Аграрная реформа, разработанная мартовским (1965 г.) Плену­мом ЦК КПСС, была попыткой перевода сельского хозяйства на интенсивный путь развития. Намечены были меры по перераспреде­лению национального дохода в пользу аграрного сектора, решению социальных проблем села, внедрению хозрасчета, повышению заку­почных цен на сельскохозяйственную продукцию. Но при этом неиз­менным оставались производственные отношения и система управ­ления этой сферой народного хозяйства.

Сельское хозяйство республики получило крупные инвестиции. В 1971—1989 гг. в него было вложено 58,2 млрд. руб., в том числе по объектам производственного назначения — 43 млрд. руб. Основные сельскохозяйственные производственные фонды в расчете на одного работника увеличились более чем втрое12. В результате к 1985 г. были полностью механизированы основные полевые работы — пахота, сев, уборка зерновых культур, на 75—98% — основные работы в животно­водстве. Однако комплексной механизации всех отраслей не было достигнуто. Ручной труд преобладал при посадке и уборке овощей, сборе плодов и ягод, на ремонтных работах13.

Попытки решить проблемы сельского хозяйства только за счет увеличения объема капитальных вложений не дали ожидаемого эф­фекта. Более половины из них, до 55% направлялись на сооружениедорогостоящих гигантских жвотноводческих комплексов, водохо­зяйственное строительство, приобретение сельхозтехники, вместо использования их на повышение плодородия земель, электрифика­цию, создание предприятий по хранению и переработке сельхозпро­дукции. Остаточный принцип господствовал и в социальной сфере обустройства аула и села. Такое пренебрежение к нуждам людей обернулось тем, что в 1987 г. более половины аульно-сельских насе­ленных пунктов не имели учреждений здравоохранения, почти поло­вина сельских больниц размещалась в неприспособленных помеще­ниях, каждая пятая больница не имела водопровода, канализации и пищеблоков.

Не оправдались надежды колхозов и совхозов улучшить свое положение за счет повышения закупочных цен на продаваемую государству сельхозпродукцию. Цены были увеличены примерно вдвое, а на промышленную продукцию для сельского хозяйства они поднялись в 2—5 раз. При этом цена на технику была оторвана от ее производительности. Монопольное право промышленных предпри­ятий устанавливать произвольные цены попирало ценовой паритет между промышленностью и сельским хозяйством. Предприятия вы­нуждали совхозы и колхозы брать ненужную им технику, которая чуть ли не сразу шла в ремонт. Аул и деревню буквально «грабили» предприятия Сельхозтехники, Сельхозхимии, мелиоративные и др. организации. Все это вело к росту себестоимости сельхозпродукции, сокращению размеров прибыли в сельском хозяйстве, снижению материальной заинтересованности сельских тружеников.

Предпринятые государством меры встретили поддержку кресть­янства и на первых порах оживили хозяйственную деятельность совхозов и колхозов. В конце 60-х- начале 70-х гг. улучшилось снаб­жение населения продовольствием, промышленности — сырьем. Од­нако ожидаемого перелома в развитии аграрной сферы не произош­ло. Многое из того, что первоначально декларировалось и планиро­валось, осталось нереализованным. В то время как потребности населения и промышленности в сельскохозяйственной продукции, сырье росли, темпы ее прироста из года в год снижались.

Наращивание производства сельскохозяйственных продуктов в республике проходило крайне неравномерно. Наиболее высокие тем­пы прироста были достигнуты в девятой пятилетке — 3% в год и в 1986—1989 гг. — около 4% в год. В1981—1985 гг. фактически прироста валовой продукции не произошло13. Снижалась эффективность про­изводства, его фондоотдача, производительность труда, прибыль хо­зяйств, росла себестоимость продукции. Налицо были все признаки кризиса.

Неустойчивым было развитие зернового производства. При ста­билизации посевных площадей на уровне 25,5—25,1 млн. га урожай­ность зерновых имела тенденцию к снижению.

На протяжении трех пятилеток (1971—1985 гг.) несколько увели­чились валовое производство и государственные закупки хлопка, картофеля, овощей, но сократилось производство сахарной свеклы. Повышению урожайности и росту производства овощей и картофеля способствовало создание вокруг городов промышленных центров, специализированных государственных предприятий и совхозов пригородного типа, в которых концентрировалось производство этих культур. Здесь использовались прогрессивные методы и способы производства, повышающие урожайность, город оказывал селу эко­номическую и трудовую помощь.

Неравномерным было производство животноводческой продук­ции. Резкий скачок в увеличении производства молока в совхозах и колхозах произошел в девятой пятилетке (22%), в 1976—1980 гг. темпы прироста снизились до 8%, а в 1981—1985 гг. до 6%. В целом производство молока за 1971—1985 гг. возросло на 17,3%. Но этот прирост произошел исключительно на экстенсивной основе, за счет роста поголовья коров, так как средний надой в общественном хозяй­стве за эти годы остался неизменным. После длительного застоя положение несколько изменилось в 1986—1989 гг., когда средний удой молока от одной коровы возрос до 2238 кг (12,3%).

