, дает очень ценный материал по антисоветским выступлениям казахстанских крестьян в годы коллективизации 30-х годов. Автор статьи, на мой взгляд, или бывший офицер, или же грамотный исследователь, имевший доступ к военным секретам.
Крайне важный для исследователей материал содержится в статье Ив. Павлова (псевдоним) «Записки оппозиционера», а также в воспоминаниях Георгия Китчина, попавшего в лагеря НКВД и чудом вырвавшегося «из ада» концлагерей с помощью правительства США.
Муки и страдания советских людей, попавших в плен во время Великой Отечественной войны, даны в яркой и очень талантливо написанной статье неизвестного автора, татарина по национальности. Предисловие к ней написал И. Иделев, но скорее всего, за этой фамилией скрывается сам автор воспоминаний. В данной статье неоднократно упоминаются и военнопленные - казахи, и естественно без имен и фамилии.
Кроме того, в фондах архива сохранились воспоминания польских ссыльных Софии Пташниковой, Зои Киндзалевской, оказавшихся в 1940 году в Западном Казахстане. Судьба польских переселенцев - это тоже один из тщательно скрывавшихся от общественности фактов депортации поляков после заключения секретного договора министров иностранных дел Германии — Риббентропа и СССР — В. Молотова.
При подготовке данных комментариев и собственных размышлений, я посчитал необходимым использовать труды Н.А. Бердяева (тоже эмигранта, высланного за рубеж еще при В. Ленине), М. Шокая, историка Н. Верта, современного исследователя Б. Садыковой, а также иные источники.
В книге даны также фотографии, сделанные в Ташкенте и южных районах Казахстана в 20-30-е годы американским фотографом В. Колтоном.
На основании обширных фактологических данных Международный фонд «Демократия», руководителем которого являлся А.Н. Яковлев - один из самых ярких лидеров демократического движения России конца XX века, совместно с Гуверовским институтом выпустили книгу «Сибирская Вандея», раскрывающую скрывавшиеся до сих пор карательные и жестокие меры в отношении сибирских крестьян. Но в этой книге очень много страниц, касающихся казахстанских городов Петропавловска, Кустаная, Павлодара, Уральска и примыкающих к ним сельских населенных пунктов.
1917 год вошел в историю Российской империи как год страшных испытаний и глобального перелома. Но истоки двух революций - февральской и ноябрьской, лежат не только в архаичной и консервативной форме социальной организации, каким было царское самодержавие в начале ХХ века. Потрясения 1917 года были вызваны державным высокомерием 1914 года, когда под прикрытием лозунгов защиты сербских националистов, расстрелявших принца Австро-Венгерской империи, Россия развязала I мировую войну, а также нежеланием властей идти по пути реформации и социального мира.
По единодушному мнению историков, к началу 1917 года Россия оказалась в состоянии глобального экономического и политического кризиса. Экономическая разруха, поражение на фронтах Первой Мировой войны, коррупция, неумелое правление не только царя, но Временного правительства, всколыхнули всю страну. В апреле 1917 года, с помощью неких тайных сил, вернулся из эмиграции в Россию с группой радикально настроенных большевиков Владимир Ленин (Ульянов). В стране свирепствовал голод, нищета, хаос, улицы были заполнены людьми с оружием.
Описывая подобные события, во вступительной части очерков Клемм В. пишет:
«За несколько дней до отъезда из Петрограда, в первой неделе сентября месяца 1917 года, я явился в министерство, чтобы получить отпуск от моего последнего начальника Г. Терещенко, министра Иностранных Дел в правительстве Керенского. Положение в Петрограде в это время было очень тревожное, в следствие всевозрастающей активности большевиков. Несмотря па попытку последних, в начале июля месяца, вернуть социалистическое правительство, каковая попытка была пресечена только благодаря казакам, поддерживавшим правительство, Керенский продолжал показывать крайнюю снисходительность, которую все здравомыслящие люди считали безумными и преступными. Как раз накануне моего отъезда, стали циркулировать настойчивые слухи о том, что большевики подготавливают новый переворот. Я спросил Терещенко о том, что он думает по поводу этих слухов.
«Я намереваюсь вернуться в Петроград через два месяца, - сказал я, - и оставляю все здесь. Думаете ли Вы, что я могу сделать это без ущерба для себя?».
Терещенко рассмеялся и сказал, что я могу быть спокоен. «Вы знаете, - добавил он, - как легко мы справились с положением в июле месяце. Теперь правительство полностью осведомлено о том, что происходит, и действия большевиков находятся под нашим наблюдением. Всякая попытка с их стороны создать новые беспорядки будут немедленно прекращены».
«Слава Богу, если будет так, - сказал я, - если вы и ваши коллеги сумеете провести бедную Россию через эти страшные времена».
Ход дальнейших событий показал, как просчитались руководители Временного правительства.
Несомненно, ключевой и наиболее целеустремленной фигурой наступившего октябрьского переворота 1917 года стал Владимир Ильич Ленин (Ульянов).