В 1971—1985 гг. не было устойчивого роста производства мяса. Если в девятой пятилетке среднегодовые темпы прироста составляли 4,2%, то в 1976—1980 гг. они упали до 0,5% и несколько поднялись в 1981—1985 гг. (3%). Начиная с десятой пятилетки производство мяса в республике составляло более 1 млн. т. Примерно от одной четверти до одной пятой от общего производства мяса поставлялось в общесо­юзный фонд.

Наибольший темп прироста производства мяса был достигнут в птицеводстве, где среднегодовое производство продукции в 1989 г. в сравнении с 1970 г. возросло в 5 раз. Это стало результатом строитель­ства широкой сети государственных птицефабрик, перевода отрасти на промышленную технологию с централизованным кормообеспечением из государственных ресурсов.

Традиционной отраслью сельского хозяйства Казахстана явля­лось овцеводство. Поголовье овец до одиннадцатой пятилетки хотя и медленно, но возросло с 31,8 млн. в 1971 г. до 35,2 млн голов в 1981 г. В 1981—1985 гг. рост почти прекратился, а производство баранины в 1970—1985 гг. сократилось с 272 тыс. т до 220 тыс. т. или на 19%. Причина тому — существенное сокращение мясной продуктивности. Не случайно в 80-е гг. торговля в больших размерах стала реализовы-вать баранину ниже средней упитанности, т. н. «тощак». В этой отрасли накопилось немало проблем, сдерживающих ее развитие. Одной из них являлось культивируемое системой безразличие к тяжелому чабанскому труду, игнорирование трудовых навыков каза­хов в содержании скота, утрата прошедших испытания веками наро­дных производственных технологий.

В целом предпринятые государством меры по развитию сельского хозяйства оказались половинчатыми и мало что изменили в этой важнейшей отрасли народного хозяйства. В стремлении унифициро­вать сельскохозяйственное производство центральные органы уп­равления мало учитывали интересы республики в разделении и всестороннем развитии труда, региональные потенциальные воз­можности и потребности. В условиях действия единого народнохо­зяйственного комплекса страны усиливалась зависимость республи­ки от центра.

Одной из причин бедственного положения сельского хозяйства являлась безраздельная власть над крестьянином административнойсистемы. Неоднократные решения о расширении хозяйственной са­мостоятельности колхозов и совхозов глушились этой системой. Райкомы партии, райисполкомы, сельскохозяйственные органы яв­лялись средством, позволяющим административным путем как-то компенсировать отсутствие в селе нормальных экономических отно­шений. Хозяйственная инициатива кадров парализовалась, ответ­ственность их за результаты хозяйствования снижалась, канцеляр­щина заменила конкретную организаторскую работу. Предприни­мавшиеся время от времени попытки радикально изменить систему управления сельским хозяйством оказывались бесплодными. Оче­редным таким шагом к ликвидации колхозной самостоятельности стало решение ЦК КПСС (1976 г.) о развитии в сельском хозяйстве специализации, кооперации и агропромышленной интеграции. На его основе происходило по существу насильственное соединение колхозов и совхозов в межхозяйственные и так называемые агропро­мышленные объединения. При создании этих объединений допуска­лись крупные просчеты.

У хозяйств-пайщиков отнимались финансовые и материальные ресурсы, а интересы их мало учитывались аппаратами межколхозных организаций.

Малорезультативными оказались и попытки радикального изме­нения системы управления сельским хозяйством через создание районных агропромышленных объединений (РАПО) на основе реше­ний майского (1982 г.) Пленума ЦК КПСС. В состав РАПО наряду с совхозами и колхозами объединялись предприятия обслуживающих отраслей и пререрабатывающей промышленности. Как показала практика, такое объединение оказалось во многом формальным. РАПО не удалось развить интеграционные связи и преодолеть ведом­ственную разобщенность. Интеграторами нередко выступали обслу­живающие организации и перерабатывающие предприятия, которые присваивали себе прибыль, созданную в значительной степени уси­лиями хозяйств.

На рубеже 60-х—70-х гг. усилились административные методы управления аграрным сектором экономики вопреки концепции хо­зяйственной реформы 1965 г. Заметно стал сворачиваться процесс демократизации колхозного самоуправления, усилился контроль со стороны партийных, исполнительных и административных органов за финансово-хозяйственной деятельностью колхозов и совхозов.

Закупочные цены часто не покрывали себестоимость продукции, отсюда нарастало число убыточных хозяйств. Если в 1970 г. удельный вес убыточных хозяйств совхозов составлял 26%, а колхозов — 4%, то в 1985 г. убыточными были 53% совхозов и 49% колхозов. Прибыль в колхозах сократилась за этот период с 240,8 млн. до 83,4 млн. руб., совхозов с 597,4 млн. прибыли до 35,7 млн. руб. убытка. За исключени­ем производства птицы производство всех остальных продуктов жи­вотноводства было убыточным.

В условиях отчуждения труженика от средств производства и результатов труда, внеэкономического принуждения даже позитив­ные на первых порах меры, предпринимаемые государством, обраща­лись в свою противоположность. Так было, например, с введением в  июле 1965 г. гарантированной денежной оплаты труда в колхозах. На первых порах это подняло заинтересованность сельских тружеников в результате своего труда. Однако в дальнейшем денежная оплата утратила характер эквивалента труда. В оплате возобладали уравни­тельные тенденции, платили за отдельные операции независимо от конечного результата. Единые государственные тарифы, коэффици­енты и нормативы, на которых строилась зарплата тружеников села, слабо учитывали разницу в условиях труда, сложность и многообра­зие работ, люди часто получали деньги за выход на работу, а не за результат работы. Оплата труда опережала рост его производитель­ности. Это вело к тому, что нередко фонд оплаты труда в колхозе был выше валового дохода.

Нельзя сказать, что общество равнодушно относилось к положе­нию в сельском хозяйстве. На местах велись поиски лучшей органи­зации производства, повышения его эффективности. Но они не только не находили поддержки, но порой и карались. Трагически закончилась попытка изменить организацию труда в производстве и управлять опираясь на экономические рычаги, для руководителя опытного хозяйства по производству травяной муки совхоза Акчи Куртинского района Алма-Атинской области И. Н. Худенко. Соци­альная сущноть его эксперимента, проведенного в конце 60-х — начале 70-х гг. в совхозе «Илийский» и в опытном хозяйстве, заклю­чалась в соединении функций производства и управления, и выпол­нения этих функций непосредственно крестьянином, преодолевая его отчужденность от результатов труда. Условия эксперимента были согласованы с союзными и республиканскими органами. На основе внедрения новых форм организации и управления производством производительность труда в опытном хозяйстве увеличилась в 6 раз, заработки втрое по сравнению с обычными совхозами. Оплата труда была поставлена в зависимость от конечного результата. Хозяйство построило поселок с полным набором инженерного оборудования. В несколько раз снизилась себестоимость производства, работники осознали себя полными хозяевами производства. Но вместо поддер­жки и развития эксперимента хозяйство решением Минсельхоза республики было ликвидировано якобы по причине убыточности. Над организаторами эксперимента была учинена форменная распра­ва. Партийное руководство республики поддержало чиновников Минсельхоза в ликвидации эксперимента. Его итоги могли оказать­ся заразительными для других, подрывали существующую систему. Они «кололи глаза», показывая истинное положение дел в системе сельского хозяйства республики.

Система жестоко расправилась с экспериментаторами. И. Худен­ко исключили из партии, обвинили в попытке хищения государствен­ных средств и судили. В тюрьме он скончался. Только в конце 80-х годов И. Н. Худенко был посмертно реабилитирован решением кол­легии Верховного суда Казахстана и названы поименно губители эксперимента.

В начале 80-х многострадальное сельское хозяйство, замученное бесконечным преобразованиями, укрупнениями, новыми видами уп­равления, экспериментами с технологией, с ценами, интеграцией и специализацией и т. д., находясь под жестким административным контролем, оказалось в кризисной ситуации. Попытки изменитьположение путем принятия новых решении не дали существенных результатов.

В одиннадцатой пятилетке в республике сократились закупки зерна, хлопка-сырца, сахарной свеклы, подсолнечника. Некоторый рост госзакупок мяса, молока и молочных продуктов, яиц не мог компенсировать возросшего спроса населения на эти продукты14. В городской местности было введено нормированное снабжение по ряду основных продуктов питания.

Выдвинутый в апреле 1985 г. ЦК КПСС курс на ускорение социаль­но-экономического развития страны, предполагавший изменения и в сельском хозяйстве, довольно быстро обнаружил свою несостоя­тельность. В агропромышленный сектор усилились капитальные вложения. Были повышены закупочные цены, списаны долги с кол­хозов и совхозов, проведены очередные «совершенствования» управ­ления агропромышленным комплексом. Но, несмотря на многочис­ленные решения о расширении самостоятельности хозяйств, на прак­тике сохранялись нажимные методы руководства, а возросший аппа­рат управления не пытался найти оптимальное сочетание централиз­ма и местной инициативы.

Неизменными оставались экономические отношения в сельском хозяйстве. Попытка изменить их путем введения арендных отноше­ний не удалась. Процесс перевода хозяйства на аренду приобрел характер очередной кампании и проводился административными методами. Арендные коллективы противопоставлялись другим фор­мам хозяйствования, создание их необоснованно форсировалось. Аренда не затронула глубинных экономических отношений, не изме­нила принципиально возможностей трудящихся и их коллективов в присвоении средств и результатов труда, создаваемого дохода и рас­поряжения им. Крестьянин по-прежнему не являлся ни собственни­ком средств производства, ни хозяином производимой им продукции. Не получила к 1990 г. широкого распространения система фермер­ских хозяйств и свободных кооперативов. С одной стороны, ее внед­рение тормозилось руководителями колхозов и совхозов и местными партийными органами, с другой — психологической инерцией работ­ников колхозов и совхозов. В итоге происходило дальнейшее падение аграрного производства.

© Институт истории и этнологии им.Ч.Ч. Валиханова КН МОН РК, 2013